Читать книгу "Русский адат - Сергей Самаров"

– Конкретнее, товарищ полковник, можно? – попросил Алексей.

– Куда уж конкретнее… – отец непонятливости сына удивился. – Сам же говорил, тебе пасечник нужен… Задача простая… Съездить, купить дом… Найти пасечника… Отдохнуть и здоровье поправить… Домик в деревне – что лучше быть может… А там, глядишь, и я навещать буду… Сейчас москвичи многие покупают… И подальше… Здесь всего-то триста верст… Ты же помнишь, какая там красота…

Помнил Алексей плохо. Он был в том же возрасте, как сейчас Анастасия. Только общее впечатление осталось о чистом воздухе, речке с деревянным мостом и о том, как рыбачил с самодельной удочкой, на этом мосту сидя… Тогда был жив еще дед, была здоровой еще мать, и они всей семьей ездили в деревню, чтобы провести там отпуск. Сейчас, после слов отца, все-таки пахнуло чем-то далеким и приятным, томно манящим духом лугов, свежестью слегка сыроватого леса, освежающим воздухом глубоких тенистых оврагов, по дну которых бежали ручьи. От воспоминания ощущений даже лицо у сына посветлело, и настроение слегка улучшилось.

О своем желании побывать в родной деревне отец много раз говорил. Генетическая, наверное, привязанность… Но никогда не говорил, что мечтает о домике в тех краях.

– Это все прекрасно… – вздохнул Алексей, в соответствии со своим настроением, вяло сопротивляясь. – Только сколько такой дом может стоить… Мне это пока, думаю, не по карману… С моей-то зарплатой…

– Мама согласна… Деньги мы дадим… Полмиллиона у нас есть в заначке. Должно хватить… Это же наш общий дом будет… Понимаешь, своего рода семейная усадьба… Купить, подремонтировать… И – каждое лето… Маме получше станет, и она туда выбраться сможет… Я еще тоже не совсем развалюха, за рулем сидеть могу… Довезу уж…

Младший Пашкованцев посмотрел на Пашкованцева старшего.

– Поезжай… – отец не предлагал, отец почти просил.

И было в этой просьбе что-то такое, что толкало Алексея согласиться.

– У нас же там края медовые… Вместо водки люди медовуху пьют… Пасек там – на каждом шагу… Да и не пасеки… Просто люди держат по несколько ульев… И тебе помогут…

– С Людмилой посоветоваться надо… – неуверенно сказал сын.

– Знаю я, как ты с ней советуешься… Приказал, и все… Она у тебя по квартире строевым шагом ходит и стойку «смирно» на каждый твой взгляд принимает!

– Пап, как только вернусь, я с ней поговорю, тогда и решим…

На том пока и остановились…

Когда из кабинета вышли, мать навстречу с кухни пожаловала, вытирая руки застиранным полотенцем с выцветшими подсолнухами.

– А что, сынок, там ведь и правда хорошо…

Значит, и ее отец убедил уже настолько, что она сама готова была сына убеждать…

– Хорошо, мама…

* * *

Уговаривать Людмилу не пришлось, потому что до того, как с ней поговорил Алексей, Людмила с Анастасией ушли с бабушкой в спальню, чтобы показать ей что-то из своих женских покупок. А когда вышли, глаза у Людмилы светились так мечтательно, что Алексей сразу понял – у него уже нет обратной дороги. Да и особых причин сопротивляться такой покупке он не видел.

– Значит, не возражаешь? – улыбнулся Алексей.

– Да о таком только мечтать можно… А от нас напрямую – это же половина пути…

– Не половина, – не согласился он. – Половина была бы, если бы ехать по хорошей дороге. А так получится то же самое…

– Когда поедем?

– Думаю, не сегодня, не на ночь глядя… Может быть, завтра… – Алексей еще не решил, стоит ли ему, пока еще хромающему сильно, появляться в ГРУ, и оставлял для себя время на раздумья. – Может быть, послезавтра…

Потом они сидели с отцом в кабинете, и отец от руки чертил план-карту деревни и окрестностей, чертил точно и четко, как топограф, и Алексей удивлялся памяти отца и тому, что в его воспоминаниях осталась совсем иная планировка. Но это не меняло дела. В детстве всегда сугробы кажутся неимоверно большими, и ручьи вспоминаются реками…

– Вот здесь наш дом стоял… Сейчас его, должно, нет уже… Он старый был… Когда отец умер, я его даже продавать не стал… А участок кому-то сельсовет выделил… Вот здесь большой дом Пашкованцевых, но это нам не родня… А вот здесь Пашкованцевы живут, это родня… И вот здесь тоже, и вот здесь… – красный карандаш отмечал дома родственников. – К любым можешь сразу обратиться… И пристроят, и помогут, и подскажут…

– Обращусь…

– Завтра поедешь? – спросил отец, передавая Алексею листок с планом.

– Наверное, завтра…

– Тогда я с утра в банк сбегаю, деньги сниму…

– В ГРУ уже после возвращения наведаюсь…

* * *

Нога чувствовала себя прекрасно, несмотря на то что сцепление приходилось отжимать часто. Временами Алексей вообще забывал о ноге.

– Во, классно… Поле какое… – Анастасия смотрела в окно. – А там лошадь… Около леса… Смотрите, лошадь там…

Дорога, не слишком привлекательная для автотуристов своими ухабистыми и дырявыми характеристиками, казалась вполне проезжей для машины российского производства. Только один последний участок от райцентра до самой деревни вызывал желание поговорить по душам с местным начальником дорожного управления. Желательно, поговорить наедине и темным вечером, от души и доступно для понимания. Но это не сиюминутные проблемы…

Деревня нашлась без долгих блужданий благодаря сохранившемуся, хотя и проржавелому дорожному указателю – «Пашкованцево 0,5». И не каждый смог бы понять, что «0,5» означает вовсе не привычную вместимость водочной бутылки, а километраж от главной дороги до деревни…

Алексей, как человек малопьющий, понял и свернул. Короткая дорога вела через тесно сжимающий ее с двух сторон лес. Густой, может быть, даже непроходимый, потому что даже с дороги виднелись поваленные стволы и густые заросли кустарников. За лесом здесь никто не следил, хотя вырубали его, наверное, нещадно, потому что на коротком тридцатикилометровом отрезке от райцентра до самой деревни навстречу на одну нормальную машину попадалось два лесовоза. Эти лесовозы и разбивали несчастную дорогу, делая ее такой труднопроходимой. Но проехать полкилометра было можно и здесь, и когда дорога из леса вынырнула, сразу за мостом через речку открылась взгляду деревня, плавно сползающая по склону навстречу каждому приезжему…

– Красота какая! – воскликнула Людмила.

Она была права, и прав был отец. Красота здесь жила такая впечатляющая, что воздух в грудь набираешь и не выпускаешь его, потому что в груди что-то волнуется, мешает воздуху выйти. Алексей волнению от встречи со своими корнями предался. Может быть, просто место само по себе было настолько впечатляющим, что так действовало. Он даже машину остановил, чтобы рассмотреть все лучше и все это впитать взглядом в себя.

– Почти приехали… – сказал.

И только после этого рассмотрел, что большинство домов выглядят или нежилыми, с забитыми окнами, или стоят с полуразрушенными, провалившимися крышами. Провалившихся крыш было на удивление много. Вопреки ожиданиям отца, Пашкованцево смотрелось почти умирающим, как и все почти, к сожалению, российские деревни. Но сейчас это не сильно впечатляло, потому что больше впечатляло другое – живописность места…