Читать книгу "Миллиардеры - Илья Стогов"

К концу 1990-х Олег стал фантастически богат. У него были дом в центре Лондона стоимостью $25 миллионов, многоуровневая квартира в Париже, дача в Гаграх, когда-то принадлежавшая Сталину, поместье в Подмосковье, когда-то принадлежавшее графам Апраксиным, резиденция в итальянском Порто-Черво и собственная горнолыжная трасса в Хакасии. И при этом Олег все еще оставался холостяком. То есть girl-friend у него, конечно, была: говорили, что это красавица телеведущая Александра Буратаева. Неизвестно, насколько это правда, – официально Буратаева была замужем за совсем другим человеком. То есть о ее свадьбе с Дерипаской речь идти не могла. Тем не менее женить Олега Владимировича пресса пыталась чуть ли не ежегодно.

Когда он, еще совсем молодой брокер, возглавил гигантский завод, наблюдателям показалось, что все это неспроста. В марте 1997 года «Общая газета» писала, что своей карьерой Дерипаска обязан даме сердца. Дело в том, объясняла газета, что молодой человек планирует жениться на дочери могущественного вице-премьера Олега Сосковца. Информация с самого начала казалась нелепицей, однако в биографических справках на Дерипаску некоторые газеты еще долго указывали: «зять Сосковца».

Спустя год о свадьбе юного миллионера писали уже «Аргументы и факты». Только в роли невесты на этот раз фигурировала совсем другая девушка: Лиза Березовская. Борис Березовский в тот момент находился на пике могущества. Пресса прямо называла его самым богатым и влиятельным человеком России, и олигарх никогда с этим не спорил. Казалось бы, вполне понятный ход: начинающий предприниматель вступает в брак с наследницей гигантского состояния и после этого станет вести дела на пару с умудренным тестем. Однако свадьбы не случилось и на этот раз.

Журналисты предполагали, что дело тут в разнице темпераментов. Олег Дерипаска, в общем-то, очень положительный молодой человек. Прилежно работающий. Трогательно заботящийся о своей маме. А Лиза Березовская имела репутацию беспредельнейшей тусовщицы. Знаменитый трансвестит Владислав Мамышев-«Монро» любит вспоминать, как жил у Лизы дома и как-то устроил там пожар стоимостью в миллион долларов, причем произошло это в тот же вечер, когда Влад увел у Лизы парня. Она снималась в клипах группы «Мумий Тролль», ее приятелями были фрики и диск-жокеи, а возле петербургского клуба «Грибоедов» милиционеры как-то прихватили ее с несколькими граммами кокаина.

С Лизой Березовской у Дерипаски так ничего и не получилось. Однако брак Олега Владимировича с дочерью самого влиятельного человека страны все-таки был заключен. Правда, этим человеком стал уже не Березовский.

2

Конец эпохи молодого и радостного русского капитализма можно датировать с точностью чуть ли не до часа. Апокалипсис случился 17 августа 1998 года, где-то ближе к обеду. Утром все было еще нормально, а к вечеру все понимали: произошло страшное.

В 1990-х в России была выстроена определенная финансовая модель. Можно считать ее хорошей, можно не очень, но долгое время модель работала. У олигархов был доступ к власти, у власти – доступ к деньгам олигархов. Казалось, что теперь так будет всегда. Однако колосс оказался стоящим на глиняных ногах. Когда он рухнул, обломками задело всех.

Накануне президентских выборов 1996 года в ходе залоговых аукционов правительство передало олигархам практически все стратегические предприятия страны. Крупнейшие нефтяные и металлургические заводы перешли в частные руки. Раньше деньги от продажи нефти шли в государственный бюджет. Именно из этих денег правительство платило учителям, врачам и пенсионерам. Теперь эти деньги шли лично «семибанкирщине». За какие-то пару лет после выборов бюджет оказался совсем-совсем пуст.

Нужно было срочно искать выход, но выхода не было. Кроме того, что было продано на залоговых аукционах, в России, собственно, ничто и не работало. Ну, и очень скоро дела пошли не просто плохо, а очень плохо. И тогда правительство решило пополнить бюджет с помощью так называемых ГКО (государственных краткосрочных обязательств).

