Читать книгу "КГБ. Последний аргумент - Игорь Атаманенко"

«Пристрастия к спиртным напиткам, табакокурению и наркотикам не имеет. Вместе с тем Циммерман неразборчива в установлении сексуальных контактов с мужчинами, в основном, с выходцами из африканских стран».

На третьем курсе немку угораздило влюбиться в столичного плейбоя Стаса Тургенева. Он учился на одном с ней курсе, но за непосещаемость был отчислен из института.

Бездельник и выпивоха с внешностью голливудского актера и манерами аристократа Тургенев вел беспорядочную жизнь альфонса-сердцееда, мечтая с помощью иностранной суженой перебраться на постоянное жительство куда-нибудь подальше от Союза. Желательно в страну со свободно конвертируемой валютой. Впрочем, его устраивала и ГДР, где отпрыски партийной и научной элиты жили припеваючи. Заявив друзьям: «пока нет арфы—возьму бубен», Стас с готовностью откликнулся на предложение Дорис снять квартиру для совместного проживания.

Кто был близко знаком с Циммерман, ничего необычного в её поступке не усмотрел. Красивая и женственная Дорис, вместе с тем, была решительной и волевой девушкой, привыкшей единолично принимать решения и добиваться намеченной цели. Натура страстная, она могла быть и рассудочно-рациональной.

«Зачем зря время терять,—пояснила она подругам, — если рано или поздно нам со Стасом всё равно придётся оказаться в одной постели? Так уж лучше раньше!»

Вскоре Циммерман забеременела, а Тургенев из-за неопределенности даты отъезда в ГДР всё неистовее стал прикладываться к бутылке. Денег, ссужаемых родителями Дорис, перестало хватать, и Стас решил «срубить деньжат» на перевозке наркотиков, приспособив для этого «Трабандт» сожительницы. Тактическая ошибка! Иномарка своим видом привлекла внимание гаишников, и они из общечеловеческого любопытства жезлом пригласили сделать остановку. Какое там! Если бы у Тургенева рыльце не было в пушку — в багажнике лежали два мешка конопли, — он бы, конечно, остановился. Но тут, опасаясь досмотра, нажал на педаль газа, не справился с управлением и рухнул с виадука на железнодорожное полотно. Разбился насмерть, оставив решение всех проблем своей благоверной. Не мудрствуя лукаво, следователи предъявили обвинение Дорис. Да-да, в транспортировке двух мешков конопли с целью их сбыта—машина-то оформлена на неё, а с мертвого, ну, какой спрос! В институт стали приходить повестки с требованием обязать студентку Циммерман явиться туда-то и в такое-то время.

Куприянов понял, что его час пробил: для вербовки появилась подходящая основа — он выступит в роли спасителя женщины, защитит её от косности правоохранителей в погонах, а жестом её доброй воли станет подписка о добровольном секретном сотрудничестве. Так предполагал Гелий Иванович, но вдруг возникли сложности ведомственного толка. Оказалось, отец и мать Дорис состоят в агентурном аппарате и находятся на личной связи у начальника Главного управления разведки (ТУР) легендарного Маркуса Вольфа![3]

Но вскоре препятствия для вступления Дорис в тайный Орден сексотов КГБ были устранены. Вольф шифртелеграммой сообщил, что ничего против её работы в пользу СССР не имеет, да и, вообще, путь, который предстояло пройти ему, теперь должны одолеть его русские коллеги. В переводе на общедоступный язык это означало, что он тоже имел виды на Дорис — собирался её завербовать, — но теперь этот коп выпал его русским коллегам. В общем, благословение Маркуса Вольфа, а затем и председателя КГБ Андропова было получено.

В ходе вербовочной беседы будущая «Берта» поставила одно условие: она согласна поддерживать агентурные отношения только с генноссе Куприяновым. А всё потому, что он не только спас её от судебного преследования, но и помог втайне от всех избавиться от нежелательною плода во чреве!

Выслушав условие, присутствовавший на явке генерал из Первого шавка КГБ (внешняя разведка) хитро подмигнул Гелию Ивановичу, дескать, не ты ли подсказал немке, какие требования выдвинуть, прежде чем давать согласие на сотрудничество?

Ларчик открывался просто: ввиду предстоящего выезда агентессы за рубеж за ней автоматически должен был бы последовать и Куприянов.

«Ну и ловкач же этот майор! Смекнул, что может одним выстрелом убить двух зайцев: приобрести закордонного источника и выехать за государственный счёт в «окопы холодной войны», — как минимум, в ГДР. А если «Берта» получит назначение в посольство в какой-нибудь западноевропейской стране, то и дальше! Стоп, а не поддерживает ли этот майор, помимо оперативных, ещё и сексуальные контакты с этой красоткой, уж больно хороша деваха?!»

Чего греха таить, ещё и не такие крамольные мысли посещали головы представителей директивных подразделений Комитета, когда они из сановных кабинетов выпадали на оперативную стезю.

Разумеется, за границу Гелий Иванович с «Бертой» по окончании ею института не поехал — она была принята на связь сотрудниками Главного управления разведки ГДР. Однако Господин Случай, этот бескорыстный покровитель всех шпионов и контрразведчиков, через много лет снова свёл Куприянова с Дорис Циммерман. Во Франции. Там они оказались по воле своих спецслужб. И вновь Маркус Вольф и Юрий Владимирович санкционировали их взаимодействие...

* * *

Куприянов вышел на балкон виллы и задумчиво раскурил очередную сигарету.

«Чтобы найти ключ к разгадке исчезновения «Берты», надо постараться конструктивно оценить сложившуюся ситуацию. Итак, агентесса не погибла в автокатастрофе и не стала случайной жертвой уличных грабителей. Значит, к её исчезновению могут быть причастны люди из её окружения. Сотрудники посольства исключаются, а внеслужебных связей, кроме моих объектов, агентесса не имела. По кому она в последнее время работала? Их трос: турецкий военный атташе, пакующий чемоданы, чтобы убыть на работу в Москву. Контрразведчик Винсент дель Веккьи, сотрудник Управления по охране территории Франции (УОТФ), играющий роль богатого итальянского рантье, якобы со скуки прибывший в Париж, хотя и ежу понятно, что он — такой же «охотник за головами» — вербовщик, — как я. И, наконец, Антуан Жан Бедель Бокасса, любимый сын самодержца Центральноафриканской империи Бокассы I.