Читать книгу "Архив Буресвета. Книга 1. Путь королей - Брендон Сандерсон"

— Я останусь, — сказал король. Придворные, включая здоровяка в черной кожаной кирасе — видимо, капитана его личной гвардии, — тут же запротестовали. Король заставил всех умолкнуть взмахом морщинистой руки. — Я не стану прятаться как трус, когда моя внучка попала в ловушку.

Неудивительно, что он так расстроен. Ясна не стала спорить. Шаллан видела по лицу, что ее не очень-то беспокоит мысль о том, что король рискует жизнью. То же, по всей видимости, относилось и к самой Шаллан, потому что Ясна не приказала ей отойти. Подошли слуги с мокрыми кусками материи и роздали всем. Принцесса отказалась. Король и его гвардейцы прижали ткань к лицу, прикрывая рот и нос.

Девушка взяла свой кусок. Зачем он нужен? Пара слуг передали несколько мокрых тряпок через щель между скалой и стеной тем, кто был заперт внутри. Потом все слуги поспешили отойти подальше.

Ясна осматривала и ощупывала валун.

— Юная госпожа Давар, — сказала она, — какой метод вы бы применили, чтобы рассчитать массу этого камня?

Шаллан моргнула:

— Ну, думаю, я бы спросила его величество. Его архитекторы, скорее всего, это уже сделали.

Ясна склонила голову набок:

— Элегантный ответ. Верно, ваше величество?

— Да, светлость Холин, — подтвердил король. — Он весит примерно пятнадцать тысяч кавалей.

Ясна посмотрела на Шаллан:

— Удачный ход, юная госпожа Давар. Ученый должен знать, что не следует тратить время на поиски уже известных сведений. Это урок, о котором я иной раз забываю.

Девушка воспрянула духом, услышав это. Она ведь уже заподо­зрила, что Ясна скупа на похвалы. Означало ли это, что принцесса все еще раздумывает над вопросом о ее ученичестве?

Ясна подняла свободную руку, на которой блестел фабриаль. Сердце Шаллан забилось быстрее. Она еще не видела душезаклятия­ собственными глазами. Ревнители использовали свои фабриали тай­ком, и она даже не знала, что отец обладает одним, пока они его не нашли. Конечно, тот не работал. Такова была одна из основных при­чин того, что Шаллан здесь.

Самосветы в духозаклинателе Ясны были громадными, из самых больших, что когда-нибудь видела Шаллан, и каждый стоил много сфер. Один — дымчатый кварц, безупречно черный и блестящий. Второй — бриллиант. Третий оказался рубином. Всем трем гранильщик — граненый камень удерживал больше буресвета — придал ­удлиненную форму.

Ясна закрыла глаза и прижала руку к упавшему валуну. Подняла голову, медленно втянула воздух. Два камня на тыльной стороне ее ладони начали светиться ярче прежнего; дымчатый кварц так засиял, что на него трудно было смотреть.

Шаллан затаила дыхание. Она осмелилась только моргнуть, запечатлевая сцену в памяти. На одно долгое, растянутое мгновение все замерло.

А потом прозвучал низкий гул — будто где-то вдалеке несколько певцов пропели без слов одну чистую ноту в унисон.

Рука Ясны погрузилась в камень.

Валун исчез.

В коридоре взорвалась вспышка густого черного дыма. Его хватило, чтобы ослепить Шаллан; казалось, рядом с ней вспыхнула тысяча костров и запахло горелой древесиной. Девушка запоздало прижала к лицу мокрую тряпку и упала на колени. Странное дело — у нее заложило уши, как при спуске с большой высоты. Пришлось сглотнуть, чтобы избавиться от этого ощущения.

Она плотно зажмурилась — глаза начали слезиться — и затаила дыхание. В ушах у нее шумело.

Когда все прошло, поморгав, Шаллан увидела, что рядом к стене привалились король и его гвардеец. Дым все еще клубился у потолка, в коридоре сильно воняло. Ясна стояла с закрытыми глазами, словно не замечая дыма... хотя ее лицо и одежду покрывали хлопья сажи. Они также оставили отметины на стенах.

Шаллан о таком читала, но все равно была потрясена. Ясна преобразовала валун в дым, и, поскольку плотность дыма намного мень­ше плотности камня, в результате получился взрыв.

Значит, у Ясны действительно есть работающий инструмент. И очень мощный к тому же. Девять из десяти духозаклинателей годились лишь для ограниченных трансформаций: создание воды из зерна или камня; создание из воздуха или ткани простых каменных домов с одной комнатой. Более совершенный духозаклинатель, вроде того, каким владела Ясна, мог выполнить любую трансформа­цию. В буквальном смысле превратить одну субстанцию в другую. Должно быть, ревнители весьма возмущены тем, что такая могущественная священная реликвия находится в руках человека, не входящего в орден. А ведь она еще и еретичка!

Шаллан с трудом поднялась на ноги. Девушка продолжала прижимать тряпку ко рту и вдыхала влажный, но свободный от пыли воздух. Она сглотнула — в ушах что-то снова щелкнуло, давление в коридоре возвращалось к норме. Миг спустя король бросился в освободившийся дверной проем. Маленькая девочка и несколько ее нянечек вместе со слугами сидели по другую сторону и кашляли. Король сжал внучку в объятиях. Она была столь мала, что еще не носила рукав скромности.

Ясна открыла глаза и моргнула, словно на миг перестала понимать, где находится. Глубоко вздохнула, но не закашлялась. Она даже улыбнулась, как будто запах дыма ей нравился.

Потом повернулась к соискательнице и устремила на нее пристальный взгляд:

— Ты все еще ждешь ответа. Боюсь, тебе не понравится то, что я скажу.

— Но вы не завершили свои расспросы. — Шаллан вынуждала себя быть отважной. — Вы точно не станете делать вывод, пока не узнаете все.

— И чего же я не знаю? — Ясна нахмурилась.

— Вы не спросили меня о женских искусствах. Вы не учли рисование и живопись.

— Я всегда находила их бесполезными.

— Но ведь это тоже искусства, — в отчаянии возразила Шаллан. Это были ее главные умения! — Многие считают изобразительное искусство самым утонченным из всех. Я принесла образцы. Я покажу вам, что умею.

Ясна поджала губы:

— Искусства легкомысленны. Я все взвесила, дитя, и я не могу тебя принять. Прости.

У Шаллан упало сердце.

— Ваше величество, — сказала Ясна королю, — я бы хотела отправиться в Паланеум.

— Сейчас? — спросил король, баюкая внучку. — Но у нас будет праздник...

— Ценю ваше приглашение. Однако у меня всего в избытке, кроме времени.

— Разумеется, — согласился король. — Я сам вас туда проведу. Спасибо за все, что вы сделали. Когда я услышал, что вы просите разрешение на вход... — Он продолжал болтать, а принцесса безмолвно следовала за ним по коридору.

Девушка прижала сумку к груди, убрала со рта ткань. Шесть месяцев погони — ради вот этого. Она сжала тряпку от досады, и грязная от сажи вода потекла между пальцами. Ей хотелось плакать. Наверное, она бы и впрямь расплакалась, если бы оставалась тем же ребенком, что и полгода назад.