Суть дела проста: ГКО – это финансовая пирамида. Государство продает желающим «обязательство», на котором написано, за какую сумму и когда оно выкупит бумагу обратно. Банк покупает «обязательство» за миллион, а правительство обещает, что через полгода (год… полтора…) выкупит ее за два (три… пять…) миллионов. Когда приходит время расплачиваться, государство печатает новую партию ГКО и из этих денег покрывает старые долги.

Вся эта схема была описана еще в книге «Занимательная арифметика» 1926 года издания. И там же было написано, что каждая пирамида непременно закончится обрушением. Деньги, поступавшие от последних вкладчиков, идут на выплаты первым, и все неплохо работает, но только до тех пор, пока пирамида не рушится. В этот момент те, кто успел вытащить деньги, фантастически обогащаются, а остальные остаются ни с чем.

Первые финансовые пирамиды появились в России летом 1993-го. Устроены они были частными жуликами и просуществовали недолго. Самой известной из всех стала пирамида «МММ». Бумаги этой пирамиды купили несколько миллионов человек. Летом 1994 года пирамида рухнула. Люди, вложившие деньги последними, как и было обещано, остались ни с чем. Несколько сотен человек покончили с собой. Несколько сотен тысяч – потеряли все, что имели. Суды по делу «МММ» будут длиться еще пятнадцать лет.

Государственная пирамида ГКО появилась в том же году, что и «МММ». Но в отличие от частных мошенников, вовремя свернуть деятельность государство неуспело. По идее, прикрывать ГКО нужно было в 1995–1996-х. Но тогда сделать это было невозможно: в стране шли выборы. Отталкивать банкиров было ни в коем случае нельзя. А после выборов ситуация вышла из-под контроля. В этой игре крутилось уже 15 миллиардов долларов. Обрушить пирамиду было, конечно, можно, но деньги потеряли бы слишком многие. Правительство продолжило выпускать свои «обязательства». Как из всего этого выкручиваться, никто не понимал.

К весне 1998-го долг, который правительство обещало выплатить, достиг 60 миллиардов долларов. Взять такие фантастические деньги было просто неоткуда. Весь доход государства составлял только три с чем-то миллиарда – в двадцать раз меньше, чем нужно. За неделю до дефолта Международный валютный фонд перевел в Россию $4,8 миллиарда, однако эти деньги ситуацию тоже не спасли. Более того: никто и до сих пор не знает, куда именно они делись.

Положение становилось катастрофическим. Однако первые люди государства упрямо верили, что все рассосется как-нибудь само. Накануне дефолта президент Ельцин уехал на Валдай на рыбалку, Чубайс отправился в отпуск на европейские курорты, а премьер Кириенко вылетел с визитом в Казань. Даже когда выяснилось, что расплатиться по «обязательствам» государство не сможет и игроки начали сбрасывать ГКО, а рынки охватила паника, даже тут руководству страны все еще казалось, что ничего особенного не происходит.

По большому счету придумать хоть что-то было можно. Отдельные министры предлагали варианты. Но сделано не было ничего. И август того года стал кошмаром, от которого страна не оправилась до сих пор.

Биржевая паника – событие довольно обычное. Собственно, биржа для того и существует, чтобы кто-то терял, а кто-то находил. Но обычно обрушение рынка ценных бумаг затрагивает только самих игроков. Тех, кто знал, на что идет и чем рискует. Августовский дефолт 1998 года обрушил ВСЮ русскую экономику. Пытаясь хоть как-то удержать пирамиду от падения, государство полностью опустошило бюджет. Денег в стране больше не было – вообще. Национальная валюта рубль больше не имела никакой стоимости. А население (люди, привыкшие расплачиваться рублями) потеряло все, что скопило за предыдущие годы. Полностью преодолеть последствия того августа Россия не смогла и десять лет спустя. Эти дни стали кошмаром, до сих пор преследующим любого русского, которому есть что терять.