Читать книгу "Поцелуйте невесту, милорд! - Мэг Кэбот"

— Но, Эмма… — Джеймс уловил странные нотки в ее голосе, но не понял, что это значит. — С чего ты взяла, что просвещать здешних детей — твой долг?

— Если не мой, — Эмма плотнее закуталась в шерстяную шаль, оставив снаружи только кружевной воротничок платья, — тогда чей же?

— Не знаю, — честно признался Джеймс. — На верное, священника. Предоставь это ему. — Джеймс встречался с местным пастырем и очень сомневался, что того беспокоит состояние умов подрастающего поколения вверенных ему неимущих прихожан. Возможно, это входит в обязанности викария, но его-то на острове как раз и не было. Преподобному Пеку так и не удалось заманить в эту глушь нового помощника. Должно быть, весть о печальной участи последнего успела распространиться по всем семинариям Англии.

— Это не твое дело, Эмма, — твердо сказал Джеймс. — И не следует переживать по этому поводу.

— О, как это на вас похоже. — Ее голос был полон горечи. — Вам ни до чего нет дела, не так ли, лорд Денем? Зачем вам задумываться о судьбах тех, кто имел несчастье родиться бедным? Даже имея все деньги в мире, гораздо больше, чем вы могли бы потратить за всю свою жизнь, — вы вряд ли сделали бы для них больше, чем кто-либо другой.

Джеймс испустил утомленный вздох. Да, не так он представлял себе сегодняшний вечер. О, разумеется, он знал, что Эмма встретит в штыки всякую попытку обсудить ее более чем странное положение.

Но все же надеялся, что их разговор не перейдет, как это, увы, случилось, в их извечный спор.

Глядя на нее в свете очага, Джеймс с трудом верил, что женщина с такой ангельской внешностью способна на подобное упрямство, ибо, несмотря на все трудности, которые ей пришлось вынести за минувший год, Эмма Ван Корт Честертон оставалась удивительно красивой. Среди лондонских знакомых Джеймса не было женщины, которая не завидовала бы великолепным глазам и волосам Эммы, однако именно ее одухотворенный облик вызывал наибольшее восхищение. Не было ли это, размышлял Джеймс, недовольный собственной чувствительностью и вместе с тем не желая расстаться с этой новой для него мыслью, отсветом некоей внутренней силы и убежденности?

Милостивый Боже, ему нужно срочно уносить ноги из Шотландии. Он становится до отвращения романтичным.

— Хорошо, Эмма, — сказал наконец Джеймс, скрестив на груди руки. Он тщательно подбирал слова, сознавая, что она настороженно наблюдает за ним, совсем как ее кошка, притаившаяся в темном углу гостиной. — Я вижу, тут ты не уступишь.

Почудилось ему или Эмма действительно испытала облегчение, но ее упрямо вздернутый подбородок чуточку опустился.

— Да, милорд, — серьезно ответила она.

Итак, они зашли в тупик. В этом вопросе, во всяком случае. Но остается другое… эту тему Джеймс не стал бы поднимать, не считай он это своим долгом. К сожалению, у него нет выбора.

— Эмма, — сказал он, — поговорим о Стюарте. Она с любопытством взглянула на него.

— О Стюарте? — Ее лицо вдруг приняло вызывающее выражение. — Честное слово, милорд, я рассказала вам все, что…

— Постой. — Джеймс поднял руку, останавливая ее. — Я спрашиваю не о его смерти. Я имею в виду… его похороны.

Глаза Эммы округлились, как два блюдца.

— Его похороны?

— Да. Где его могила? Я обращался к преподобному Пеку, но он оказался не в состоянии сообщить мне, где похоронен Стюарт. И я подумал, что…

— Потому что преподобный Пек не знает, — поспешно сказала Эмма. Пожалуй, слишком поспешно. — В то время умерло множество людей. Преподобный Пек не смог присутствовать на похоронах Стюарта. Я не могла даже…

— ..похоронить его на церковном погосте, — закончил за нее Джеймс. — Да, Эмма, я знаю. И, откровенно говоря, я благодарен тебе за это. Если уж выбирать между братской могилой и неосвященной землей, то лучше последнее. В любом случае это не имеет значения, поскольку я думаю — и уверен, ты согласишься со мной, — что ему будет лучше в Денемском аббатстве.

Эмма недоуменно подняла брови:

— В Денемском аббатстве? Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, — медленно произнес Джеймс, — что собираюсь перенести туда останки Стюарта, в наш семейный склеп.

Брови Эммы резко опустились и сошлись на переносице.

— Зачем?

— Там его истинное место, Эмма, — объяснил Джеймс. — Он должен покоиться рядом со своими родителями. Не сомневаюсь, они бы хотели…

— Нет! — скорее выдохнула, чем сказала Эмма. Но Джеймс явственно ее расслышал. И увидел, что она внезапно побледнела.

— Эмма, — сказал он, потрясенный ее видом. — Тебе плохо? Может, принести воды? Вот, выпей вина…

Но Эмма, вцепившаяся в спинку ближайшего стула так, что побелели костяшки пальцев, казалось, его не слышала.

— Нет! — воскликнула она, замотав головой так отчаянно, что ее локоны затряслись. — Это невозможно. Нет!

— Эмма…

— Я не позволю! — заявила Эмма, стараясь говорить твердо и внушительно, что было довольно сложно, поскольку она находилась на грани срыва. — Вы слышите меня? Я этого не позволю.

— Эмма, — сказал Джеймс, — ты перенервничала. Прошу тебя, сядь. И позволь мне налить тебе вина…

— Я не желаю садиться! — огрызнулась она. Джеймс с облегчением отметил, что на ее лицо начали возвращаться краски. — И не хочу вина. Вы не станете его откапывать, Джеймс. Понятно? Он останется там, где находится.

— Эмма…

— Он мой муж, — сказала она дрогнувшим голосом.

— Ради Бога, Эмма. Никто с этим не спорит. Я всего лишь хочу сказать, что он мог бы покоиться рядом со своей семьей, там, где за могилой будут ухаживать…

— Он останется здесь, — твердо сказала Эмма. — Со мной, здесь, на острове. И вы не прикоснетесь к нему. Я понятно говорю? Вы не прикоснетесь к нему!

Глава 12

Перевернувшись на живот, Эмма энергично взбила подушку. Ей никак не удавалось заснуть, что, в общем, было неудивительно.

Конечно, этого следовало ожидать. Как она могла быть настолько наивной, чтобы не подумать об этом раньше? Неужели так трудно было догадаться, что граф пожелает, чтобы его Кузен покоился в семейном склепе? Конечно, Стюарт явился горьким разочарованием для своей семьи, но это еще не значит, что он перестал быть ее членом. Вполне естественно, что они хотят похоронить его рядом с родителями, не исключено, что, когда придет ее время, они пожелают положить ее рядом со Стюартом.

Что ж, этому не бывать. Если от нее, хоть что-нибудь зависит.

В конце концов, она не обязана сообщать Джеймсу, где похоронен его кузен.

Эмма не сомневалась, что Джеймс счел ее слишком сентиментальной, возможно, даже суеверной, когда она отказалась указать ему место последнего упокоения Стюарта. Ну и пусть. Ей все равно, что думает Джеймс. Ему, во всяком случае, наплевать на то, что думает она. Считайся он хоть чуточку с ее чувствами, разве бы он спал сейчас не в гостинице, где снял комнаты, а на диване в ее собственном доме? Правда, Эмма сама предложила ему в школе на маяке, но кто мог подумать, что он поймает ее на слове. Разве не понятно, что это предназначалось для ушей лорда Маккрея?