Читать книгу "Дорога ярости - Дэвид Хофмейр"

Мир плывет перед глазами в облаке пыли. Адам летит по дороге, не поднимая головы. Ему кажется, будто он один в целом мире. Все, что происходит вокруг, его не касается. Его вообще здесь нет.

Подвеска мотоцикла пружинит под ним, и Адам концентрируется на механике. Сэди постаралась на славу. «Лонгторн» никогда еще не шел так гладко. Как новый. Даже лучше. Тормоза реагируют на малейшее прикосновение, шины упругие, с высоким протектором. Скорости переключаются четко и плавно.

Мотоцикл под ним, как живой. Мыслящее существо, которое дышит, вибрирует, кипит энергией и фыркает, точно породистый скакун из далекого прошлого.

Но дело не только в байке. Адам знает, что ему необходимо максимально сосредоточиться и ухитриться удержаться седле, чтобы справиться со всеми тяготами Гонки.

Он пригибается к горячему корпусу мотоцикла. Привыкает к ритму езды. Дышит в такт с подъемами и спусками дороги. Адам и «лонгторн» – команда. Их объединяет невидимая связь. У них один разум на двоих. У ездока и байка. Они – единое целое. Одни против целого мира.

Отчаяние охватывает Адама.

Что же я за человек, если мой лучший друг – мотоцикл?

Он думает о Сэди, ищет ее глазами в водовороте гонки, но не может найти. Высматривает Ната, но и тот скрылся из виду. Все гонщики выглядят одинаково: в пыли с ног до головы. Нет никакой надежды отыскать Кейна. Кейн. Может, он ему друг?

Вот уж нет! Никогда в жизни!

Нельзя к себе никого подпускать. Фрэнк его предостерегал. Советовал опасаться самых близких.

Именно они ранят больнее всего.

Адам объезжает канаву и с ревом пролетает мимо гонщицы, которую затягивает в зыбучий песок, точно в болото. Она слезла с мотоцикла и уворачивается от проносящихся мимо байкеров, как будто играет в пинбол.

Гонщики мчатся дальше. Низкое солнце – цвета крови.

Каньон изгибается на северо-восток, к Голубым горам, к пустынному высокогорью. До которого еще примерно восемьдесят километров. Пыль окутывает гонщиков, словно туман. Они мчатся вперед, как призраки.

Байкеры выезжают из узкого и тесного каньона в глубокую долину. Высокие фиолетовые горы нависают над ними. Отвесный небрежный контур горной гряды бросает в долину длинную тень. Ездоки рассеиваются и упрямо рвутся вперед, врываясь в лиловые тени и облака пыли, не зная, что ждет их дальше.

Адам взбирается на гребень горы, чтобы оглядеться. Где-то там, внизу, в покрытой грязью долине раскинулась первая полоса препятствий. Адам ждет наверху, пока осядет пыль, в стороне от прочих гонщиков. Он знает, что въезд в долину узкий, как бутылочное горлышко, и там непременно образуется пробка.

Гонку Блэкуотера называют «Гонкой», но это неверно. Фрэнк ему это объяснял. Адам помнит, что в первый день не следует слишком рваться вперед. Будут еще моменты, когда скорость будет важна, даже необходима. Но иногда она опасна.

Надо научиться рассчитывать свои силы.

Не успевает Адам проехать и нескольких метров в гору, как позади него стрекочет цепь мотоцикла и слышится чье-то учащенное дыхание. Адам привстает в седле и быстро оборачивается.

Из мрака появляется гонщик, с головы до ног в пыли, наполовину скрытый туманом.

– ОСТОРОЖНО! – кричит Адам. Шлем приглушает голос.

Призрачная фигура сворачивает в сторону, но слишком резко, и переднее колесо мотоцикла вязнет в песке. Байк дрожит и гневно фыркает мотором, и гонщик, размахивая руками, как ветряная мельница, вылетает из седла. Адам отпрыгивает, но тут мотоцикл гонщика пролетает мимо него и останавливается. Адам, крадучись, отходит подальше от байка, колеса которого взрывают землю, и замечает его название. «Санблейзер». Адам оборачивается на ездока.

Тощий гонщик, испуганный, но целый и невредимый, стоит и смотрит на него.

Адам разворачивает свой мотоцикл и медленно подъезжает к нему. Останавливается возле байкера и поднимает визор.

– Ты всегда так ездишь? – спрашивает Адам.

Таинственный незнакомец смотрит на него и снимает шлем. У него большие голубые глаза.

Адам качает головой.

– Ну что, как дела?

Нат пожимает плечами.

– Да вроде все было нормально… до этого момента.

Адам откидывается в седле и оглядывается, не угрожает ли кто их позиции. Никого. И нет ощущения, что кто-то приближается. Они одни. По крайней мере пока. Очевидно, остальные прокладывают себе дорогу к полосе препятствий где-то внизу, в пыли.

Адам указывает большим пальцем вниз, на дорогу.

– Нет смысла лезть в эту давку. Подождем.

– Наверняка там ловушки, – соглашается Нат. Шлем висит у него на сгибе локтя.

Они вслушиваются в приглушенные крики внизу.

Адам кивает.

– Точно.

Он знает, как это бывает. На каждой полосе препятствий устроены ловушки, чтобы определенный процент гонщиков выбыл из игры. Всего таких полос препятствий (или полос для мототриала) пять. И только первая и последняя обязательны для прохождения. Остальные можно проходить по желанию, но они устроены там, где можно срезать маршрут. Гонщик сам выбирает, где ему пролагать маршрут, но, приняв то или иное решение, может оказаться на потенциально опасной территории. В долине Тысячи мертвых сыновей, где рыщут стаи голодных волков. На высокогорьях, где, по слухам, скитаются людоеды-накода.

Адам смотрит на Ната.

– Зачем ты поехал за мной?

– Я понял, что тебя можно не опасаться.

– Опасаться нужно всех.

– По пути попались ухабы, – помолчав, сказал Нат. – Я видел, как шестеро гонщиков упали. Один уже точно не поднимется.

Адам поворачивает колесо и ставит ногу на раму мотоцикла. Окидывает взглядом долину.

Удалось ли Сэди проехать препятствие?

Ну, конечно, удалось. Какие могут быть вопросы.

Нат следит за тем, куда смотрит Адам. Оба вглядываются в долину, но толку от этого мало. Все равно за клубами пыли ничего не видно.

Нат поднимает свой байк, бегло проверяет механизмы и хмурится. Закрепляет седло и вставляет ноги в ремешки на педалях.

– Чертов мотоцикл должен был среагировать быстрее, – замечает он. – Может, сломался?

Адам смотрит на него, но ничего не говорит.

– Чертов мотоцикл, – повторяет Нат и смотрит на Адама. – Жуткий был старт. Видел, как тот КРОТ утащил парня? Ненавижу КРОТов. Гады они.

– Громкие слова для такого пацана, как ты.

– Так папа говорил.

– Они просто машины.

– Да ну? Твой байк тоже просто машина?