Читать книгу "Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться - Аманда Рипли"

Почему это не сделано ни в одном американском штате? Учитывая, что вузы готовили гораздо больше учителей, чем нужно было школам, это изменение не должно вызвать их нехватку. Более того, со временем это могло повысить популярность профессии, сделав ее престижнее.

Странное упущение! Поразительно, что вместо того, чтобы тратить время и энергию на восхваление Финляндии, американские преподаватели не настояли на этом очевидном шаге. Будто они хотели пользоваться таким же авторитетом, как финские учителя, но на самом деле не думали, что наши учителя нуждаются в прекрасном образовании и культуре, чтобы заслужить такой престиж. Тогда почему так думали финны?

«Почему ваши ребята такие неравнодушные?»

Перемена – целых 17 минут! Еще одно огромное отличие Финляндии от Америки: ничем не объяснимые куски драгоценной свободы. Ким будто выпустили в небо, доверяя самой искать себе занятие на это время. Она могла даже выйти из школы среди учебного дня и сидеть в кафе до начала следующего урока. К этому трудно было привыкнуть.

И вне стен школы Ким чувствовала эту свободу. Она узнала, как добраться до супермаркета «Halpa-Halli» на велосипеде, и ее принимающая мать, казалось, не беспокоилась, если она не возвращалась домой вовремя.

Здесь родители больше доверяли детям. Ким ежедневно видела восьмилетних детей, самостоятельно идущих в школу в светоотражающих жилетах, чтобы их было видно в темноте. В средней школе она почему-то редко видела родителей. К подросткам относились скорее как к взрослым людям. Здесь не было регулярных родительских собраний. Совсем. Если у учителей были проблемы с учеником, обычно они просто беседовали с ним.

Ким вышла в холл и села на серый диван. Дома перемены длились всего 5 минут, и если кто-то задерживался, ему попадало. Она еще отчасти была в Оклахоме и ждала, что кто-нибудь ее поймает.

Две девочки из ее класса сели рядом. Они сказали Ким «привет» и заговорили о том, сколько они готовились к экзаменам в прошлом году, сетуя на то, сколько еще предстоит выучить.

Большую часть времени финские школьники держались отчужденно – именно так, как о них писали в путеводителях. Но Ким набралась смелости и выпалила вопрос, который был у нее на уме:

– Почему ваши ребята такие неравнодушные?

Девочки посмотрели на нее смущенно. Ким почувствовала, как ее щеки вспыхнули румянцем, но продолжила:

– То есть… почему вы так много учитесь?

Она понимала, что это трудный вопрос, но должна была спросить. Эти девочки ходили на вечеринки, писали эсэмэски в классе и рисовали в тетрадях – словом, были обычными девочками. Тем не менее они уважали основные правила школьной жизни, и Ким хотела знать почему.

Теперь девочки выглядели озадаченными, будто Ким спросила их, почему нужно дышать.

– Это же школа, – наконец сказала одна из них. – Как еще я ее закончу, поступлю в университет и получу работу?

Ким кивнула. Это верно. Может, на самом деле загадка не в том, почему финские дети такие прилежные, а в том, почему многие ее оклахомские одноклассники – нет. В конце концов, для них хорошее образование – это тоже единственный способ попасть в колледж и найти хорошую работу.

Но где-то на полпути многие из них переставали верить в эту формулу. Они относились к образованию не слишком серьезно. Может, потому, что были ленивыми, испорченными или неспособными, а может, потому, что для них образование не так уж важно.

«А разве ты этого не знаешь?»

Слушая Ким, я размышляла, есть ли еще такие, как она. Ким была родом из штата с довольно низкой успеваемостью, и никто бы не сказал, что она слишком нетребовательна по отношению к своему родному городу. Заметят ли другие школьники из программы обмена те же различия? А что скажет подросток, поехавший в обратном направлении? Увидит ли финская девочка, решившая приехать в США, зеркальное отражение того, что Ким увидела в Финляндии?

Каждый год около 400 финских детей едут учиться в США. Большинство из них оказываются на Среднем Западе в государственных средних школах. Чтобы узнать, что они думают о чужой стране, я стала следить за их жизнью. И вскоре заметила общую закономерность.

Элина приехала в Америку из Хельсинки в 16 лет, как и Ким. Она поехала туда, потому что большую часть жизни мечтала об американских школах, которые видела по телевизору и в кино: о школьных балах, собраниях и других ярких ритуалах американского подростка.

В Америке Элина жила в принимающей семье в штате Мичиган, в городке Колоне, названном в честь знака препинания[38]. Сначала новое для Элины место показалось ей похожим на родину. Колон, расположенный неподалеку от Каламазу[39], окружен озерами и лесами. Население его на 95 % состоит из белых и индейцев. По выходным мужчины надевают стеганые куртки и играют в хоккей на льду замерзших озер. И зима тут тянется больше полугода – как на родине.

Однако Элина быстро обнаружила одно важное отличие Америки. Дома она считалась хорошей ученицей. В Колоне же она стала одной из первых. Она выбрала Второй алгебраический класс, самый продвинутый в школе. За свой первый тест она получила 105 %. Раньше Элина считала, что получить 105 % по чему-нибудь математически невозможно.

Она думала, что ей придется труднее на занятиях историей США, поскольку она все-таки не американка. К счастью, учитель раздал классу пособие, включавшее в себя все экзаменационные вопросы (и ответы). В день экзамена Элина ответила на все вопросы… потому что уже видела их.

Элина не удивилась, что получила «А», и была поражена, что некоторые ученики получили «С». Один из них посмотрел на нее и засмеялся над этой нелепостью.

– Разве ты это знаешь?

– А разве ты этого не знаешь? – ответила Элина.

Я говорила с Элиной после того, как она, покинув США, вернулась в Финляндию продолжать образование. В будущем она собиралась работать в области международных отношений. Теперь, по прошествии некоторого времени, меня интересовало, какое мнение сложилось у нее о том, что она увидела в американской школе. Были ли школьники слишком изнеженны? Или перегружены? Слишком разные? Может, они были деморализованы этим стандартным тестированием?

Элина так не думала.

– Американские дети мало занимаются, потому что, ну, им это не нужно. От них многого не требуют, – сказала она. – В Финляндии экзамены представляют собой обычно эссе – 3–4 страницы в качестве ответа. Здесь нужно серьезно учиться. Нужно доказать, что ты это знаешь, а в США я обычно сдавала тест с многовариантными ответами. Это напомнило мне финскую начальную школу.

На том уроке истории, вспоминала она, класс потратил слишком много времени на изготовление плакатов.