Читать книгу ""Русская освободительная армия" против Сталина - Иоахим Гофман"

В отличие от 3-й пластунской дивизии, командные посты в 1-й и 2-й дивизиях 15-го казачьего кавалерийского корпуса, не считая некоторых сверхштатных штабных офицеров, ряда командиров эскадронов и взводов, были заняты только немецкими офицерами. Однако против понятной уже поэтому идеи объединения тотчас резко выступил Краснов, как и следовало из его политической позиции. Правда, ему не удалось воспрепятствовать съезду фронтовиков [197] корпуса, который состоялся 25 марта 1945 г. в Вировитице (Хорватия) под председательством полковника Кулакова. Кулаков был всеми уважаемый казачий ветеран с двумя ампутированными голенями, которого, по сообщению свидетеля, в 1946 г. замучили насмерть в советской тюрьме в Австрии [198]. На этом съезде полковник Кононов сформулировал программу, которая была встречена аплодисментами присутствующих казаков, включая недавно сбитого советского летчика-капитана в полной униформе, и выдвигала следующие требования: немедленное подчинение всех казачьих частей главнокомандующему РОА генерал-лейтенанту Власову, удаление всех немецких офицеров, не сочувствующих целям казаков, упразднение Главного управления казачьих войск и отставка генерала Краснова, поскольку тот больше не может представлять интересы казаков, установление связей с генералом Дражей Михайловичем, бывшим военным министром югославского правительства в изгнании и командующим частями четников, сосредоточение кавалерийского корпуса и всех казачьих частей в районе Зальцбург – Клагенфурт, чтобы сформировать здесь из них казачью ударную армию, обнародование декларации с изложением военных целей казаков на всех языках. Генерал-лейтенант фон Панвиц, избранный казаками 13 марта 1945 г. походным атаманом всех казачьих войск (честь, которой до этого никогда еще не удостаивались иностранцы), был утвержден на своем посту, но ему было решено придать штаб, начальником которого съезд утвердил полковника Кононова. Генерал Власов заявил о согласии с предложением временно оставить генерала фон Панвица на посту командира корпуса [199], хотя некоторые высшие офицеры РОА отнеслись к этому решению с неприязнью. Принятое в Вировитице решение о подчинении 15-го казачьего кавалерийского корпуса командованию Власова 28 апреля 1945 г. после некоторых колебаний было одобрено рейхсфюрером СС, которому корпус с недавнего времени был формально подчинен, и обнародовано в газете «Казачья земля» [200].

Какой прирост силы должна была от этого формально еще получить Русская освободительная армия незадолго до конца войны? Об этом с определенной точностью сообщает «Ведомость боевого состава РОА» [201], составленная начальником оперативного отдела армейского штаба полковником Неряниным в качестве документа для ведения переговоров о сдаче с 3-й американской армией в начале мая 1945 г. Согласно ей, группа генерал-майора Туркула состояла из отдельного полка во главе с полковником Кржижановским в районе Линца, отдельного полка «Варяг» во главе с полковником Семенёвым в районе Любляны, а также из казачьего полка в районе Филлаха, в целом примерно из 5200 человек [202]. Казачий стан генерал-майора Доманова складывался из 4 полков силой 8 тысяч человек,[34]расположенных для обороны побережья в районе Удине, из резерва в 400 офицеров, а также 1-го Казачьего юнкерского училища во главе с полковником Медынским численностью в 300 человек [203]. Наконец, 15-й казачий кавалерийский корпус, сохранивший боеспособность, несмотря на все военные неудачи, имел 1 апреля 1945 г. следующий боевой состав [204]: корпусной штаб с конвойной сотней, разведывательный батальон, моторизованный батальон связи, находившиеся в стадии формирования дивизион штурмовых орудий и танковый батальон, 1-я и 2-я кавалерийские дивизии (каждая в составе дивизионного штаба с ротой охраны, полевой жандармерии, хора трубачей, пропагандистского взвода, 3 кавалерийских полков, артиллерийского дивизиона, батальона связи, саперного батальона, а также частей снабжения, подвоза и ремонта), 3-я пластунская дивизия (в составе дивизионного штаба, трех пластунских полков, разведывательного батальона, батальона связи, артиллерийского дивизиона, саперного батальона, а также формирующихся служб снабжения и подвоза). Точные данные о боевой силе и соотношении численности немцев и казаков имеются лишь по 1-й Казачьей дивизии, которая в составе двух донских, двух кубанских, терского и сибирского казачьих кавалерийских полков 4 ноября 1943 г. насчитывала 18 555 человек, а именно: 222 немецких офицера, 3827 немецких унтер-офицеров и рядовых, а также 191 казачьего офицера и 14 315 казачьих унтер-офицеров и рядовых [205]. Численность казаков[35]в 15-м казачьем кавалерийском корпусе, состоявшем из трех дивизий, оценивается, в т. ч. Неряниным, в более, чем 40 тысяч, во всяком случае, она должна была составлять, как минимум, 30 тысяч человек. [206] Однако к этому добавлялся еще казачий резерв (казачий учебно-запасной полк), номинально подчиненный генералу Шкуро, а фактически – немецкому командиру, личный состав которого изменялся, но временами составлял до 10 тысяч человек [207][36]. В марте 1945 г. Шкуро, вспомнив времена Гражданской войны, попытался создать также особый боевой «волчий отряд» во главе с полковником Кравченко, силой 2000 человек, что, однако, очевидно, уже сделать не удалось.

К Освободительной армии присоединился в начале 1945 г. и Русский корпус (до 1944 г. Русский охранный корпус) под командованием генерал-лейтенанта Штейфона [208]. Это войсковое формирование было создано с согласия главнокомандующего германскими войсками в Сербии 12 сентября 1941 г. из русских эмигрантов, в основном бывших военнослужащих армии генерала Врангеля. Проживавшие за границей русские были чрезвычайно активны, офицеры царской и Белой армий, как генералы Ангелеев и Белогорцев, были готовы служить даже на низших должностях. Но и более молодые рабочие и служащие, студенты и гимназисты были исполнены национальных идеалов и проникнуты желанием вступить в русскую армию. Поскольку участие русских эмигрантов в войне против Советского Союза, не считая отдельных исключений, противоречило германской политике [209], корпус был предназначен лишь для охраны объектов в Сербии. Дело дошло до конфликта с немцами, которые отстранили первого командира, генерал-майора Скородумова, и заменили его генерал-лейтенантом Штейфоном, прежним начальником штаба. Соединение, которое в сентябре 1943 г., не считая кадрового персонала, насчитывало 4769 человек [210] и, по оценке главнокомандующего войсками Сербии, превосходно зарекомендовало себя, было, согласно пожеланию главного командования сухопутных войск и при поддержке Министерства иностранных дел, за счет включения русских добровольцев из Германии, Франции, Венгрии, Хорватии, Болгарии, Греции, а также из Румынии и с прежней советской территории Транснистрия и, наконец, за счет советских военнопленных, в короткий срок увеличено до 5 полков и 16 тысяч человек [211][37]. Офицерская смена получала подготовку в собственном кадетском корпусе (1-й Русский имени Великого князя Константина Константиновича кадетский корпус) во главе с генералом Воскресенским и в нескольких юнкерских ротах[38].