Читать книгу "Невеста желает знать - Сара Маклейн"

– Даже Каслтон?

Пиппа поколебалась. Нечто, очень похожее на угрызения совести, не давало покоя. Граф наверняка ждал ее с лимонадом, гревшимся в руке.

Мистер Кросс, казалось, прочитал ее мысли:

– Он скучает без вас.

Возможно, дело в темноте. Или всему виной боль в ноге. Или их молниеносная переброска словами заставила ее почувствовать, что она, кажется, нашла человека, который рассуждал так же, как она.

Пиппа так и не поняла, почему выпалила:

– Он хочет, чтобы я дала кличку его собаке.

Последовало долгое молчание, во время которого она все время боялась, что он рассмеется.

«Пожалуйста, не смейся».

Кросс не рассмеялся:

– Вы выходите за него замуж. Вполне обычная просьба.

Он ничего не понял.

– Тут нет ничего обычного.

– С ней что-то не так?

– С собакой?

– Да.

– Нет, думаю, она славная животинка.

Пиппа подняла руки и снова уронила:

– Просто это кажется таким… таким…

– Окончательным.

Значит, все-таки понял.

– Совершенно верно.

– Но это окончательно. Вы станете его женой. Вам придется давать имена его детям. Каждый подумал бы, что кличка собаки – самая легкая часть.

– А мне кажется, самая трудная.

Пиппа глубоко вздохнула:

– Вы когда-нибудь задумывались о женитьбе?

– Нет, – ответил Кросс мгновенно. И честно.

– Почему нет?

– Это не для меня.

– Вы, кажется, так уверены в этом.

– Уверен.

– Откуда вам знать?

Он не ответил. От этой необходимости его спасло появление Тротулы, которая выскочила из-за угла дома со счастливым, взволнованным «гав».

– Ваша? – спросил он.

Пиппа кивнула, и спаниель замер у их ног. Кросс нагнулся, чтобы погладить блаженно вздохнувшую собаку.

– Ей нравится, – обрадовалась Пиппа.

– Какая у нее кличка?

– Тротула.

Уголок его губ поднялся в легкой понимающей усмешке:

– В честь Тротулы де Салерно? Итальянского доктора?

Конечно, он должен был знать имя ученого.

– Женщины-доктора.

Кросс покачал головой:

– Ужасная кличка! Возможно, вам не стоит называть собаку Каслтона.

– Вовсе нет! Она прекрасная тезка Тротулы де Салерно.

– Нет. Я допускаю, что она была превосходным доктором и ученым, но тезка… – Он почесал уши спаниеля. – Бедная скотинка!

На сердце у Пиппы потеплело – такого доброго тона она еще от него не слышала.

– Хозяйка ужасно с тобой обошлась.

Тротула легла на спину, бесстыдно показывая брюшко. Кросс почесал его, и Пиппа была заворожена его сильными красивыми руками.

– Я бы предпочла остаться здесь. С вами, – пробормотала она.

Его пальцы замерли.

– Что случилось с вашей нелюбовью к нечестности?

Ее брови сошлись.

– Она осталась со мной.

– Вы пытаетесь сбежать со своей помолвки с другим мужчиной. По-моему, это величайшая нечестность.

– Не с другим мужчиной.

Кросс словно окаменел:

– Прошу прощения?

Пиппа поспешила объяснить:

– То есть вы, конечно, другой мужчина, но вы не настоящий мужчина. То есть не представляете угрозы для Каслтона. С вами я в полной безопасности…

Она осеклась, внезапно почувствовав, что о безопасности не может быть и речи.

– И тот факт, что вы просили меня помочь вам в поступках, которые вполне могут уничтожить вашу репутацию и положить конец вашей помолвке, ничего не значит?

– Но это все еще не делает вас мужчиной, – выпалила она быстро. Слишком быстро. Достаточно, чтобы немедленно взять свои слова обратно: – Я хотела сказать… то есть вы знаете, что я хотела сказать. Не то, что имеете в виду вы.

Кросс тихо засмеялся:

– Сначала вы предлагаете заплатить мне за секс, потом ставите под вопрос мою мужественность. Человек с более слабой волей принял бы ваши слова близко к сердцу.

Глаза Пиппы широко распахнулись. Она вовсе не собиралась намекать…

– Я не…

Он шагнул к ней и встал достаточно близко, чтобы она ощутила идущий от него жар.

– Человек с более слабой волей попытался бы доказать вашу неправоту.

Пиппа с трудом сглотнула. Кросс буквально подавлял ее своим ростом. Выше, чем любой из ее знакомых…

– Я…

– Скажите, леди Филиппа…

Он поднял руку. Указательный палец остановился в одном волоске от ее верхней губы, но не касаясь…

– Изучая анатомию, вы узнали название области между носом и губой?

Пиппа раскрыла рот, борясь с желанием податься вперед. Ощутить его прикосновение.

– Philtrum, – прошептала она.

– Умница, – улыбнулся он. – Это латынь. Вы знаете перевод?

– Нет.

– Это означает «любовное зелье». Римляне считали это место самым эротичным во всем теле. Они называли его «лук Купидона» – из-за того, как он формирует верхнюю губу.

Говоря это, он провел пальцем по ее губе: скорее искушение, чем прикосновение… Голос стал мягче. Ниже.

– Они считали его меткой бога любви.

Пиппа тихо вздохнула:

– Я этого не знала.

Он наклонился ниже, рука упала.

– Готов биться об заклад, что в человеческом теле есть много всего такого, чего вы не знаете, мой маленький эксперт. И я был бы счастлив всему вас научить.

Кросс стоял так близко… слова, скорее выдох, чем звук. Она ощущала их ухом, щекой, и это обрушивало на нее миллион ощущений.

«Именно это я должна была испытывать с Каслтоном».

Мысль пришла ниоткуда. Пиппа постаралась выбросить ее из головы, решив все обдумать позднее.

Но сейчас…

– Я бы хотела научиться.

Кросс улыбнулся. Изгиб его губ… philtrum… был так близко… такое же опасное оружие, как то, в честь которого его назвали.

– Это ваш первый урок.

Пиппа хотела, чтобы именно он научил ее всему.

– Не дразните льва, – сказал он. Его слова дотрагивались до ее губ, раздвигали их прикосновением. – Ибо он наверняка укусит.