Читать книгу "Юлия - Алексей Митрофанов"

– Ничего себе, – насторожился Филатов. – Не хотелось бы мне сгореть в соломенной хате из-за ваших распрей.

– Не беспокойся, – заверил его Маслаченко, – все под контролем. Так что спи спокойно, дорогой товарищ.

Он засмеялся своей собственной шутке.

– И тебе того же, – ответил Филатов. И спросил, чтобы сменить тему:

– Ты тоже был десантником?

– Да.

– А если я попрошу у тебя пару хлопцев ненадолго?

– Зачем это?

– Пока не знаю. Но может понадобиться. Для общего дела.

– Ну, подошлю, конечно. Только предупреди заранее – у нас графики дежурств и все такое.

На какое-то мгновение Филатову показалось, что распри между хохлами и москалями нечто вроде игры, а на самом деле все прекрасно друг друга понимают и помогут, если что. Он отправился досыпать.

Глава 26

Утром его разбудил глухой стук топора, доносившийся со двора. Татьяны рядом уже не было. Он выглянул в окно. На дворе голый до пояса Маслаченко, поигрывая мышцами, рубил дрова. На нем красовались синие шаровары в складку. Обут он был в невысокие сафьяновые сапоги.

Филатов вышел за порог.

– Сейчас будем завтракать! – крикнул ему тот. – Девчата уже печь топят. Принеси пока воды.

Филатов взял в сенях два ведра и отправился к колодцу-журавлю за водой. День намечался погожий. В низине над прудами стелился легкий туман. Поднимать из колодца воду оказалось на удивление легко, только много расплескивалось от ударов ведра о деревянные стенки. Он подумал, что патриархальная жизнь не так ужасна, как ему поначалу показалось, но долго здесь он не выдержал бы.

После завтрака Маслаченко отвез его в гостиницу, а сам поехал в мэрию, где у него были какие-то дела. Судя по его коротким репликам, он знал всех и со всеми был накоротке, но никуда не вмешивался, поэтому и сидел так долго на своем месте.

– У нас в мэрии во всех кабинетах стеклянные двери, – сообщил он.

– Зачем?

– Чтобы из коридора было видно, не берет ли чиновник взяток.

– Помогает? – усмехнулся Филатов.

– Пока не очень, – признался тот.

– А что ты делал тогда в Москве? – спросил Филатов.

– Когда?

– Когда приходил ко мне.

– В архивах ваших рылся. Там много материалов есть о запорожцах, которых не найти у нас.

– Да?

– Да. Вот ты мне объясни – почему самые лучшие и самые ценные исторические экспонаты, найденные на территории Украины, вдруг оказались в российских музеях?

– Какие, например?

– Например, скифское золото из курганов. И много другого всякого.

Филатову нечего было на это ответить.

– Не знаю.

– То-то и оно. И я не знаю.

На их пути то и дело встречались толпы сторонников обоих кандидатов со своими знаменами и символикой.

– Как ты думаешь, чем все это закончится? – спросил Филатов.

– Мы победим, конечно, чем же еще! – уверенно ответил Маслаченко. – Надоели кучмовозы.

– Кто?

– Люди Кучмы вместе с его преемником.

– А я думаю, что, кто бы ни победил, народ впоследствии будет разочарован. Это как у Сократа. У него кто-то спросил совета, жениться ему или нет. Тот ответил: «Что бы ты ни сделал, все равно потом будешь жалеть».

– Почему ты так считаешь?

– Потому что у нас это уже было, только намного раньше.

– У вас было другое. Филатов засмеялся.

– То же самое, уж поверь мне! От одних людей власть переходила к другим, вот и все.

Маслаченко промолчал.

– Через два-три года тот лидер, который сейчас одержит победу, растеряет почти всю народную любовь, – добавил Филатов.

Когда проезжали мимо мэрии на Крещатике, Маслаченко показал на высокий шест со знаменем Украины.

– Это я поднимал.

– Когда? – не понял Филатов.

– В девяносто первом году. Так и висит с тех пор.

Знамя действительно имело далеко не новый вид, но Филатову показалось, что за четырнадцать лет оно состарилось бы гораздо больше. Тем не менее приходилось верить, потому что утверждение было из разряда непроверяемых. Есть такой род заявлений, которые можно делать безо всякой опаски быть разоблаченным, например, я заложил первый камень в этот фундамент, бросил первую лопату бетона в тот котлован, первым заметил тунгусский метеорит и поднял тревогу, посадил первую голубую елку у Кремлевской стены и так далее. Некоторые еще любят в разговорах упоминать известных политиков по уменьшительно-ласкательным именам, намекая на свое с ними близкое знакомство. Пойди проверь, так ли это. Скорее всего, нет, но – не доказать.

Глава 27

Днем Филатову позвонил Лебедов.

– Ну, как у тебя там?

– Изучаю обстановку.

– Лобенко видел?

– Да.

– Говорил с ним?

– Он все отрицает. Работает, мол, на местном канале, как Шустер или Киселев.

– Ага! Пусть не п…дит! Надеюсь, ты ему не поверил?

– Нет, конечно. Мне ли его не знать?

– Что-нибудь удалось выведать?

– Фильм выйдет в эфир за два-три дня до третьего тура. Он обещал позвонить накануне и назвать точное время выхода. Я разыграл из себя большого любителя его творчества.

– Ну, творчество-то у него и в самом деле неплохое.

– Да фигня все это! Он называет себя телекиллером, а реально кого он убил? Лужок до сих пор на месте, его не сковырнуть. Скуратов был убитым с самого начала, а Примакова убили обстоятельства. Вот и все. Тоже мне, «одним махом семерых побивахом».

– Но смотреть все равно было интересно.

– Да? А ты не спрашивал себя почему?

– Нет.

– Тогда я тебе скажу – потому что он пошел дальше всех, перешагнул через барьеры, перед которыми из этических соображений остановился бы любой другой журналист.

– На это тоже нужно набраться духу.

– И денег. Лебедов хмыкнул.

– Ну, ладно тебе. Ты уж совсем низводишь его до уровня плинтуса, а это не так. Все-таки парень он талантливый. И непростой – может выкинуть любой фортель в зависимости от настроения.

– На это и надежда.

– От меня что-нибудь требуется?

– Пока нет. Я тут встретил одного знакомого – он как бы казачий генерал. Имеет, выражаясь военным языком, ресурсы по живой силе и технике.