Читать книгу "Взрослая жизнь для начинающих - Виктория Рутледж"

Но Карена уже снова собирала карты в колоду.

— Подождите, что же это значит? — спросила Тамара.

Карена пожала плечами.

— Карты больше не желают мне ничего рассказать, — пояснила она. Потом поправила очки и, пристально посмотрев, вдруг поинтересовалась: — Твой знак Близнецы?

— Хм, нет, я Водолей, — сказала Тамара. — Луна и Венера в Козероге. Восходящие Весы.

Карена подняла брови.

— У тебя нет сестры-двойняшки?

— Нет, — ответила она сердито. Не настолько уж эта мадам и ясновидящая.

— Странно, а я вижу двойняшек. — Карена взяла в руку свои длинные агатовые бусы, доходившие до пояса. — Я вижу еще одну тебя, очень красивую, со светлыми волосами, за руку с тобой. Может быть, у тебя есть сестра?

— Нет! — Тамара начинала раздражаться. Еще пару таких неточностей, и грош цена будет выпавшей карте Мир. Давно уже она ждала, чтобы на вопрос о ее будущем выпал такой ответ, и так не хотелось, чтобы все оказалось просто ошибкой и от него пришлось отказаться.

— Как странно, — сказала Карена. — Все так ясно, а дух почти никогда не ошибается. А вот твоя мать, — продолжала она, все еще перебирая бусины четок. — Я вижу ее в вашем саду, около роз.

Тамара, которая уже начала было надевать шарф, замерла и посмотрела на нее, раскрыв рот. Прах ее матери был рассыпан в их саду, как раз рядом с розовыми кустами, посаженными отцом, когда она была малюткой, и из-за этого они должны были навсегда остаться в этом доме, — переехав, они не находили бы себе места от раскаяния.

О Боже. Может быть, у нее была сестренка, о которой она ничего не знала?

Но Карена уже сменила тему.

— И вижу картины. — Она нахмурилась. — Страшные картины. Совсем нет цвета. — Тут Карена глянула искоса. — Ничего цветного, все черно-белое, и я не могу разобрать… все размыто. — Она тряхнула головой. — Я хочу рассмотреть эти картины, но они будто в тумане. Ничего не могу разобрать. — Она с извиняющимся видом пожала плечами. — Иногда послание приходит и в таком виде.

— Ничего-ничего, — поторопилась отвлечь ее Тамара. Она-то отлично знала, что за этим стоит. Все эти планы, которые она строила перед Новым годом, по поводу совместной выставки: ее фотожурналистика и живопись Айоны.

Но все же немало и хорошего. А кое-что может относиться и к Неду.

Она обернула шею шарфом и улыбнулась медиуму, которая завязывала карты в кусок черного шелка и казалась сбитой с толку.

— Большое спасибо, — сказала Тамара, обворожительно улыбаясь. — Вы мне очень помогли.

— Счастливо тебе поработать на новом месте. — Карена улыбнулась, однако тут же стала серьезной. — Но помни о своей подруге. Дух напоминает тебе, что нельзя пренебрегать этой рекой и дать ей засохнуть. И постарайся сделать правильный выбор.

«Карты так назидательны, как будто через них говорит потусторонняя директриса школы», — подумала Тамара, но вслух выразила всяческое согласие и полетела на своей «веспе» в «Коффи Морнинг», чтобы рассказать обо всем Айоне.

Глава 9

— Хочу отпустить усы, — сказал вдруг Ангус.

— Нет, Ангус. Никаких усов.

Разговор по поводу усов происходил примерно раз в месяц, а в последнее время еще чаще, по какой-то неизвестной Айоне причине, в которой ей все больше хотелось разобраться.

Ангус отложил кроссворд и задумчиво потрогал верхнюю губу.

— Всего на пару месяцев, а, Айона?

— Ангус, если ты отрастишь усы, то и я тоже, ладно? — Айона продолжала переключать каналы. Было уже девять тридцать, и она понимала, что пора убрать с пола оставшиеся там после ужина плошки из — под макарон, пока Ангус не споткнулся о них и не разлил томатный соус по ковру, но она так удобно устроилась на диване. Вместо этого она легко толкнула его пальцем ноги.

— Они у тебя и так есть.

— У меня — нет. Это ты про Мэри подумал.

— Ну, тогда я заведу накладные усы.

— Нет, ты этого не будешь делать.

— Я буду их носить только иногда, когда захочется. А тебя предупреждать об этом не стану. Оки у меня будут что-то вроде аксессуара.

Айона переключала каналы — ей попались две разных передачи для садоводов — и наконец, за неимением лучшего, остановилась на канале 5. Как раз в середине одного из их жутких специальных выпусков, под названием «Серийные убийцы из ада». У большинства маньяков были пышные усы. Вполне возможно, что отрастили они их еще до того, как приняли решение стать серийными убийцами.

Она вздрогнула. Накладные усы. Это уже что-то новенькое.

— То есть, если я правильно понимаю, однажды утром, повернувшись на другой бок, я обнаружу у себя в кровати Фредди Меркури?

— Не обязательно, — глубокомысленно сказал Ангус. — Ты предпочитаешь проснуться рядом с Эрролом Флинном[26]? Насчет этого мы можем заранее договориться. Я же могу завести много накладных усов.

Он прикоснулся пальцами к верхней губе, как будто заранее приучая себя к новому ощущению.

— На все случаи жизни. Самые лучшие, которые крепятся театральным клеем. Не те, которые просто пристегиваются. Они какие-то гадкие.

Айона выпрямила подогнутые под себя ноги и повернулась на диване так, чтобы как следует видеть его. Пора, пожалуй, разобраться с вопросом отращивания усов, пока речь не зашла об огромной окладистой бороде.

— Ангус, мне кажется, что тебе следует с кем-то об этом поговорить.

— Я просто хочу отрастить усы! — заныл Ангус. — Разве я многого прошу? Если бы ты захотела силиконовый бюст, я бы тебе так мешать не стал.

— Если я когда-нибудь скажу, что хочу силиконовый бюст, даже если забыть о том, что платить за него придется тебе, то засим я предоставлю тебе полное право воспользоваться моей задницей в качестве батута. Если хочешь, можешь это записать.

Ангус замер.

— А ты хочешь силиконовый бюст?

— Нет! — ответила, выходя из себя, Айона. — Мне просто не хочется, чтобы с работы меня встречал дешевый комик.

— A у них есть усы? Мне кажется, что нет.

— Такие противные типчики любят их носить.

— Что-о-о?

— Или вроде Сталина. Что-то у него было не так с верхней губой, а? Или тот продажный парень из правительства Тони Блера — помнишь, как он выглядел на старых фотографиях? Отврати-и-ительно. Ангус, должна тебе сказать, волосы на лице у мужчины вызывают у женщин подозрения. Они всегда что-то скрывают. Подбородок, выдающий безвольный характер, прыщи на губах, оспины… — Тут Айона вспомнила, что Джимми Пейдж почти всю первую половину семидесятых носил окладистую бороду и при этом выглядел совсем неплохо, но она сразу же заглушила подобные мысли, решительно напомнив себе, что ее долг состоит в том, чтобы уговорить Ангуса не поддаваться глубоко укоренившемуся стремлению отрастить усы, так что рассуждения ее забуксовали и остановились на месте.