Читать книгу "Тайна доктора Верекера - Эрмина Блэк"

— Ну, что ж, — он стал и протянул руку. — Теперь ты чист от всяких подозрений. Поздравляю, старый дурак.

— Спасибо. — Грант крепко пожал протянутую руку. — Но, Энди, мне не хочется тебе говорить, однако дело далеко еще не кончено.

* * *

— Такова, дорогой доктор Джон, наша часть истории. — Десима указала на письмо с исповедью, которое только что прочел старый джентльмен. — Не хочется рассказывать вам остальное, но…

— Естественно, дорогая, ты должна мне рассказать. — Доктор выглядел усталым, но, как обычно, уверенно улыбался. — Не волнуйся, дитя мое. Я тебе уже сказал, что справлюсь с сыном. Я и сейчас могу это сделать.

Она неуверенно ответила:

— Не думаю, чтобы кто-нибудь смог изменить его.

— Наверно, ты права. Но не думаю, чтобы он стал рассказывать эту неприятную историю. — Доктор встал. — Иди домой, ложись в постель и поспи. Ты имеешь право гордиться человеком, за которого выйдешь.

— Да. И я выйду за него, что бы ни случилось, — решительно ответила девушка.

— Я либо сам загляну к тебе, либо позвоню завтра, — сказал врач. — А теперь не нужно заставлять ждать доктора Ледьярда.

Как только Грант отправился домой расспрашивать Ли, Ледьярд по просьбе Десимы проводил ее к доктору Джону. Как ни хотелось ей причинять ему боль рассказом о мстительности Пола, девушка была уверена, что должна объяснить, чем он грозит. Но когда она вместе с американцем, доказавшим, что он верный друг в трудный час, уходила из дома доктора Джона, то сомневалась, сможет ли что-нибудь заставить Пола отказаться от своих намерений.

Но как ни странно, ночью она спала спокойно. Время между подъемом и полуднем оказалось самым тяжелым испытанием.

Однако когда в половине первого зазвонил телефон, она услышала в трубке голос доктора.

— Не волнуйся, Десима, — спокойно сказал ей доктор Джон. — Пол уезжает; ему нужно выздороветь; потом он займется организацией своей осенней выставки в Лондоне. А потом несколько лет проживет за границей. Кстати, сегодня утром с ним разговаривал инспектор из Уиндермера. Я присутствовал при этом. Пол теперь совершенно уверен, что не может узнать нападавшего. Так он и сказал инспектору.

— Миллион раз спасибо, доктор Джон, — потрясенно сказала Десима.

— Не за что, моя дорогая. Кстати, поздравьте от моего имени Верекера и напомните, что я по-прежнему нуждаюсь в партнере.

Как он это сделал? Десима стояла, все еще держа трубку в руке, и происшедшее казалось ей совершенно невозможным.

Но объяснение было совсем простым. Как она сама как-то сказала Гранту, добрый, сердечный доктор Джон может быть очень опасным, если сердится из-за дела, которое считает праведным. Но не неожиданная отцовская твердость подействовала на Пола, а угроза, что он не получит ни пенни из отцовских денег, если не воздержится от дальнейших попыток навредить Гранту. Пол мог немало зарабатывать своим искусством, когда много работал, но правда и то, что он всегда пользовался отцовскими деньгами; к тому же он знал, что доктор Конистон богат, а он, Пол, его единственный наследник. Он рассчитывал на это наследство и занял под него немало денег. Будет очень неприятно, если его вычеркнут из завещания старика. А доктор Джон очень ясно дал ему понять, что именно это произойдет, если сын его не послушается.

* * *

Неделю спустя дождливым утром Десима приводила в порядок цветы в небольшой комнатке за холлом, когда услышала сзади шаги. Как всегда, сердце ее забилось, она повернулась и увидела Гранта, который смотрел на нее от двери.

— Милый! — Она подбежала к нему. — Ты вернулся… все в порядке?

Он поцеловал ее, прежде чем ответить.

— Дела идут хорошо. Не думаю, чтобы я захотел жить в Лондоне, я рад уехать оттуда. — Последние пять дней он провел в Лондоне.

Взяв его за руку, она провела его в садовый домик.

— Я думала об этом. Должен ли ты ограничиться этим местом? Хотя я так счастлива, что ты решил работать с доктором Джоном. — Десима надеялась, что Грант компенсирует разочарование старого врача в сыне.

Грант слегка улыбнулся и тепло посмотрел на нее.

— Разве это не мое убежище? И разве не здесь твое место? Разве не среди твоих близких я буду работать? Нет, моя дорогая. — Он покачал головой. — Харли Стрит меня не привлекает.

— Меня тоже, — согласилась она. — Я так рада, что ты решил остаться.

Он поцеловал ее руки, потом повернулся, подошел к окну и посмотрел на горы, скрытые завесой дождя. В этом дожде было что-то чистое и прекрасное — как будто он был призван смыть всю горечь и печаль с сердца.

Потом, все еще стоя спиной к ней, негромко сказал:

— Вчера умер Баррет-Рерсби.

— О, Грант!.. — Она снова протянула к нему руки, он подошел, и они вместе сели на диван. — Ты… так высоко его ценил.

— Да… когда-то. Я был молод и считал огромной честью, что он взял меня с собой на Восток.

Лицо ее оставалось печальным.

— И он причинил тебе страшную боль.

Наступило молчание. Потом Грант ответил:

— Да. Я… лишился иллюзий. Дело не в том, что он сделал со мной: в конце концов, ему нужно было думать о своей карьере. Настоящий шок я испытал, когда узнал о нем и Кей Симпсон. Конечно, я слышал о нем всякие толки, но ничему не верил… мне казалось, что женщины просто пытаются навязаться красивому мужчине, блестящему врачу. И даже если в этих толках была какая-то правда, я полагал, что он, конечно, не будет вступать в связь с пациентками. А ведь Кей лечилась в больнице и была его пациенткой, которую он позже передал мне.

— Он не заслуживал того, чтобы избежать наказания! — негодующе воскликнула Десима. — Если доктор нечестен — о, это непростительно! И он позволил тебе рассчитываться за него. Как он мог?

Грант слегка улыбнулся.

— Другого выхода не было. Больше не будем о нем говорить. Для меня его судьба навсегда останется трагедией. Помни, дорогая, он был… тем, кем был, и его работа сохраняла для меня свое значение, даже когда я в нем разочаровался. А он завершил свое исследование, сделал одно из величайших открытий нашего времени, и поэтому я не жалею о потерянных годах. Пусть это послужит ему эпитафией. Больше говорить о нем не будем.