Читать книгу "Убийство в теологическом колледже - Филлис Дороти Джеймс"

– Я не могу побеседовать с миссис Манро, – сказал Дэлглиш, – но, может, она рассказывала вам, как нашла тело. Отец Мартин говорит, вы дружили.

– Бедняжка. Да, думаю, мы дружили, хотя Маргарет была не из тех, к кому можно зайти так, невзначай. Даже когда убили ее Чарли, я не чувствовала, что мы на самом деле близки. Он служил капитаном в сухопутных войсках, и она очень им гордилась. Говорила, что он всегда хотел стать военным. Его взяли в плен солдаты Ирландской республиканской армии. Думаю, у парня было какое-то секретное задание, и поэтому его пытали. Когда нам сообщили, я переехала к ней всего на неделю. Отец Себастьян попросил, хотя я бы и сама так сделала. А Маргарет никак не отреагировала, наверное, даже не заметила. Но если я ставила перед ней еду, она съедала кусочек-другой. Когда она вдруг попросила меня уйти, я обрадовалась. Она сказала: «Прости, Руби, ты была очень добра, но теперь, прошу тебя, уйди». И я ушла.

Несколько месяцев она была похожа на человека, который мучается в аду и при этом не может произнести ни единого звука. Глаза стали огромными, а сама вся съежилась. Потом мне показалось, что она, ну, понимаете, не то чтобы пришла в себя… Если такое случилось с твоим ребенком, это невозможно. Но хотя бы стала снова проявлять интерес к жизни. Так я думала. Мы все так думали. А после подписания Соглашения Страстной пятницы этих убийц выпустили из тюрьмы, и она не смогла этого вынести. Наверное, она страдала от одиночества. Хотя мальчишек любила: они всегда оставались для нее мальчишками, и, когда болели, она за ними ухаживала. Хотя, по-моему, после смерти Чарли они начали немного ее сторониться. Молодежь не любит смотреть на несчастье, и разве можно их за это винить?

– Когда они станут священниками, им придется этому научиться, – сказал Дэлглиш. – Не только смотреть, но и помогать.

– Научатся, наверное. Они хорошие ребятки.

– Миссис Пилбим, – спросил Дэлглиш, – а вам нравился Рональд Тривз?

Женщина ответила не сразу.

– Не мое это дело размышлять, нравился он мне или нет. Да и другим не пристало. Людей у нас живет мало, незачем заводить себе любимчиков. Отец Себастьян никогда этого не одобрял. Рональд не чувствовал себя здесь своим. Немного самодовольный, к другим относился излишне требовательно. Так обычно бывает, если чувствуешь себя не в своей тарелке. И никогда не упускал случая напомнить нам, что его отец богат.

– А к миссис Манро он, случайно, не был особенно расположен?

– К Маргарет? Наверное, можно сказать и так. Он, бывало, заходил к ней. Студентам положено заходить в коттеджи только по приглашению, но я подозреваю, что он иногда заскакивал к Маргарет просто так. Не представляю, о чем они могли говорить. Может, им просто нравилось общество друг друга.

– А она рассказывала, как нашла тело?

– Не особо, а я и не спрашивала. Конечно, на следствии и так все вылезло наружу, и я читала в газетах, но сама не ходила. Да и у нас это обсуждали, когда поблизости не было отца Себастьяна. Он сплетни терпеть не может.

– Она говорила вам, что записывала, как все произошло?

– Нет, не говорила. Но я не удивлена. Ее медом не корми, дай пописать. Такая она была, наша Маргарет. Пока Чарли не убили, она писала ему каждую неделю. Бывало, я захожу к ней, а она сидит за столом и строчит, страницу за страницей. Но она никогда не говорила, что пишет о молодом Рональде. Да и с чего бы?

– Это же вы нашли ее тело, когда с ней случился сердечный приступ? А что было потом, миссис Пилбим?

