Читать книгу "Как мы бомбили Америку - Александр Снегирев"

— Конечно, ради анализа, пацан, какое тут удовольствие! — усмехнулся Кис.

Попался!

— А у нас в России, есть парни которые употребляют такие штуки вовнутрь исключительно ради удовольствия! — мои слова произвели на негра эффект нападения из засады.

— У отца в части солдаты намазывали гуталин на чёрный хлеб, клали на солнышко, а потом гуталин счищали, а хлеб ели. Знаешь, что такое гуталин, Кис? Чёрный, вроде тебя.

Он молчал.

— Догадываешься, в чём фишка?

Кис занервничал.

— Из гуталина в хлеб впитывалась какая-то хрень, от которой несколько дней штырит!

Спесь Киса улетучивалась на глазах. И тогда, чтобы добить застигнутого врасплох противника, я сказал:

— Я сам в детстве пил керосин! Которым самолёты заправляют, он самый хороший у нас считается.

Я раскинул руки и немного пожужжал по комнате, имитируя ТУ-154. В глазах Киса появились испуганные огоньки.

— Я пил керосин не просто так, его мне давала мама, с ложечки. Одну утром, одну после обеда и ещё одну перед сном. Она увлекалась нетрадиционными методами медицины, а керосин считается бриллиантом… я понятно говорю? — спросил я по-русски у Юкки.

— Понятно… — ответил тот не сразу. На него моё признание тоже произвело впечатление.

— Так вот, — продолжил я на языке Киса и Шекспира. — Керосин является настоящим бриллиантом в сокровищнице нетрадиционных лекарств.

Воцарилась гробовая тишина.

— Керосин редкостью был, мать его через отца у лётчиков достала, целую конистру. За полгода я её и выпил.

— А что лечил? — спросил Кис после длительной паузы.

— Горло.

— Ну и как? — встрял Юкка.

— Да не поймешь. Вроде полегче стало…

Больше вопросов мне не задавали.

— Ладно, мне пора. Через полчаса уже ресторан открывается, а я ещё мусор не вывез, — Кис поднялся с кровати.

— Пока Кис, — он не ответил.

С того дня Кис стал меня сторониться. А я, наоборот, обрел внутреннюю силу, которая не покидает меня и по сей день.

Стейк-хаус «Вестминстер»

Территория мотеля, как я уже писал, начиналась у дороги и шла под уклон вглубь зарослей. У самой дороги, на пригорке, находился специализирующийся на стейках ресторан «Вестминстер», второй бастион греческих владений.

— Нужна ещё одна работа, — задумчиво высказался Юкка, подсчитав недельные заработки. — Иначе мы только билеты окупим.

Естественно, мы постучались в дверь чёрного хода «Вестминстера». Долго никто не открывал. Внутри слышалась возня, в глазок явно наблюдали по очереди несколько пар глаз. Наконец щёлкнул замок, дверь приоткрылась. В просвете появился небольшого роста господин, похожий на актёра Бельмондо.

— Что вы ищете? — поинтересовался Бельмондо с южным акцентом.

— Мы студенты из России, работаем здесь в мотеле, у Лаки. Ищем работу до осени, — пояснил я.

— Вам нужны официанты или помощники на кухне? — вежливо спросил Юкка, продемонстрировав знакомство с устройством общепита. Бельмондо осмотрел нас с ног до головы. Из-за его спины высунулась красивая темноволосая дама. Увидев блондина Юкку, она заулыбалась. Бельмондо с дамой начали шушукаться на своём языке.

— Заходите, — любезно пригласил Бельмондо, после их короткого совещания.

Мы оказались в коридоре, ведущем на кухню. Бельмондо, невысокий мужичок в переднике, и дама в блузке с блёстками изучали нас с любопытством.

— Вы из России? — уточнила дама.

— Из Москвы…это столица, — на всякий случай пояснил я.

— Да, да. Мы знаем, — затараторили Бельмондо с дамой. — Мы любим Россию. Одна вера. Православие. Не то что эти чёртовы турки! Будь они прокляты!

— А ты какой-то чернявенький? — дама кокетливо указала на мои тёмные волосы. — Ты не турок?

— Нет, вроде бы, — я широко улыбнулся. В нашей семье рассказывали легенду о прабабке турчанке, привезённой в конце девятнадцатого века с войны.

— Ненавижу турок! — сурово сказал Бельмондо. — Мы греки.

— Мы знаем.

Через несколько минут темноволосая дама, которую звали Марианна, уже инструктировала нас. Она оказалась женой Бельмондо. Увядающая красивая брюнетка.

— У нас роскошный ресторан, ребята. Люксори плэйс. Требуется соблюдать этикет. Это не какая-нибудь американская забегаловка, это стейк-хаус «Вестминстер»! Он принадлежит нашей семье вот уже двадцать лет и ещё никогда ни один посетитель не уходил недовольным. — Мы кивали, всячески выражая полное понимание.

— Вы нам нравитесь, ребята. Тем более, что вы тоже православные. Только вот у тебя, Юкон, трудное имя.

Юкка помялся.

— У нас, у русских, имена бывают разные. Главное, чтобы душа… э-э… чтобы душа была… русской!

С папой геологом-атеистом, мамой эстонкой-протестанткой и именем Юкку непросто сойти за православного, но он старался. Знал я одного православного по имени Яков Кобец. Вечно выступал за превосходство русской нации и рьяно поддерживал антисемитизм. Яша буквально стал черносотенцем. Дай ему волю, он бы всем такой холокост утроил, мало бы не показалось! В итоге Яша так достал окружающих, что однажды его попросили заткнуться. И самое интересное в том, что больше всего Яшин антисемитизм достал Юсуфа, студента из Палестины.

— Можете называть меня Джей, мэм. По первой букве имени, — нашёлся Юкка.

— Прелестно! — Марианна радостно всплеснула руками. — Итак, Алекс и Джей, познакомьтесь с моим мужем, — она кивнула на Бельмондо. — Его зовут Георгиас. Он шеф-повар. А теперь я представлю вас нашей маме, хозяйке ресторана.

Марианна повела нас через сверкавшую нержавеющей сталью кухню в пустой, прохладный зал. Гостей ещё не было, ресторан открывался в пять по полудни. В глубине зала, за одним из столов восседала старая леди. Она была в тени, но о её возрасте можно было судить по сгорбленной спине и клюке, стоящей рядом.

— Познакомься, мама. Это Алекс и Джей, они будут у нас работать, — Марианна отошла, представив нас на обозрение. Леди придвинулась. Словно два гарпуна в нас вцепились её глаза, расположенные на сухом остром лице. Голову покрывали мелко вьющиеся жёсткие волосы, напоминающие проволочную губку для снятия нагара и накипи. «Донна Роза» — подумал я, вспомнив мультфильм с похожей старухой.

Мы поклонились.

— Не вздумайте воровать! — произнесла леди голосом, таким же жёстким и колючим, как её глаза и волосы.

— Мы не воры, мадам, — мы поклонились ещё раз. Донна Роза отпустила нас взмахом руки, а Марианна повела к выходу.

— Поздравляю ребята, вы приняты.