Читать книгу "У тебя все получится, дорогая моя - Аньес Мартен-Люган"

Я уже почти добилась своего в сложных переговорах о выборе другого платья для свадьбы, когда появился Габриэль.

– Дамы, извините за опоздание.

– Ты прекрасно знаешь, что я этого не терплю, – обрушила на него свое раздражение Марта.

Он наклонился к ней, дотронулся губами до волос.

– Мне нужно было снять напряжение. Не знаю, что со мной случилось, но, – он бросил на меня беглый взгляд, – я… как бы это сказать… ощущал себя очень взвинченным. Я немного погонялся по улицам.

– Немедленно прекрати валять дурака и садись.

– Слушаюсь, мамочка.

Шутка, похоже, Марте не понравилась. Резким движением она развернула салфетку. Габриэль не нашел ничего лучше, как сесть рядом со мной. Совсем рядом. Слишком близко.

Это был странный ужин. Бархатная атмосфера, приглушенный свет, неслышно скользят официанты, шеф-повар, отмеченный мишленовскими звездами, подходит к нашему столу убедиться, что мы всем довольны… Словно этот ресторан принадлежит исключительно нам. Марта расслабилась, расспрашивала меня о Пьере, родителях, детстве. Я запиналась больше обычного, но отвечала. Габриэль увлеченно слушал, что логично: с ним я никогда не говорила о себе. Его моя жизнь, судя по реакции, явно интересовала. Слушая мои ответы, он то наклонял голову набок, то удивленно раскрывал глаза. Несколько раз мне казалось, что он едва не задохнулся от изумления. Например, когда на вопрос Марты, сколько лет я замужем, я ответила, что десять.

– Ты с какой планеты прилетела?! – воскликнул он.

– Габриэль! – осадила его Марта. – Это ты не вписываешься в норму, не желая брать на себя никаких обязательств, беспрерывно меняешь любовниц и совершенно не уважаешь женщин.

Он ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла.

– Не думаю, что мои любовницы жалуются на меня или на недостаток уважения. Им скорее нравится.

Он положил руку на спинку моего кресла. Я вздрогнула.

– Ирис, – продолжила Марта, – у тебя перед глазами идеальный пример непостоянства мужчины, которого влекут только развлечения. Если бы Жюль был по-прежнему с нами…

– Он бы сказал, что я делаю именно то, чего он от меня ждет.

Марта уничтожила его взглядом. Он улыбнулся, не отводя от нее глаз:

– Уж не сомневаешься ли ты в моей компетентности?

Я была поражена тем, что между ними, оказывается, есть серьезные разногласия. И чувствовала, что они не сводятся только к профессиональной сфере. А может, это всего лишь игра? Улыбка вернулась на Мартино лицо.

– Дорогой мой, мне бы такое и в голову не пришло. Лучшего преемника для Жюля я бы не нашла. – Она посмотрела на часы, потом на меня. – Ирис скучно слушать про наши семейные дела.

– Вовсе нет, – запротестовала я. Жестом Марта заставила меня замолчать.

– Уходим. Габриэль, расплатись.

Мы встали. Метрдотель подал нам пальто. Марта, как обычно, взяла меня за локоть. Габриэль расцеловал каждую из нас.

– Я рассчитываю на тебя: организуй еще одну встречу втроем, – сказал он Марте. – Было интересно. – Он повернулся ко мне. – Твое общество, как всегда, доставило мне большое удовольствие.

Но Марта уже увлекала меня к выходу, и я едва успела бросить ему “Пока”.

Тишину в такси нарушил сигнал пришедшей эсэмэски. Марта искоса наблюдала за мной. Габриэль писал:

Проводи ее и приезжай на последний бокал вина.

Ангел на моем правом плече почувствовал себя неуютно, зато демон на левом ликовал.

– От кого это? – спросила Марта.

– Э-э-э… от Пьера… желает спокойной ночи и спрашивает, вернулась ли я домой.

– У тебя очень внимательный муж.

– Да.

– Что ж ты не отвечаешь?

– Сейчас, сейчас.

Мне было трудно справляться с дрожью в руках. “O. K.” – вот и все, что я ответила Габриэлю. Незамедлительно пришла следующая эсэмэска:

Ты тоже недобрала свою дозу.

Черт возьми, он читает мои мысли! И сразу следом:

Обещаю быть благоразумным.

Как только Марта вошла в дом, я дала водителю адрес, присланный мне Габриэлем. Винный бар у метро “Сен-Сюльпис”. Мы доехали меньше чем за десять минут. Заведение было забито студентами. Габриэль ждал меня, облокотившись о стойку, в сшитом на заказ безупречном костюме, не вписывающемся в атмосферу бистро. Да и я выглядела не лучше в коктейльном платье и туфлях, по цене сопоставимых с квартплатой большинства присутствующих. Мне удалось пробиться сквозь толпу. Увидев меня, он улыбнулся, подтащил бесхозный табурет и заказал бокал вина. Мы чокнулись, глядя друг другу в глаза. Я сказала, что выбор места меня удивил.

– Время от времени я испытываю потребность вырваться из Мартиной атмосферы.

Я расхохоталась.

– В чем дело? Ты мне не веришь?

– Верю, верю… Просто удивлена.

– Приятно, надеюсь? Я улыбнулась ему:

– Да.

– Я знал, что это место тебе понравится… Давай спустимся в подвал, а то здесь мы друг друга не слышим.

Габриэль прошел вперед. Мы спускались по узкой лестнице – чтобы свернуть себе шею, лучше не придумаешь. Подвал напоминал пещеру со сводчатыми потолками. Несколько человек двигались под музыку на импровизированном танцполе. Здесь обстановка была более спокойной и интимной. Мы устроились за маленьким столиком, и я подумала, что надо воспользоваться моментом и хотя бы частично удовлетворить любопытство.

– Расскажи мне о Жюле. Марта посвятила меня в обстоятельства их знакомства, но не более.

А я не решилась задавать вопросы. Для тебя он был кем-то вроде приемного отца, или нет?

Он скосил на меня глаза, потом откинул голову.

– Не хочешь – не говори.

Он выпрямился, на губах появилась улыбка.

– Что ты, никаких проблем. Если не считать редких сеансов вызывания духов вроде сегодняшнего, после смерти Жюля Марта перестала о нем говорить. Тебе повезло, что она рассказала об их встрече, такой чести удостаивались немногие избранные. – Он допил свой бокал и заказал нам по второму. – Жюль был очень сильным человеком, трудоголиком, его все уважали, он был невероятно требовательным и запредельно принципиальным. Его единственной слабостью была жена. Он безумно любил ее, готов был сделать… – тут его глаза затуманились, – и делал для нее все, что угодно.

– А твои с ним отношения?

– Я тебе уже объяснял: он помог мне избежать тюрьмы. Я ему обязан всем. Он заставил меня работать как каторжного. Знаешь… он был первым и единственным, кто заботился обо мне, и поэтому я все терпел.