Читать книгу "Убийство в кибуце - Батья Гур"

— И что дальше?

— Мой отец сохранил несколько бутылочек паратиона для роз. Он считал, что ничего эффективнее паратиона не бывает.

— Где он их держал? — спросил Михаэль и услышал, как скрипит ручка Махлуфа Леви, добросовестно фиксировавшего весь разговор.

— В надежном месте, где хранились яды. Все закрыто, чтобы дети не добрались и чтобы избежать несчастных случаев, — пояснил Моше.

— А где это место? — поинтересовался Михаэль.

— Могу показать. Недалеко от кибуца, рядом с хранилищем для хлопковых семян. Хранится все под замком, потому что там бывают дети, которые любят прыгать сверху на семена хлопчатника.

— Кто имеет доступ к этому месту и кто за него отвечает?

— Отвечает Юппи, у него ключ, он — главный полевод: ячмень, хлопок, подсолнечник и так далее. Раньше был еще ключ у моего отца, но он сейчас у Джоджо, который временно занимается цветоводством.

— У кого из двоих были контакты с Оснат?

— Больше всего у моего отца. Юппи тоже с ней пересекался, и у них были трения, потому что Оснат не любила его шуточки. Юппи вообще человек странный, и шуточки у него тоже странные. Но ничего особенного между ними не происходило.

— А у Оснат был свой ключ?

— Нет. Зачем он ей? — запротестовал Моше. — При всем к ней уважении, я не могу сказать, что она хоть что-нибудь понимала в полеводстве. Она занималась школой, а в полях появлялась только тогда, когда нужно было помочь со сбором урожая — абрикосов или персиков. Она в своем личном-то саду не появлялась. Там все делал мой отец.

— Ваш отец хранил паратион дома? — неожиданно спросил Михаэль.

— Не думаю, — ответил Моше. — Зачем ему? Он был слишком аккуратен, даже педантичен. Я никогда дома ничего подобного не видел, но могу проверить. К хранилищу мы пройдем попозже, после разговора с Дворкой, Шломит и Иоавом. Они уже ждут вас. Не хочу, чтобы они… идемте, я провожу вас.

Михаэль ощущал всё большую неловкость, особенно когда они подходили к жилищу Дворки. Это был двухкомнатный домик в относительно новом квартале кибуца. По дороге им встретились и более новые постройки. Моше пояснил, что это дома для ветеранов и что построены они лет десять назад.

— Где квартал, в котором жила Оснат? — спросил Михаэль.

— Она жила в Фикусах.

— У вас что — у всех кварталов свои имена? — поинтересовался Михаэль.

Моше ответил с улыбкой:

— Да. Сначала подмечают какую-нибудь особенность, а потом она становится официальным названием квартала. Сейчас ведь кибуц сильно разросся. Однако мы пришли. — И он указал на дом Дворки.

Это было последнее из пяти соединенных между собой строений. Цветник перед домом был таким ухоженным, что даже не очень чувствительный Михаэль встал как вкопанный, разглядывая подобную красоту.

Моше постучал в дверь и вошел. Через пару минут он вновь показался и пригласил всех внутрь.

Несмотря на свой возраст, сидевшая в комнате женщина произвела на Михаэля сильное впечатление. Она ему кого-то напоминала. Темно-синие глаза, казалось, видели Михаэля насквозь, а крупный рот с тонкими губами сложился в подобие улыбки. Абсолютно седые волосы собраны в пучок. На ней были серые брюки и белая мужская сорочка. У сидевшей рядом на диване девочки, которую представили как дочь Оснат, был такой же большой рот, но глаза — зеленые и узкие. Такие же глаза были у юноши в военной форме, ее брата, который стоял тут же. Казалось, что они собрались уже несколько часов назад и все это время ждали Михаэля.

— А где маленькие? — спросил Моше.

— Их забрала Хагит, — ответила Шломит. Дворка лишь качнула головой, не сказав ни слова.

— Они из полиции, — объяснил Моше. — Это… Простите, запамятовал ваше имя?

— Михаэль Охайон.

— Он следователь по особо важным делам. А это инспектор Леви, которого вы уже видели, — представил полицейских Моше, и три фигуры застыли в ожидании. На лице Шломит читался некоторый страх, а лицо Дворки оставалось непроницаемым, как гипсовая маска.

— У вас есть уже заключение экспертизы? — спросила Шломит.

— Она умерла от паратиона, — вмешался Моше, — представьте себе — от паратиона! — При этом Махлуф Леви с укоризной посмотрел на Михаэля.

— Что ты имеешь в виду под паратионом? — недоуменно спросила Шломит, и все трое вновь уставились на Михаэля, которому пришлось повторить то, что он уже рассказывал Моше. Он старался не встречаться с пристальным взглядом Дворки и стал разглядывать молодежь. Только после этого он посмотрел на хозяйку дома, которая сидела с плотно сжатыми губами и как будто не слышала, о чем тут говорили.

— Не знаю даже, как она пережила это горе. Иногда мне кажется, что я слышал, как надрывно билось ее сердце, — сказал Моше, когда они уже покинули дом Дворки.

Михаэль, шедший позади Моше по дороге к хранилищу ядов, был поглощен своими мыслями и не замечал открывавшихся по сторонам картин.

В его ушах все еще звучал голос Дворки, когда она на прощание произнесла: «Тот, кто никогда не жил в кибуце, не поймет его самой главной сущности. Чужаку этого не дано, поэтому все ваше расследование — это полная бессмыслица. Вы только зря потратите время».

Глава 8

Нахари не поднимал голоса. Он просто произносил каждое слово очень четко и выделял конец каждой фразы.

— Мы работаем командой, — он повторил это несколько раз, не вставая из-за стола, за которым восседал. Таким же холодным, начальственным тоном, но еще более четко он добавил: — Ты другим даже не даешь возможности обсудить целесообразность совершаемых тобой действий. Здесь — не районное управление Иерусалима. У нас работают умные, талантливые люди. — Михаэль смотрел на него и молчал. — Я не пойму, почему ты посчитал необходимым подменять собой патологоанатомов и саботировать их работу. Мы могли бы координировать с ними все наши действия… — Голос постепенно затихал. — Хочешь чего-нибудь сказать? — После нескольких минут молчания его голос снова загремел: — Значит, ты ничего не хочешь сказать о причинах своего вмешательства в расследование? О том, что ты рассказал о паратионе, когда мы к этому были еще не готовы?

— Я уже четверть часа твержу об этом, — напомнил ему Михаэль, — и мы уже пришли к выводу, что в такой ситуации я еще не оказывался. Я решил, что только так смогу до них достучаться. Им нужна была шоковая терапия.

— А что теперь с ними делать при проверке на детекторе лжи, если они уже знают самое главное? Ты когда-нибудь слышал, что при расследовании могут быть и секретные данные? — Михаэль услышал, как скрипнула ручка двери. — Ну вот, они уже пришли, — без энтузиазма произнес Нахари. — Будем начинать, но ошибка уже сделана, и тебе за нее, в конце концов, придется расплачиваться.

После этих слов он стал рассматривать входящих в кабинет.