Читать книгу "Колесница призраков - Дмитрий Емец"

– Ну и силища! Смотрите, на каком уровне психоэнергия! Даже делений не хватило!

– А как он меня отшвырнул, ты видел? В меня словно «КамАЗ» врезался, – проворчал Федор, ощупывая свои бока.

– Раз Аттила был в собаках, к старику из тринадцатой квартиры можно теперь не ходить, – сказал Дон-Жуан.

– Все равно я пойду! – упрямо заявила девушка, которой не понравилось, что за нее принимают решения. – Раз Аттила смог быть одновременно в нескольких собаках, он вполне может оказаться и в старике. Но даже если его в нем нет, этот старик совсем непростой. Он многое сможет рассказать, если, конечно, захочет.

– Если ты идешь, тогда и я с тобой! – предложил Дон-Жуан.

– Нет, я одна, – отказалась Катя. – Ведь я его соседка, а не ты. И потом, ко мне он относится немного лучше, чем к остальным.

– Откуда ты знаешь? Он же с тобой никогда не разговаривал, – удивился Паша…

– Мне так почему-то кажется, – уклончиво ответила Катя. – Однажды я встретила его на лестнице, и он посмотрел на меня как-то по-хорошему. Вернее, не то чтобы совсем по-хорошему, но вполне по-человечески. В общем, к старику пойду я одна.

– На всякий случай я тебя подстрахую. Выйду на балкон в твоей квартире и, если ты крикнешь, перелезу к старику, – вызвался Дон-Жуан.

– Лучше не надо. Еще грохнешься, пользы не будет ни мне, ни тебе, – отказалась Катя.

– Держи датчик. На этот раз придется обойтись без кувалды. – Егор осторожно распорол резину ножницами и извлек маленький, чуть более спичечного коробка датчик из прозрачной пластмассы, внутри которого видны были микросхемы и радиореле. – Главное, дотронься им до старика! – напутствовал он Катю.

Глава IX НАКАЗАННЫЙ ВЕЧНОСТЬЮ

Ощущая странное волнение и беспокойство, Катя Большакова подошла к квартире номер тринадцать. Цифры на двери перекосились и от этого были больше похожи не на привычное число, а на древний иероглифический знак.

Оторванный звонок висел на проводе, и Катя постучала. Почти сразу она услышала шаркающие шаги, затем звуки откидываемой цепочки и отпираемого замка. Замок лязгал и скрипел – чувствовалось, что он очень стар, так же стар, как и хозяин квартиры, и отпирают его очень редко.

Открыв дверь, старик остановился в проеме, и Катя увидела его сморщенное лицо с крючковатым носом и острым подбородком. Лицо это, покрытое восковой бледностью, вполне могло бы сойти за лицо мертвеца, если бы не глаза, внимательные и настороженные. Эти глаза пристально уставились на Катю, и девушке почудилось в них лукавство, будто старик уже заранее знал, зачем она пришла.

– Добрый день! – Катя заставила себя улыбнуться. – Вы меня узнали? Я ваша соседка. Вот пришла спросить, не нужно ли вам в магазин сходить?

Тонкие губы старика сморщились в усмешке. Ни слова не сказав, старик повернулся к Кате спиной и зашаркал прочь. Девушка в замешательстве стояла у порога. Она не знала, что это означает: требование уйти или приглашение следовать за ним. Но по тому, что дверь старик не закрыл, Катя заключила, что это все-таки приглашение. Девушка перевела дыхание, словно перед прыжком с вышки, и шагнула в квартиру.

Коридор был узкий, грязный, с отклеившимися обоями. Видно было, что здесь уже много десятилетий никто не убирался. На вешалке висели меховые шубы – енотовая и волчья, похожие на те, что показывают в фильмах про девятнадцатый век. Мех на шубах местами вылез, и от них пахло плесенью. Рядом на вешалке болтался большой черный зонт с рукоятью в виде бородатой головы.

