Читать книгу "Жизнь без спроса - Саша Канес"

– А давай я про свой бизнес расскажу? – предложила я Катьке. – Не про личную жизнь, а именно про бизнес.

– Понимаешь, Ань, бизнес в чистом виде не годится, не тот формат. Бизнес – это, несомненно, важная часть твоей жизни, но что-то личное непременно должно быть все равно. От личного никуда не денешься. Неужели тебе никто в бизнесе твоем не мешал? Муж твой, прости, ушел случаем не из-за того, что ты такая деловая?

– Да нет, о чем ты говоришь? Это все еще в институте случилось. Как только я забеременела, он и ушел…

– Красиво! По-мужски! – понимающе кивнула Катька. – У нас каждый второй такой… в смысле не у нас, а у наших героинь многие мужики именно такие. Типично, типично!

– Знаешь, Катюха, – продолжила я после непродолжительной паузы. – У меня другие препятствия были.

– Какие, интересно?

– Меня дома не поддерживали… и не верили в меня… – Неожиданно для самой себя я почувствовала, что вот-вот заплачу.

– Родители?

– Мама! Папе вообще все до ж… всё все равно, кроме его дурацкой диссертации, которую он так и не защитил. А вот мама все время мне объясняла и объясняет, что я… я «серая мышь»! Такая же, как она сама. Хотя я ее не вижу «мышью», она сама себя в эту серость загнала… зачем-то… А вот отец, он действительно… серый… серый!

Тут я заметила, что Катька ревет в три ручья.

– И у меня тоже… тоже…

– Что у тебя тоже?

– Я, если садилась перед зеркалом подкраситься, то мама сзади всегда становилась и вздыхала: «Тебе этим можно не заниматься. И в кого ты у меня такая некрасивая девочка уродилась? Бедная ты, бедная!» Себя она, правда, в отличие от твоей мамы «серой мышкой» не считала. Сейчас у нее очередной… даже не знаю, как его назвать… на пятнадцать лет ее моложе… Режиссер из Липецка… Пидор!

– Человек гадкий?

– Нет! – Катька шмыгнула мокрым от слез носом и попыталась улыбнуться. – Он, как теперь говорят, пидор в хорошем смысле. Богема, блин!

– Тогда он матери твоей зачем, – недоумевала я, – ежели он голубой? Или у них высокое платоническое чувство?

Катька махнула рукой:

– Какое там платоническое! Он нормальным прикидывался, чтобы у матери поселиться. А теперь говорит, что если она его выгонит, то он из окна выбросится.

– И что делать?

– Не знаю! Он один раз выбросился! Вернулся весь в грязи через десять минут – у нас же первый этаж.

– А у тебя не было мыслей маму с ее… этим… на передачу позвать?

– Боюсь, придется когда-нибудь это сделать! Он так и рвется, ему реклама нужна. Хочет, чтобы передача была как бы про маму, но на самом деле про него. И название хочет такое, типа: «Мой возлюбленный – режиссер!»

– И что?

– Хрен ему! Я соглашаюсь только на «Мой хахаль – педик!» И знаешь – он согласен! Но вот мама пока не готова, думает.

– Ее можно понять!

Я представила себе, что должна чувствовать дама после подобного эфира своего воздыхателя.

– Все ерунда! – уловила ход моих мыслей Катька. – Процентов девяносто людей ради того, чтобы появиться на экране, готовы на все или почти на все, во всяком случае, на нетрадиционный секс со спившимися осветителями, с парнокопытными животными и даже с представителями низшей фауны – это вообще не вопрос!

– Ну да?!

Честно говоря, я не знала, кого отнести к представителям низшей фауны, но все равно отнеслась к сказанному с некоторым недоверием.

– Карен! Вас можно, Карен?! – внезапно выкрикнула Катька и энергично замахала руками, готовясь вскочить с места.

Карен все же успел подбежать первым.

– Меня, конечно, всегда можно, – просиял он. – Но лучше вам все-таки заказать чего-нибудь вкусненького!

