Читать книгу "Проклятая группа. И последние станут первыми - Алексей Стрельцов"

— И что это нам дает?

— Пока не знаю, — поколебавшись, отозвался Кротов, продолжая смотреть на снимок Дьяченко. — Может быть, ничего. А может…

Было совершенно непонятно, какое отношение может иметь история с наркоторговцем Татулом к похищению и убийству жены Щербакова. Но Кротов привык, что если интуиция подсказывает что-то — надо относиться к этому со всей серьезностью. Поэтому он позвонил приятелю в областное управление ФСКН. Назвал интересующее его имя. Приятель перезвонил уже через полчаса и предложил встретиться.

Они пересеклись около палатки, торгующей хот-догами, в нескольких кварталах от управления Госнаркоконтроля. Приятель, его звали Сергей Чуркин, был старшим опером ФСКН. Кротов успел заказать по хот-догу и стаканчику горячего шоколада, когда увидел машину Чуркина, тормозящую у обочины.

— Я не люблю горячий шоколад.

— А я не люблю хот-доги, — парировал Кротов. — Место выбрал ты.

— Черт с тобой, — хмыкнул Чуркин. — Как дела у управлении? Все еще торчишь в своем подвале?

— Зато там тихо.

— Зачем тебе Татул?

— Его на суде защищал один адвокат, Щербаков…

— Я слышал про его жену, — кивнул Чуркин. — Но там мокруха. С каких пор твоя группа занимается тяжкими?

— Мы люди подневольные, чем скажут — тем и занимаемся, — уклонился от ответа Кротов, уплетая хот-дог.

— Не хочешь, не говори. Татула мы разрабатывали несколько недель. Взяли одного из его посредников, но тот отказался говорить. И, кстати говоря, этого посредника тоже защищал этот адвокат, Щербаков.

— Серьезно?

— Еще как. Поэтому с посредника мы не смогли вытянуть ни слова. К этому времени Татул уже был у нас под колпаком, но мы боялись, что он решит затихариться на время. А тогда вся работа коту под хвост. Поэтому пришлось брать его не с поличным на сделке, как мы планировали.

— При перевозке?

Чуркин кивнул.

— При себе у него было больше ста граммов героина. Плюс у нас были записи телефонных переговоров, где Татул говорил с Дьяченко об этой сделке.

— Но Дьяченко вы не смогли ничего пришить?

— Как видишь. Мы пытались копать под него после того, как взяли Татула. Приставили наружку, поставили мобилу на прослушку. Но Дьяченко конкретно затихарился. А у нас кроме подозрений ничего не было. Поэтому работу пришлось свернуть.

— Думаете, после того как наркоконтроль вывел Татула из игры, Дьяченко перенял его бизнес?

— Саша, фигня в том, что до конца было неясно, чей это бизнес, — помедлив, отозвался Чуркин. — Татула или Дьяченко. На допросах Татул отказался вообще говорить про Дьяченко. Настаивал, что это его знакомый, который вообще был не в курсе, что он вез в своей машине.

— А прослушку? Почему не пришили? У вас ведь были записи того, как Татул обсуждал с Дьяченко сделку по наркоте.

— Думаешь, они прямым текстом говорили? — невесело хмыкнул Чуркин. — Все как всегда. Конспирация. Они обсуждали покупку запчастей для машин. Ну, знаешь, шифр беспонтовый. Одна запчасть — один грамм наркоты. Всем все понятно, но доказухой это назвать нельзя.

Кротов кивнул. Только самые безмозглые наркоторговцы говорят по телефону о своем бизнесе прямым текстом. Операм разгадать этот шифр проще простого, но доказать, что подозреваемые говорили не о муке, собаках или книжках, а о героине — почти нереально.

— И ты думаешь, Дьяченко был главным?

— Если и не главным, то, по крайней мере, компаньоном. Но это только догадки. Все были рады, что им удалось вывести из строя Татула. За это задержание один из оперов даже звездочку на погоны получил. — Чуркин помолчал прежде, чем продолжить: — И знаешь, что еще странно. Татула вели больше месяца. У него должна была быть солидная сумма денег.

— Но?

— Никаких денег не нашли. Татул их либо отмывал, либо очень круто прятал. Ни банковских счетов, ни тайников на съемных квартирах — ничего.

Чуркин дал новую пищу для размышлений, но не ответы. Пришлось ограничиваться версиями, которые были почти ничем не подкреплены. Но при таком раскладе история выстраивалась в логичную и понятную схему. Поэтому после встречи с Чуркиным Кротов отправился к Хомичу. Подполковник был нервный и сердитый.

— Ты опять был у Щербакова? Сань, ты меня убиваешь просто! Твою мать, я вчера неясно выразился как-то? Ты чего добиваешься? Чтобы Сам Лично выпер из ментуры не только вас, но и меня заодно?

— Закончил? — буркнул Кротов. — Можно теперь мне сказать?

— Валяй…

— Итак, что мы имеем. Щербаков полгода назад защищал в суде одного наркодельца, Аркадия Пронина с погремухой Татул. Тому грозил солидный срок, потому что его взяли с особо крупным объемом наркоты на руках. Отмазать полностью его не удалось, но Татул получил всего пять лет вместо двадцатки.

— Какое отношение это имеет к убийству Щербаковой? — проворчал Хомич.

— Если дашь договорить, поймешь.

Хомич отмахнулся, и Кротов продолжил:

— У Татула был подельник, некий Дьяченко. После того, как Татула закрыли и он на несколько лет вышел из игры, бизнес повис целиком на Дьяченко. Так вот, этот парень поддерживает постоянные контакты с Щербаковым. Как я понял, Щербаков его консультирует. Кто еще может помочь наркоторговцу не загреметь на нары вслед за своим корешем, как не лучший адвокат по уголовным делам в городе?

— На то он и адвокат. Все законно.

— Плюс что мы имеем по самому похищению? Похитители потребовали выкуп. Но не сделали ничего, чтобы его получить. Якобы испугались. Но мы с тобой знаем, что когда на кону большие бабки, бандюганы просто так с игры не соскакивают. Я в это не верю. Профессиональная банда не может вести себя вначале как профи, а потом — как лохи. Но они повесили на себя труп и не заработали ни копейки. Похоже на профи?

— Не очень, — подумав, настороженно согласился Хомич.

— Тогда едем дальше. У Аллы Щербаковой были старые переломы.

— Это я уже слышал.

— Сам Щербаков говорит, что она якобы падала с велосипеда. Но в эту фигню даже последний идиот не поверит. Хотя в ее медкарте написано то же самое, мы проверили. Сначала я думал, что это Алла врала мужу. А что если на самом деле все не так? Если это Щербаков врет? Что, если это он избивал жену так, что ломал ей ребра?

Хомич нахмурился.

— Он адвокат по уголовным делам. Думаешь, он настолько придурок, чтобы подводить себя под статью?

— Но статьи не было. Потому что Алла его боялась. Она боялась сказать правду про мужа, потому что тогда ей было бы еще хуже. Что, если у нее были огромные проблемы с муженьком? Как она могла выступить против богатого мужа, у которого не только связи в судах, мэрии и вообще везде, но и дружки-наркоторговцы?