Читать книгу "Валюта смерти - Юлия Андреева"

Старая, крашенная отвратительной серой краской дверь, тоже была на месте, вот только… и тут Ане стало страшно уже по-настоящему: там, где еще совсем недавно должен был возвышаться мост, зияло чистое пространство.

Спокойно, куда-то в неведомые дали, катились серые, под цвет безрадостного неба, воды Стикса или реки Смородины, как отчего-то назвал ее Трепетович.

Позабыв про богинку, Аня перешла через дорогу и, оказавшись на гранитной набережной, на автомате прошла несколько шагов вперед, намереваясь все же отыскать пропавший мост, но его не было! Причем, его не было окончательно и бесповоротно. Мост не был завешен рыхлым питерским туманом, он не сломался, не обвалился, не был взорван неведомыми террористами. Моста просто не существовало. Как будто бы не было никогда!

Ошарашенная таким поворотом дел, Аня просто шла и шла вперед, не зная, когда остановиться и что делать, если знакомого моста так и не объявится.

Каменная набережная скоро закончилась, и Аня продолжала идти по протоптанной тропинке, бестолково вглядываясь то в мирное течение реки, то в горизонт, где мост рано или поздно, все же должен был появиться. В какой-то момент тропка сделалась узкой и резко повела вниз к самой воде.

Аня оглянулась, должно быть, город закончился. Во всяком случае, домов больше не было видно, берег же представлял собой зрелище городской свалки. Впрочем, может быть, его еще не успели привести в порядок после лета. Или не собирались приводить в порядок…

И тут у самой воды Аня увидела темноволосую обнаженную девушку, которая сидела на прибрежном камне, свесив ноги в уже достаточно холодную воду. Скорее всего, упилась в хлам или обдолбалась так, что не чувствует холода и не понимает, что совершенно голая. Засунула по пьяни куда-то шмотки, а теперь сидит и упорно пытается вспомнить, кто она, откуда и куда направлялась.

Аня подошла ближе, услышав ее шаги, девушка повернула голову, мутные голубые глаза не имели выражения, рот скривился в подобие улыбки.

– А я вот искупнулась малость. Не желаешь присоединиться? – Девушка вытащила припрятанную за камнем початую бутылку портвейна и протянула Ане, так что та сразу же смутилась, не понимая, приглашали ли ее купаться в ледяной воде или пить вместе с пьяной нудисткой.

– Говорят, я растрепа и нечеса, – точно сама с собой продолжала журчать обнаженная дева, – а я так скажу, сами вы растрепы. Сами нечесы преглупые. – Она пьяно засмеялась, радуясь понятной ей одной шутке и отхлебывая из горла. – А я так скажу, кто из жен без молитвы ко сну отходит, у того болотница завсегда нитки и упрет. Народная мудрость, понимаешь ли… а я спрашиваю, нафига мне нитки, когда я отродясь иголки в руках не держала? Я, если что и краду, так сразу же готовые вещи, причем, чтобы не подделка какая-нибудь была, чтобы лейб был приличный. Я одеваюсь у «Армани», а ты у кого?

– А я у себя. Дома я одеваюсь, – отчего-то смутилась Аня.

– То-то у тебя последнее время в доме ничего приличного нет. А бывали времена, мамаша тебя баловала, ох, как баловала, бывало, месяца не проходит, чтобы новенькую юбчонку на задницу не притащила, кофтюльку какую, туфельки на шпилечках. А теперь что же? Пришла беда – открывай ворота? Несправедливо.

Что по нынешним временам с тебя взять, вдовица ты горемычная? А я люблю брать…

– То-то ты много набрала! – усмехнулась Аня, и вдруг, неожиданно для себя, протянула руку к бутылке. – Сама голая сидишь, задницей целлюлозной сверкаешь, а «Армани»…

– Задницей?! Да ты зацени кожу. Посмотри, какой шовчик? – Неожиданно девка развернулась к Ане полной грудью, и та, к своему изумлению, обнаружила, что ее собеседница вовсе не голая. Даже напротив. Она была одета в изящный костюмчик, сделанный из тончайшей лайки. Ножки новой знакомой были обуты в тонкие с крошечными стразами, если конечно, это были не бриллианты, сапожки на низеньком, но изящном каблучке-рюмочке. Черные волосы превратились в роскошную ухоженную шевелюру.

– Хороша я? – Дева повела плечами, демонстрируя, как играет светом ошейник с огромным прозрачным камнем.

«Откуда солнечный свет»? – Слабо шевельнулось в голове у Ани, и тут же незнакомка властно взяла ее под локоток, и вместе они сделали шаг к мутной воде.

– Хочешь стать такой же, как я? Хочешь стать настоящей болотницей?

– Болотницей? – Аня почувствовала, что ее бросило в жар, в голове шумело, она еще раз глотнула из бутылки, и перед глазами, а заодно и в голове внезапно прояснилось. Мир, в котором жила Аня, был несовершенным, мало того, она не была в нем счастлива. Там надо было работать, доставать деньги, деньги уходили на поиск любви, поиск тепла, на разговоры с Дмитрием… в то время как, на дне Стикса, царили гармония и порядок. Там ждал ее долгожданный покой, и, возможно, там был даже он – ее Димка.

Потому что Димка умер, и для того, чтобы соединиться с ним, необходимо тоже умереть! Простенько и со вкусом!

Но мало включить газ и наглотаться снотворного, необходимо умереть таким хитрым манером, чтобы быть и на том, и на этом свете. На том – ради Димы, на этом – чтобы быть с папой и мамой, с сестренкой и…

И это преимущество имеет болотница, она же омутница, нежить, лопатница. Болотницами становятся девушки утопленницы, хотя и не все. Крещеные утопленницы могут рассчитывать на более высокую касту – к примеру, сделаться могут благородной водяницей, шутихой или, как говорят на юге России, шутовкой, с перспективой дальнейшего замужества с водяным. Вроде, как и не от мира сего существо, но и не нежить – подданная Чернобога со всеми вытекающими отсюда правами и привилегиями, что-то вроде попадьи, если смотреть по человеческим меркам. Впрочем, утопленница, если конечно утопилась от несчастной любви или если мачеха сподобилась утопить собственными белыми ручками, не погнушались, мразь, – в этом случае утопленница вполне может рассчитывать и на посмертный облик русалки. Без хвоста, разумеется, так как русалке мало с подругами в волнах резвиться и на прибрежных камнях волосы зеленые чесать, русалка весьма до мужчин падкая, может полюбить, может и защекотать до смерти, а в таком деле, как плотская любовь, рыбий хвост – помеха… Бывали случаи, когда русалки выходили замуж за вполне земных мужиков. Правда, браки эти происходили явно не на небесах, и как и от большинства обычных браков, толку от них не было никакого. Чаще всего, разводились, а имущество поровну или сразу же все в омут. Да и муж мог с горя в омут. Впрочем, туда ему и дорога, раз на русалку-обманку польстился.

Хотя не все русалки одинаково вредные, русалка Рось, например, дочь Днепра, родила от Перуна Дажьбога. А уже Дажьбог, как известно, породил всех русских людей. В память о матери он и назвал землю, на которую поселил их – Росью. Иностранцы наперебой судачат о странностях русской души, а как ей не быть странной, если она наполовину от нежити, а наполовину от вполне приличного бога. Правда, связь эта была внебрачная, но да я уже говорила, как русалки во все времена относились к таинству брака, наплевательски относились. Впрочем, не лучше, чем и сами боги.