Налево коридор вел в кухню, в которой с потолка свисали пучки сушеных трав. Пока Катя озиралась, входная дверь захлопнулась, и послышался звук поворачиваемого ключа. Непостижимым образом старик проскользнул мимо девушки и очутился у нее за спиной. Катя поняла, что теперь она заперта вдвоем со стариком, и ей стало жутко.

Она едва сдержалась, чтобы не броситься назад, но старик вновь возник рядом и поманил ее за собой в комнату – Катя замерла на пороге. Ей показалось, что она попала в лабораторию средневекового алхимика. Всюду: в шкафах, на столах, на подоконниках, на полу – стояли стеклянные и медные сосуды, в которых кипела и едко клубилась какая-то вонючая жидкость. От пола к потолку и обратно, поддерживаемый двумя деревянными опорами, вился змеевик, в тазу вымачивались травы. В большой бутыли плавала заспиртованная кобра, а по углам, нанизанные на кожаный шнурок, висели засушенные летучие мыши. Среди разбросанных в беспорядке старинных книг и переплетенных тетрадей торчал человеческий скелет, одетый в отлично сохранившийся мундир статского советника с орденом Станислава в петлице.

Пока Катя с удивлением и ужасом разглядывала скелет и колбы, старик стоял сбоку, прислонившись плечом к стене, и пытливо смотрел на нее. Вспомнив, зачем она сюда пришла, девушка протянула руку к карману, где у нее лежал датчик, и вдруг услышала странный скрипящий звук. Не понимая, что это, она тревожно повернула голову и вдруг сообразила, что звук, похожий одновременно на скрип и на лай, – смех. Старик смеялся, прикрыв беззубый рот ладонью. Перестав смеяться, он подошел к девушке, с неожиданной силой перехватил ее руку своей жилистой сухой рукой и вытащил из ее кармана датчик. Катя вскрикнула.

Старик, словно испугавшись ее визга, разжал ладонь и отступил на шаг.

– Прости, я думал, это кинжал. Думал, ты хочешь зарезать меня, и это меня насмешило. Меня нельзя убить, нельзя даже ранить, – сказал он скрипучим голосом, в котором звучал непонятный акцент.

Услышав голос старика, Катя от неожиданности сразу перестала визжать. Сомнений не было: она первый человек за последние десять – пятнадцать лет, с кем старик заговорил. Одновременно акцент старика напомнил ей одну завораживающую, леденящую кровь историю, которую ей недавно довелось услышать.

– Фесандопулос! – невольно воскликнула она. Воскликнула, сама не зная зачем, повинуясь скорее интуиции, чем здравому смыслу. Действительно, откуда могла она знать, что у старика есть что-то общее с греком, жившим двести лет назад?

Старик вздрогнул.

– Откуда ты знаешь мое имя? Никто из тех, кто помнил его, не может быть жив! – пораженно спросил он.

– Но вы, почему живы вы? – спросила Катя, все еще не веря, что угадала.

Старик нахмурил свои поредевшие брови.

– Это длинная история. Из ныне живущих ее уже никто не знает, ты будешь единственной, хе-хе… Но, прежде чем я расскажу тебе все, будь откровенна и ты со мной. Откуда тебе известно мое имя?

– Я случайно догадалась. Недавно я слышала один рассказ, – уклончиво ответила Катя.

Ей не хотелось называть князя Багрятинского, но провести старика ей не удалось.

– Этот ваш неизвестный друг, конечно, тот гусар-неудачник, который проиграл мне в карты свою бессмертную душу? – усмехнулся Фесандопулос. – Заклинаю вас, сударыня, никогда не делайте ставку на душу. Пропадет ни за грош, смею вас заверить. Ну да ладно, оставим на время гусара. Что говорить о нем? Мало ли на свете нелепых, увлекающихся, влюбленных гусаров? Хоть пруд пруди!