Читать книгу "Казусы частного сыска - Марина Серова"

Интересно, какие показания будет давать брат Кристины Владимировны, когда менты, расследующие убийство четы Кошкиных, придут к нему?

Я представила себе кудлатого быкообразного Кристининого братца, повествующего грозным операм о визите мужа сестры с телохранителем — бабулей преклонных лет, которая вошла в квартиру, выбив ударом ноги входную дверь.

В милиции меня пока еще не знают, а вот если обратятся за советом к местным предпринимателям… Впрочем, посмотрим еще, что там будет…

Мы вышли на своеобразный перекресток — здесь наш коридор разветвлялся сразу на четыре узких тоннеля.

Виктор внезапно остановился. Я тоже замерла.

Где-то впереди раздавались шаги. Я прислушалась — шаги приближались. Идущий, очевидно, не подозревал о том, что кто-то может охотиться за ним, — топал равномерно, не заботясь ни о какой маскировке.

Полминуты спустя, когда идущий приблизился, я даже расслышала, как он насвистывает какую-то песенку.

Разве можно быть таким беспечным на серьезном мероприятии? По-моему, сама обстановка, декорации, так сказать, должны обязывать…

Виктор достал свой пистолет.

Из-за поворота показался тот самый Санек, который держал меня на мушке, когда лжететя Маша заманила меня в ловушку.

Я отступила на шаг. В темноту.

— Алкаш, это ты, что ли? — прищурившись, осведомился Санек. Парень смачно чмокал жевательной резинкой, широко открывал рот и демонстрировал, как он перекатывает жвачку от одной щеки к другой.

Отвратительное зрелище.

— А меня к тебя послали, велели передать, что ждут у выхода. Ты закончил с пацаном, а то… — Тут Санек, по всей видимости, заметил меня. Осекся и начал вглядываться в темноту.

— Кто ждет у выхода? — спросил Виктор. Я видела, как он неслышно снял пистолет с предохранителя.

— А? Шеф там.., и Толстый… — Санек с заметным усилием выговаривал слова — он в упор смотрел на меня. Даже резинку перестал жевать.

Судя по внезапно появившимся морщинам на его низком лбу, Санек был слишком занят мыслительным процессом — наверное, он раздумывал, что я на самом деле такое — привидение или сложнонаведенная галлюцинация?

— А Длинный где? — как ни в чем не бывало поинтересовался Виктор.

— Длинный-то?.. Длинный… Не знаю… Слушай, Алкаш, а этот чего там?.. — Санек приподнял руку, чтобы указать на меня.

— Где, — без вопросительной интонации выговорил Виктор и, вскинув пистолет, в упор выстрелил ему в лоб.

Санек всплеснул руками и, сохраняя на лице удивленное выражение, рухнул на пол. Голова его, ударившись о камень, откинулась набок, а из приоткрывшегося рта струйкой крови вынесло большой кусок жевательной резинки.

— Так, — произнес Виктор, снова пряча свой пистолет за пояс, — один готов.

— Осталось еще четверо, — машинально произнесла я, глядя на белеющий комок жевательной резинки, — Никошкин, Длинный и два барбоса из вашей шайки.

— Четверо, — подтвердил Виктор и посмотрел на часы, — ну что ж, если вызывают, надо идти.

Давай мы здесь разделимся. С Никошкиным и Толстым я быстро справлюсь… Встретимся, допустим.., через полчаса у входа. Там, где бабка дежурила.

Виктор внимательно взглянул на меня.

— Ладно.

Сначала подставляет мне свою спину, потом предлагает разделиться. Ведь, если мы разделимся, он не сможет наблюдать за мной. Просто какие-то чудеса доверчивости!

Ну нет, в чудеса я не верю. Наверняка он чем-то подстраховался на тот случай, если я попытаюсь его обмануть. Но чем?

— Вот еще что. — Виктор, не спуская с меня глаз, закурил… — Длинный должен был по приказанию шефа искать стулья. Так что он там, — Виктор махнул рукой по направлению, противоположному тоннелю, из которого появился Санек, — там, где складские помещения. Ну, где хлам всякий свален, ты знаешь…

— Ясно.

— Значит, через полчаса?

— Через полчаса.

Виктор уже повернулся, чтобы уходить, но снова остановился:

— Ты с Длинным поосторожнее. Он мужик непростой. Хитрый мужик. С полуслова все понимает. Мне часто кажется, что он даже меня насквозь видит. Я его хорошо знаю, он мой напарник. Несколько лет назад в воздушно-десантных войсках служил. Кстати, тоже был в Афгане. Награды там какие-то имеет… Рембо…

Я кивнула:

— Справлюсь.

Мы разошлись в разные коридоры.

* * *

Несколько минут я шла в полной тишине. Отсутствие света не раздражало. Глаза мои уже привыкли к темноте, да и смотреть-то было особо не на что — голые стены и осклизлый потолок.

Узкий коридор внезапно уткнулся в небольшую деревянную дверь. Открыв ее, я, к своему удивлению, оказалась в одном из складских помещений.

Причем, кажется, в первом или втором, если считать от входа, — вещи стояли и лежали на полках более или менее систематизированно. Даже, можно сказать, аккуратно.

Войдя, я остановилась. Дверь закрывать не стала, чтобы не хлопнула. Прислушалась. Еще тогда, когда я переступала порог зала, мне показалось, что там кто-то есть. Не то чтобы услышала, я скорее почувствовала чье-то присутствие.

Вроде никого.

Я сделала шаг и снова остановилась.

Мне почудился едва слышный шорох. На этот раз я стояла на одном месте не меньше десяти минут. За это время я ничего больше не услышала.

Странно, обычно нормальный человек не может находиться неподвижно такое продолжительное время. А любое, даже совсем незаметное движение я бы обязательно уловила.

Мыши?

Или этот Антоха Длинный — настолько серьезный противник? Все-таки тоже бывший солдат.

Десантник.

Стараясь двигаться как можно тише, я сделала несколько шагов в том направлении, откуда я слышала шорох, — к входу в следующее складское помещение.

Во время своего движения я снова уловила звуки. Теперь уже сомнений быть не могло: никакие это не мыши — человек. Просто он двигается тогда, когда начинаю двигаться я, чтобы я не слышала его шагов, — старый, между прочим, солдатский трюк. Будь на моем месте кто-нибудь другой, этот трюк вполне бы удался.

Н-да, этот Антоха Длинный, если это точно он, неплохо подготовлен. А я-то его недооценивала, называла орангутангом: тогда в Доме творчества он, конечно, оплошал — принял меня за бабку. Ну и получил соответственно.

Я продолжала двигаться на еле слышные звуки шагов Длинного. Хотя я старалась идти совсем тихо, он, видимо, обладал завидным слухом — останавливался, когда я на секунду прекращала движение, и шел дальше, когда я это движение возобновляла.