Читать книгу "Вечер в Венеции - Полина Поплавская"

Затем на него накинули какое-то покрывало и все так же на руках понесли в сторону площади.

Процессия поравнялась со стоящими чуть поодаль подругами – и тут Божена вдруг узнала в герое того самого итальянца, с которым танцевала на подмостках, а потом – до поздней ночи во «Флориане» во второй день своего пребывания здесь. Она уже успела рассказать про него Фаустине и теперь, сжав ее руку, взволнованно прошептала:

– Смотри, это же он!

– Кто – он?

– Мой Влюбленный.

– Тот, что пел тебе серенаду?

– Да! А потом целовал на виду у всей Венеции. Ах, ты бы знала, как он танцует!

– О, этот герой может нам пригодиться. Хорошо, чтобы и наш двуликий Томаш взглянул на него хоть одним из своих четырех глаз. Правда, чудесную маску я привезла для него?

– Ох, Фаустина, ну конечно!

– Давай-ка догоним их.

– Но он не узнает меня в этом костюме.

– Тем лучше.

И ловкий Арлекино, взяв за руку свою пернатую спутницу, припустил следом за быстро удаляющимся веселым шествием. Пристроившись в его хвосте, они, пританцовывая и радостно покрикивая в лад остальным, двинулись в сторону огромного костра, разведенного на моле.

Чуть поодаль от костра стояли три высоченных трона, и на двух из них уже кто-то сидел. Подойдя поближе, Божена разглядела своих давних знакомых – они тоже проплывали мимо ее окна в то первое венецианское утро, когда она, разбуженная шумом, раздвинула занавески и увидела разноцветные гондолы, плавно скользящие в сторону главной площади. Теперь же Нептун и Царица Венеция, возвышаясь над пестрой толпой, горстями бросали в нее конфетти и распускали в воздухе путаницу серпантина.

Тем временем незнакомец в еще мокром, потемневшем от воды красном костюме был уже спущен вниз и, отделившись от тех, кто принес его сюда, пошел к восседающим на троне коронованным особам. Нептун взмахнул рукой, и откуда ни возьмись появились два карлика в смешных колпаках, парчовых шароварах и длинных халатах, подолы которых волочились за ними подобно шлейфам. Они катили перед собой огромный сундук, ужасно тяжелый на вид, но, видимо, бутафорский. Поравнявшись с героем, они легко откинули громоздкую крышку и, чуть не нырнув в сундук с головой, извлекли из него пышный наряд и сверкающую корону какой-то неправильной формы. Ее разной длины зубцы беспорядочно торчали в разные стороны, некоторые из них были вообще скручены в бараний рог.

– Что это? – Божена уже давилась от смеха.

– Подожди, то ли еще будет. Ты еще не поняла, что знакома с самим Королем Карнавала? А сейчас мы, его свита, присутствуем на коронации.

И действительно, летун скинул свою мокрую одежду, оставшись на мгновение совершенно обнаженным, а карлики быстро набросили на него что-то пестрое и блестящее и стали ловко сновать вокруг, добавляя в его наряд все новые детали. Наконец они завершили свой таинственный обряд и, разбежавшись в разные стороны, так же внезапно скрылись.

Пламя костра освещало теперь статного мужчину с ниспадающими на плечи черными кудрями, в роскошном костюме, искусно сшитом из мельчайших лоскутов дорогих тканей. Его одеяние, будто покрытое перламутром, переливалось всеми возможными цветами, а живое лицо с крупными красивыми и мужественными чертами светилось веселой гордостью.

И тогда сама Венеция поманила его своей царственной рукой, и, ловко запрыгнув на высокие ходули, он, с удивительным в таком положении достоинством, приблизился к ее трону и склонил голову. Вновь появившись, один из карликов на длинном шесте протянул Царице корону, лежавшую до сих пор на крышке сундука, и Царица Венеция водрузила ее на голову новому королю.

Все это было и смешно, и прекрасно – Божена, никогда раньше не присутствовавшая на подобных феериях и знавшая о них лишь по рассказам старого Америго, не могла оторвать глаз от красавца в короне, уже занявшего третий, пустовавший до сих пор, трон, от самозабвенно веселящейся толпы, от ярко пылающего костра. Ее завораживала и опьяняла эта неповторимая атмосфера, как если бы смех, любовь и вино стали чем-то одним и ударили ей в голову, заставляя терять рассудок. И это было так сладостно, что она, склонившись к уху хохочущей Фаустины, сказала:

– Милая, я так счастлива. Спасибо тебе за этот подарок. Ведь если бы не ты, мне бы и в голову не пришло отправиться в этом году на карнавал.

– Здесь подарки делаешь ты, моя птичка, – тут же парировал Арлекино, и они, увлекаемые кем-то в большой хоровод, закружившийся вокруг костра, взялись за руки и побежали вместе со всеми вокруг огромного огненного цветка, расцветшего в эту ночь у самой воды.

Скоро Божене стало жарко, и она, не задумываясь, скинула со своей головы маску, оставив ее увесистым капюшоном болтаться за плечами, расправила волосы и, вернувшись в хоровод, оказалась уже далеко от своей подруги. Пробежав несколько кругов, она совсем потеряла Фаустину из виду и отошла в сторону, чтобы немного отдышаться.

Постояв немного и подождав, пока ее глаза привыкнут к темноте и в них перестанут прыгать огненные лягушки, Божена огляделась. Фаустины нигде не было, зато она увидела, что всеобщий любимец – Король Карнавала – смотрит на нее со своего трона. Она, отвечая на его пристальный взгляд, послала ему воздушный поцелуй и, вновь надев маску, хотела уже скрыться в толпе, но Король, встав на ходули, двинулся в ее сторону.

Его пестрая мантия свисала почти до самой земли, и Божене, целиком погруженной в эту сказочную ночь, показалось, что к ней движется настоящий красавец-великан. Она с достоинством подняла свой длинный клюв, следя за его приближением. А когда он спрыгнул с ходуль рядом с ней, чуть не потеряв при этом свою карнавальную корону, сделала глубокий реверанс, грациозно расправив в поклоне свои нежные перья.

– Salve![5]– он припал губами к ее руке в полупрозрачной перчатке. – Я вас узнал.

– И я вас узнала, ваше величество.

– Ну что ж, потанцуем?

– Нам помешает ваша великолепная мантия – вы запутаетесь!

– Ну тогда долой мантию! – И он действительно отбросил ее и, оставшись в своем лоскутном платье, вновь повернулся к ней. – Теперь нам мешает только ваш удивительный клюв.

И он осторожно сдвинул Боженину маску назад, рассыпав по белоснежным плечам длинные золотистые волосы.

– Вот теперь – потанцуем!

Он подхватил ее на руки и, войдя внутрь хоровода, стал кружить, не опуская на землю: белое облако трепетало в его руках, словно он и действительно поймал какую-то невиданную птицу и она бьется в его крепких объятиях, желая улететь.

Глядя на них, все на мгновение замерли, а затем Божена, у которой уже кружилась голова от этого сумасшедшего танца, услышала голоса:

– Наш Король нашел себе Королеву!