Читать книгу "Не сегодня - завтра - Петер Штамм"

— Какой сюрприз, — сказала Фабьен, однако в ее голосе вовсе не было удивления, и Андреас не понял, обрадовалась она или его звонок пришелся некстати. — Как твои дела?

— Я здесь.

— Где здесь? В деревне?

— У бассейна.

Сказал, что хотел бы встретиться с ней. Есть ли у нее время? Она ответила, что Мануэль с Домиником уехали на озеро. Собирались вернуться к пяти. Андреасу стоит прийти и поужинать вместе с ними.

— Мануэль наверняка очень обрадуется.

— Вечером у меня не будет времени. Могу я зайти пораньше?

Фабьен немного помедлила, потом ответила, что она целый день дома.

— Тогда часа в три?

— Договорились.

Андреас вернулся к Дельфине и сказал, что договорился на три.

— Думаю, мое присутствие на этой встрече неуместно.

— Она замужем, — ответил Андреас. — Но тебе там наверняка будет скучно. Ты ничего не поймешь. А мы будем говорить только о прошлом.

После полудня в бассейне собралось много детей. Они играли в мяч и летающую тарелку, с визгом носились по лужайке.

— Ну что, пошли? — спросила Дельфина.

Сказала, что отдохнет в отеле. Андреас предложил, если у нее будет желание, вечером поесть рыбу на Нижнем озере. Он закажет столик. В тамошнем ресторане они часто отмечали семейные праздники.

День выдался душным, приближалась гроза. Андреас шел по кварталу, построенному по обе стороны объездной дороги. Фабьен пришлось объяснять ему, как идти. Когда он был маленьким, здесь были одни луга и поля.

Улицы района носили названия полевых цветов. Каждый дом был построен по-своему, и тем не менее все они выглядели одинаково — белые фасады и красные черепичные крыши. Дом Фабьен и Мануэля стоял в конце тупика. Сад был обнесен деревянным забором и с виду был чистым и ухоженным. На лужайке стояли пластиковая горка и синяя палатка.

Андреас еще не позвонил, как дверь открылась и на пороге показалась Фабьен. На ней были белые джинсы и белая блузка, выглядела она прекрасно, бодрой и отдохнувшей. Андреас почувствовал ту скованность, которую всегда испытывал в присутствии Фабьен.

— Наша крепость, — сказала Фабьен и, улыбаясь, протянула Андреасу руку. Он пожал ее и поцеловал Фабьен в щеку. Она пригласила его зайти. Не хочет ли он осмотреть дом? Она провела его от чердака до подвала, рассказывая всякие разности о газовом отоплении и стиральной машине. Обстановка не отличалась особой изысканностью, но все было подобрано со вкусом. На стенах не было ничего, кроме бесчисленных семейных фотографий. Когда Фабьен начала показывать Андреасу детскую, он спросил, сколько мальчику лет.

— Он помешан на воде, — сказала Фабьен. — У нас на озере жилой фургон. Летом мы проводим там все выходные, а иногда даже ездим туда вечером.

— Это на участке родителей Мануэля?

— В заповеднике, — ответила Фабьен. — Домов там строить нельзя, а на фургон смотрят сквозь пальцы.

— Я там бывал с Мануэлем, — сказал Андреас.

В спальне на полу лежал небольшой мат. Фабьен сказала, что занимается гимнастикой. Внезапно изогнулась и встала на голову, немного постояла, потом ловко соскочила на ноги. В лицо ей бросилась кровь.

Из гостиной на террасу вела стеклянная раздвижная дверь. Там, под зонтиком от солнца, стояли стол и стулья из белого пластика. Стол был накрыт. Фабьен сказала, что испекла пирог и приготовила чай со льдом. Пирог еще не совсем остыл. Андреас ответил, не стоило так беспокоиться. Фабьен предложила ему подождать на террасе, сказала, скоро придет.

Он сел за стол. Дорогу было почти не слышно, но на соседнем участке косили газон. Запах свежескошенной травы долетал до веранды. Фабьен вышла с подносом, на котором были яблочный пирог и большой стеклянный кувшин чая с листиками мяты и кубиками льда. Все это напоминало фотографию из журнала по дизайну. Фабьен налила два стакана и села напротив Андреаса. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Фабьен улыбнулась, потом выглянула в сад, где дождевальная установка рассеивала воду тонкими струйками.

— Я рада, что ты приехал, — сказала она.

Фабьен встала, и Андреас пошел за ней через лужайку к клумбе, на которой она показала ему несколько недавно посаженных экзотических цветов. Чуть позади она разбила две овощные грядки. Сказала, сад — ее вотчина. Мануэлю тут неинтересно. К сожалению, участок слишком мал для всех ее идей. Они медленно вернулись к террасе, сели за стол, и Фабьен спросила, чем Андреас все это время занимался.

— Что же мне рассказать тебе? Если бы мы не виделись неделю… Но через столько лет.

Он сказал, что работал, ел, спал, ходил в кино. Пожал плечами — ничего особенного.

— Я рано встаю, пью кофе, иду на работу. Веду правильную жизнь. И доволен ею.

Фабьен спросила, не женился ли он, есть ли у него семья, подружка. Он поднял руки и показал ей безымянный палец без кольца. Сказал, что приехал сюда с недавно встреченной им девушкой, практиканткой из своей школы. Но у них ничего серьезного. Она слишком молода для него. В Париже у него есть любовница Сильвия, она замужем, и у нее трое детей. Фабьен промолчала. Возможно, пожалела, что задала вопрос. Она смотрела в сад и продолжала улыбаться, будто не слушая его. Андреас сказал, преимущество их возраста в том, что смотришь на такие вещи проще, чем в двадцать. Фабьен сменила тему и начала рассказывать истории из деревенской жизни — о тех людях, с которыми Андреас когда-то был знаком. Ему казалось, она говорит, чтобы не молчать. Спросила, помнит ли он Беатрис, сестру Мануэля.

— Она развелась. У нее трое детей.

— Она же была такой верующей.

— Да, но это прошло.

Андреас сказал, что некоторое время встречался с Беатрис. Однако она была такой зажатой, что он быстро расстался с ней.

Фабьен рассказала, как однажды Беатрис заявила, что больше не любит мужа. И не хочет проводить остаток дней с тем, кто ей безразличен. Андреас сказал, это — смелый шаг. Он от нее такого не ожидал.

— Все думали, у нее появился другой. Но она живет одна. И ей, похоже, нравится.

К ней часто приезжает деверь и хочет поговорить, но она не знает, что сказать ему. Никто не может этого понять.

— Я в вечную любовь не верю, — признался Андреас.

Фабьен помолчала. Казалось, она размышляет. Потом сказала, что у них с Мануэлем бывали ссоры. Двадцать лет — долгий срок. Но, так или иначе, они всегда мирились. Андреас не мог представить себе супружескую ссору Фабьен — что она повышает голос, начинает ругаться. Не мог представить ее удрученной, грустной или раздраженной.

— Одно время мне было очень плохо, — сказала она. — Десять лет назад. Я уехала отсюда и вернулась во Францию, к родителям. Мануэль был очень мил. Звонил каждый день, справлялся, как я себя чувствую, и говорил, что Доминик скучает по мне. И я тоже по ним скучала. Через десять дней приехала обратно.