Читать книгу "Страх - Франк Тилье"

Люси вернулась к строчкам. Оставались два последних блока, на которых она застряла. Сложные числа через запятую. Она искала общие точки: некоторые числа повторялись от строки к строке. «06.1529374», например, оказалось сразу на нескольких страницах.

Люси не успела продолжить свои размышления. Вернувшийся Франк вставил ключ в замочную скважину. Люси поспешно закрыла файлы с фотографиями и спрятала свои заметки под ворохом бумажек. Сделала вид, будто проверяет почту и подняла глаза на Шарко, который предстал перед ней с хлебом и букетом роз. Он протянул ей цветы:

– За вчерашнее…

Люси взяла букет и уткнулась носом в лепестки:

– Пахнут приятно. Я вчера тоже сорвалась. Сожалею.

Они поцеловались.

– Очень мило, что ты решил провести день с нами, – сказала Люси. – Но мог остаться в конторе. Мне по-прежнему кажется, что дело и впрямь очень важное.

– Ты что, хочешь избавиться от меня? Нет в нем ничего важного, я ведь уже сказал.

Он врал не краснея, но Люси на него не сердилась.

– Очень хорошо. В таком случае… Пикник!

Отряд тронулся в путь незадолго до полудня. Они провели прекрасный день вдалеке от Парижа, валялись на солнышке, у воды, ели бутерброды, пили молоко, близнецы лежали в своей двойной коляске, намазанные кремом от солнца, в крохотных чепчиках на головках. Простое счастье семейного дня.

Шарко улыбался, шутил, хотя иногда его взгляд затуманивался, и тогда он пристально смотрел на озеро, поглаживая свои мокасины кончиком большого пальца, молча, словно старый ностальгирующий рыбак, настигнутый своими демонами. В такие моменты Люси понимала, что он думает о своем деле, обо всех этих девушках, и что в его голове отдаются эхом зловещие слова чудовища:

Как-то раз мне довелось видеть зеленых лягушек в виварии. Я воображал их в пруду, как они соскальзывают по лезвию моего скальпеля и достигают поверхности воды, вспоров себе брюхо…

Люси тоже не смогла полностью насладиться их днем. В ее голове вихрем кружились цифры и концентрические круги из блокнота.

Зачем было записывать их именно таким образом?

Решение этой загадки, которое она искала с самого утра, пришло ей в голову на обратном пути в Париж, когда Шарко ввел их домашний адрес в навигатор GPS.

В нижней части экрана высветились цифровые координаты.

Цифры с запятыми, как в заметках убийцы.

Тогда-то Люси и поняла, что две последние группы цифр, которыми заканчивалась каждая строчка, наверняка являются указанием места. Долготой и широтой.

В ту ночь она дождалась, когда Шарко заснет. Бесшумно встала и, оставшись одна в гостиной, снова бросилась к компьютеру.

На двенадцати страницах она нашла только три группы разных координат. Значит, априори на страницах блокнота были спрятаны координаты трех разных мест. Сгорая от нетерпения, она открыла Google Maps и ввела широту и долготу.

Кликнула мышью. На карте появился указательный значок, прямо посреди леса Алат в департаменте Уаза.

Сработало!

Люси ввела следующие координаты, потом последние. Все три места располагались в лесу Алат на расстоянии двух километров друг от друга. Она распечатала карту.

Дюжина татуированных девушек, три даты, три различных места. Сначала Люси думала, что эти сведения относятся к похищениям, но, учитывая положение мест в лесной глуши, это отпадало: никакая девушка не пошла бы гулять туда в ночное время. Хотя, может, им назначили там свидание?

А если это даты и место, где он их убил? Или где похоронил? Большинство серийных убийц записывали приметы места, где избавились от тел. Чтобы оживить свои фантазмы и время от времени выкапывать их из земли. Или просто потому, что слишком многих убивали, они хотели иметь возможность освежить свою память о жертвах.

Быть может, по этой же причине он зашифровывал данные в своем блокноте. Вопрос безопасности. А еще потому, что эти подонки обожают всякие разновидности игры.

Люси задумчиво встала и подошла к окну. Постояла там несколько секунд в тишине. Улицы были пустынны, свет в квартирах поблизости погашен… Люди были погружены в свои сны. Или в свои кошмары.

Она бросила взгляд на часы и вернулась к компьютеру. Стерла историю запросов в Интернете и закрыла его. Потом спрятала отпечатанные карты в книжном шкафу и как ни в чем не бывало легла.

Одинокий сыщик, дремавший в ней, только что пробил скорлупу материнства.

Охотничий инстинкт одержал верх над генами.

18

Камиль подумала, что, быть может, ответ на ее вопросы находится прямо здесь, у нее перед глазами.

Между двумя стеклянными пластинками.

Биопсия. Концентрированная ДНК ее донора.

Как же это не пришло ей в голову раньше? Начать с самого простого, самого очевидного. Начать поиск с генетического профиля сердца в национальной базе генетических отпечатков, общей для полиции и жандармерии. А вдруг обнаружится совпадение с чьими-нибудь данными, внесенными в базу? Весьма маловероятно, но, какой бы слабой ни была вероятность, она очень ее интересовала.

В два часа дня ей удалось дозвониться до специалиста по биологии из лилльской лаборатории судебной полиции, которого она знала еще с лицейских времен, Фредерика Кромбеза. В этот праздничный день он не работал, но по настоятельной просьбе Камиль наведался в лабораторию на бульваре Вобан, чтобы пропустить горстку клеток ее сердца через свои навороченные машины. Без запроса, без документов. Как говорится, втихаря.

Через несколько часов, отделавшись от бывшего однокашника обещанием сводить его в ресторан (после чего он надеялся затащить ее в койку), Камиль вышла из здания лаборатории с документом чрезвычайной важности в руке: с пресловутым генетическим профилем своего донора. С его уникальным штрихкодом, отличавшим его от всех прочих в этой огромной семимиллиардной колонии.

В конце дня она спустилась в метро на площади Республики и, усевшись в угол, рассматривала кривую этого пока неизвестного генетического профиля, его пики и впадины, набор разных данных. Это было так любопытно – держать в руках сокровенный код человека, не будучи знакомой с ним самим.

Она вернулась в Вильнев-д’Аск через полчаса и направилась прямиком в квартиру Бориса, расположенную в другом конце казармы. Позвонила, но никто не отозвался. Будь то пятнадцатое августа или нет, сегодня Борис, как и каждую среду вечером, наверняка качался в одиночестве. Утренних пробежек ему было недостаточно.

Действительно, она нашла его в спортзале, где он тягал чугун, накачивая мышцы. Большие плексигласовые перегородки накапливали жар за день, превращая место для тренировок в духовку. Но, несмотря ни на что, Борис в очень коротких шортах и с голым торсом распростерся под грифом штанги на скамье для жима лежа и заканчивал серию из десяти упражнений. Заметив Камиль, он снял наушники и натянул на себя майку, лежавшую на полу.