– Я возвращалась к себе сразу после шести и заметила, что у нее горит свет. Мы не виделись пару дней, не общались, и мне стало немного стыдно. Я подумала, что не забочусь о ней, а вдруг она хотела зайти, поужинать со мной и Реджем, телевизор вместе посмотреть. Поэтому я к ней и пошла. А там она, бедняжечка, в кресле, мертвая.

– Дверь была не заперта, или у вас был ключ?

– Не заперта. Да мы здесь и не закрываем их. Я постучала, и когда она не ответила, вошла. Мы так всегда делали. Тут я ее и увидела. Она уже окоченела, сидела в своем кресле деревянная как доска, а на коленях лежало вязанье. В правой руке еще была спица, продетая в петлю. Я, конечно, позвала отца Себастьяна, а он позвонил доктору Меткалфу. Доктор приезжал всего за день до этого. С сердцем у Маргарет было очень плохо, и проблем со свидетельством о смерти не возникло. По правде сказать, не самый ужасный конец. Всем нам можно лишь пожелать такой легкой смерти.

– Вы не заметили какого-нибудь листа или письма?

– На видном месте – нет, а я, конечно, копаться не стала. Да и смысл?

– Конечно, миссис Пилбим. Мне просто интересно, вдруг на столе лежала рукопись, письмо или документ?

– Нет, на столе ничего не было… Хотя есть одна странность – вряд ли она на самом деле вязала.

– Почему вы так считаете?

– Понимаете, она вязала зимний пуловер для отца Мартина. Он увидел такой в магазине в Ипсвиче и описал Маргарет. Она и решила связать ему подарок на Рождество. Но узор был очень мудреный: такой витой орнамент, с рисунком внутри, и она жаловалась, что он очень сложный. Я кучу раз видела, как она вяжет: ей всегда приходилось сверяться со схемой. К тому же на ней были очки, которые она надевает, чтобы смотреть телевизор. А для работы вблизи Маргарет всегда носила другие, в позолоченной оправе.

– И рядом не было схемы вязания?

– Нет, только спицы и шерсть. Да и спицу она держала необычно. Она вязала не так, как я: говорила, что так вяжут в Европе. Очень странный способ. Левую спицу держала неподвижно, а работала только правой. Я тогда подумала, как странно: зачем вязание на коленях, если она не вязала.

– Но вы об этом никому не рассказали?

– А зачем? Это ведь не важно, просто нелепица какая-то. Наверное, ей стало дурно и, дотянувшись до спиц с вязаньем, она села в кресло, а про схему забыла. Знаете, мне ее не хватает. Странно видеть пустующий коттедж, будто Маргарет просто внезапно исчезла. Она никогда не упоминала родственников, и вдруг выясняется, что есть какая-то сестра из Сурбитона. Она договорилась, чтобы тело отвезли на кремацию в Лондон, и приехала сюда с мужем убраться в коттедже. Иногда лишь смерть способна напомнить людям, что у них есть семья. Отец Себастьян организовал очень хорошую службу в церкви. Мы все принимали участие. Отец Себастьян предложил мне прочесть отрывок из святого Павла, но я сказала, что лучше просто помолюсь. Не могу понять святого Павла, и все. Он мне кажется каким-то смутьяном. Вот были небольшие группы христиан, занимались своим делом и, в общем и целом, жили нормально. Не без проблем, конечно, у кого их нет. А потом вдруг неожиданно возникает святой Павел, и давай всем указывать, всех критиковать. Или рассылал им эти свои письма. Я, например, не хотела бы получить такое письмо, так и сказала отцу Себастьяну.

– И что он на это ответил?

– Сказал, что святой Павел был одним из великих религиозных гениев, и если бы не он, мы бы сейчас не были христианами. На что я сказала, что уж кем-то мы были бы, и спросила, кем, на его взгляд. Похоже, отец Себастьян не знал ответа. Сказал, что подумает. Даже если подумал, то мне не сообщил. Я, видите ли, поднимаю вопросы, которые не освещаются программой теологического факультета Кембриджа.