Читать книгу "Петербургский рубеж - Александр Харников"

Узнав, что во дворце имеются прекрасные сухие подвалы, которые сейчас как раз пустуют, Османов удовлетворенно кивнул и нарисовал на схеме кружок — эти помещения нужно будет взять под надежную охрану, а со временем оборудовать их системой охранной сигнализации. Там же, в отапливаемых помещениях, можно разместить и наших гвардейцев.

А я тем временем крутил головой, осматривая помещения дворца. Всё вокруг было знакомо и незнакомо. Мне приходилось в моем времени бывать в Институте физической культуры имени П. Ф. Лесгафта. Скажу прямо, нынешний вид дворца во много раз был приятней и симпатичней, чем тот, который мне довелось лицезреть в начале XXI века. Всё же казенный дом есть казенный дом. Нет в нем домашнего тепла и уюта.

Нина Викторовна, немного утомленная ночным путешествием, присела на мягкий диван и, кажется, задремала. Османов и Бесоев, закончив свою работу, попросили дать им сопровождающего и пошли расставлять посты. А я попросил управляющего предоставить нам комнаты для отдыха. Он сказал, что всё уже готово и господа могут отправиться почивать.

Я вошел в небольшую комнату с окнами, выходящими в сад, отдернул штору и посмотрел в окно. В саду было темно и безлюдно. Лишь время от времени по расчищенным от снега аллеям неспешно проходила фигура с винтовкой за спиной, в черной флотской шинели и с башлыком. Это был матрос с «Паллады», который нес караульную службу. Наши бойцы расположились в секретах на крышах дворца и осматривали территорию с помощью приборов ночного видения. Постояв немного у окна и полюбовавшись на сад, я почувствовал, что глаза слипаются. Я подошел к кровати, разделся, лег, точнее погрузился, как в ванну, в толстенную пуховую перину, выключил свет и через мгновение провалился в глубокий сон без сновидений.

27 (14) ФЕВРАЛЯ 1904 ГОДА, УТРО.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.

ДВОРЕЦ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА, НАБЕРЕЖНАЯ РЕКИ МОЙКИ, 106.

Капитан Александр Васильевич Тамбовцев.

Проснулся я от звука шагов и деликатного покашливания. С трудом оторвав голову от подушки, вылез из-под одеяла и прислушался. За дверью кто-то переминался с ноги на ногу. Быстро одевшись и сполоснув лицо в тазу с чистой водой, стоявшем на табурете в углу комнаты (ночью его не было!), я подошел к двери и рывком открыл ее. За дверью стоял человек в ливрее лакея, похожей на фрак, и с пышными бакенбардами.

— Господин Тамбовцев, — сказал он мне, — ее императорское высочество великая княгиня Ксения Александровна приглашает вас к завтраку. Я провожу вас в столовую.

Я попросил обождать меня немного и, вернувшись в комнату, достал из внутреннего кармана шинели конверт с письмом ее супруга. После чего отправился вслед за лакеем.

В столовой я увидел сидящих рядом за столом Нину Викторовну и женщину лет тридцати. Я сразу же узнал Ксению, сестру Николая II. Внешне она была очень похожа на свою мать, вдовствующую императрицу Марию Федоровну. Впрочем, в ее лице можно было увидеть и черты лица отца, императора Александра III. Может быть, именно поэтому она и была любимицей семьи. Женщины оживленно разговаривали о чем-то своем, о чем могут говорить лишь женщины. Много слов, и все о пустяках. В этом представительницы слабого пола начала XX века ничем не отличались от женщин века двадцать первого.

— Доброе утро, Александр Васильевич, — с очаровательной улыбкой поздоровалась со мной Ксения. — Как вам спалось на новом месте?

— Доброе утро, ваше императорское высочество, — ответил я, — спалось прекрасно. Я вижу, что вы уже успели познакомиться с Ниной Викторовной и нашли с ней общий язык?

— Мы, женщины, всегда поймем друг друга, — кокетливо улыбнулась Ксения. — Вы, наверное, проголодались? Я сейчас прикажу, чтобы подали на стол.

Завтрак был чисто английский: яичница с беконом, тосты и черный чай с джемом. За едой легкий, ни к чему не обязывающий разговор продолжился. Ксения интересовалась тем, как мы путешествовали, какая была погода, и жаловалась на неудобства, которые людям доставляет эта проклятая война.

Когда же завтрак закончился, прислуга убрала со стола и закрыла дверь столовой, Ксения замолчала и вопросительно посмотрела на меня. Я понял ее и, привстав, передал послание супруга. Извинившись, Ксения вскрыла конверт и стала внимательно читать. Прочитав первые несколько строчек, она удивленно посмотрела на меня с Ниной Викторовной, хотела что-то у нас спросить, но, видимо, передумав, продолжила чтение…

Несколько минут в столовой царила мертвая тишина. Наконец, дочитав письмо до конца, Ксения, положила его на стол и закрыла глаза. По ее щеке скатилась слеза. Великая княгиня всхлипнула… Потом, наверное, устыдившись своих чувств, она отвернулась в сторону, достала из кармана кружевной платочек и вытерла слезы. Собравшись, она снова повернулась к нам.

— Господа, я верю, что то, о чем пишет мой муж, полная правда. Но от этого она не кажется мне менее ужасной. Неужели через тринадцать лет монархия падет, семья моего брата будет зверски убита, а в России начнется смута и террор, который затмит кровавые деяния якобинцев?

— Именно так и было в нашей истории, ваше императорское высочество, — ответил я. — Но в вашей истории всё может быть иначе. Ничто еще не предрешено. Мы, пришельцы из будущего, сделаем всё, чтобы подобного не произошло. Я скажу вам так: пусть Господь даст нам сил изменить то, что изменить возможно, мужества — перенести то, что изменить нельзя, и мудрости — отличить первое от второго…

Ксения всхлипнула.

— Сила, мужество и мудрость… Этого так не хватает России. Ники, ой, простите, мой брат Николай начал проявлять эти качества лишь в последнее время, но мне всё равно страшно. Александр Васильевич, если это вам удастся, то я и мои дети будем благодарны вам всю оставшуюся жизнь. Да и брат мой, моя мать… Я постараюсь в самое ближайшее время дать вам возможность встретиться с ними. То, о чем вы им сможете рассказать, спасет не только наши, но еще и миллионы жизней.

Я склонил голову.

— Ваше императорское высочество, собственно говоря, именно для этого мы ехали сюда через всю Россию. Наши знания происходящего помогут государю избежать многих ошибок, — сказав это, я подумал, что избегая старых ошибок, император Николай Александрович умудрился наделать новых, угодив в самый эпицентр бури. Когда джентльмены начинают проигрывать, они забывают про правила игры, и только хороший удар подсвечником способен привести их в чувство.

В самый разгар нашей беседы дверь в столовую отворилась, и в нее вошел наш старый знакомый, управляющий. Он передал Ксении небольшой конверт. Она извинилась перед нами и вынула из него листок бумаги. Пробежав принесенную записку, Ксения сказала:

— Господа, курьер из Министерства иностранных дел принес послание от господина Дурново. Петр Николаевич хотел бы встретиться с вами сегодня в полдень. Вы не против?

Мы с Ниной Викторовной переглянулись и почти одновременно кивнули.