– Карен, милый! – Катька умоляюще сложила руки. – Я как раз насчет вкусненького! Водки у вас нет?

Я чуть не упала со стула. Но Карен, внимательно осмотрев наши заплаканные лица, ничуть не удивился. Уже через пять минут на нашем столе все вновь переменилось: возник запотевший графин с какой-то супермодной водкой, а в качестве холодной закуски мы получили оливки и испанский хамон.

О том, как мы договорились о съемках, я помню смутно. Все тот же Карен позаботился, чтобы нас с Катькой в целости и сохранности доставили по домам.

Эфирная жизнь

В день съемки я, как обычно, распределила работу по своим немногочисленным сотрудникам, а затем направилась в «Останкино».

На семнадцатой проходной меня ждала Катя с уже готовым пропуском.

По дороге в студию я внезапно поняла, что очень волнуюсь: просто не понимала, как и о чем я буду говорить. Попыталась поделиться своими беспокойствами с Катькой, но подруге было не до меня.

– Психолог с тобой поговорит, не волнуйся, – пробормотала она, вталкивая меня в переполненный лифт.

– Какой еще психолог?

– Обычный психолог, тетечка… Людмила Степановна ее зовут… вроде. Она тебя утешит, успокоит, наставит на путь истинный. Все равно хуже, чем та дура, что мы вчера записывали, ты не выступишь, поверь. Кстати!

– Что еще?! – Я решила, что что-то забыла.

– Я нашла твоего… ну, то есть нашего Олега Точилина. Он теперь будет третьим экспертом дополнительно к Вале с Надей.

– Как?! – воскликнула я. – Он здесь?

Мы вышли из лифта, и Катька за руку потащила меня по коридору в сторону студии.

– Надеюсь, что вот-вот приедет. Он здесь уже был на днях, так что ему уже пропуск оформили. Может быть, он уже где-то в гримерке… Просто я не видела.

– Он знает, что сегодня записывают меня?

– Разумеется!

Сердце мое забилось часто-часто. С одной стороны, мне стало еще страшнее и неудобнее от одной мысли, что придется рассказывать о себе при Олеге. С другой стороны, это, возможно, еще один шанс, дарованный судьбой. Конечно, я не знала, как сложилась жизнь Олега, свободен ли он… Но дело не в этом! Олег – единственный стоящий человек, заинтересовавшийся мной в этой жизни. И он – единственный по-настоящему нравившийся мне мужчина. Конечно, в глубине души я продолжала мечтать о том недосягаемом, прекрасном и великом актере, но сама же понимала, что это всего-навсего мираж впечатлительной девочки, по недоразумению просочившийся во взрослую жизнь.

Стараясь не выдать эмоций, я послушно проследовала в гримерную, где мою физиономию покрыли толстенным слоем чего-то, более всего похожего на жирную глину.

Потом мной занялась психолог Людмила Степановна. Общение с ней оказалось очень полезным.

– Вам вначале предложат рассказать о себе и про себя, – объяснила она. – Приготовьте рассказ в уме, но не пытайтесь его заучить. Постарайтесь выбрать какое-нибудь приятное лицо в зале и считайте, что рассказываете именно ему. Обычно все выбирают Яну Большакову – она специально для этого сидит напротив вас в толпе приглашенных дур и при этом широко и доброжелательно улыбается. К ней обращаться удобно. Ни в коем случае не смотрите на Надю. Во-первых, эта блядь сидит сбоку, и вы шею свернете, а во-вторых, у нее такое выражение на роже, что вы можете сблевать, что всех сильно напряжет. Расскажите о себе самое приятное и важное, как вам кажется. Если это про семью, про учебу, про работу или в крайнем случае про большую страстную любовь – прекрасно. Если же у вас самое интересное воспоминание – как вас в грязном подъезде трахали трое бомжей, то это не к нам. Это либо для передачи конкурентов – можете взять у Катьки телефон, либо для приватного рассказа все той же Наде. Если поклянетесь, что хотя бы у одного из этих бомжей при этом стоял, Надя умрет от зависти, чем несказанно обрадует весь коллектив. Понятно?