Читать книгу "Князь Святослав - Борис Васильев"

— Обидно будет, если не вернется. Уж очень хорошо он мечет ножи. Ты навестил меня, чтобы справиться о нем, посадник?

— Я навестил тебя, великий князь, чтобы напомнить о нашем договоре. Совет «золотых поясов» принял решение заплатить берендеям и черным клобукам за их участие в твоем походе. Кроме основной оплаты им обещано, что они получат долю с добычи, которую ты определишь.

— Ты решаешь за меня, посадник.

— Я лишь угадываю твое решение, великий князь. Без конницы тебе не обойтись.

— Без чего еще мне не обойтись, посадник? — насмешливо спросил Святослав.

— Без добрых дружинников. Совет «золотых поясов» по моему предложению отправил тебе на насадах две с половиной сотни самых драчливых крикунов Великого Новгорода.

— Прими мою благодарность. Так без чего еще мне никак не обойтись в походе?

— Без харалужных мечей, великий князь. В Новгороде имеются товарищества, которые предпочитают волжский торговый путь пути из варяг в греки. Они привезли три таких меча, которые я и перекупил через подставных лиц.

— Харалужные мечи? — Святослав не мог скрыть своего изумления. — Впервые слышу.

Посадник, не оборачиваясь, протянул руку, и стоящий за его спиной новгородец тотчас же вложил в нее рогожный сверток. Посадник сорвал рогожу, в которой оказались мечи, и показал их Святославу. Два целых, а один — распиленный пополам.

— Я велел кузнечных дел мастерам распилить один клинок, чтобы понять его силу. Основной стержень откован из очень крепкого железа, он не гнется при ударе. Затем на него наклёпывается режущая сталь, а поверх нее — еще один слой мягкого железа. Получается самозатачивающееся оружие. Им можно колоть и рубить, как мечом, но можно и резать подпруги лошадей и застежки брони противника. У хазар нет такого оружия.

Великий князь с детским восхищением рассматривал небывалое смертоносное оружие. Гладил, пробовал вес, определял центр тяжести, резко взмахивал им, точно пробовал силу, необходимую для удара. Вдосталь наигравшись, тепло сказал посаднику:

— У меня нет слов. Проси что хочешь.

— Я просто соблюдаю договоренности, как всякий честный торговец.

— Какая там торговля! Ты подарил мне золотой клад.

— Сочтемся, — усмехнулся посадник. — Много не обещаю, но полста мечей мои кузнецы успеют отковать до начала твоего похода…

Посадник вдруг замолчал и прислушался. Издалека доносился согласный тяжелый топот.

— Кто-то движется сюда, великий князь.

— Так ходят только дружинники.

И впрямь к воротам стана в строю по три подошли около двухсот дружинников.

— Пропустить! — крикнул Святослав.

Стража распахнула ворота. Дружинники строем приблизились к великому князю, по команде рассыпались по одному, а воевода подошел к Святославу.

— Будь здрав, великий князь Святослав! Я, подвоевода Ратмил, увел своих людей от воеводы Морозко с его согласия. Мою сестру и отца продали в рабство хазары за недоимку. Прими нашу роту на верность и возьми нас в поход против хазар!

Все дружинники и сам Ратмил встали на колени и, склонив головы, положили перед собою мечи.

2

А в киевском дворце царило благодушие и семейные радости. Ольга, королева русов, наслаждалась близостью вновь обретенного сына, хотя никто и никогда не именовал его таковым, и спокойной, устоявшейся любовью к великому воеводе. Наслаждалась и двумя внуками, которых оставила ей возмущенная жестокостью мужа и отбывшая на родину европейская принцесса.

И совсем не вспоминала о Святославе.

Но Свенельд о нем не забывал. Его и радовала и настораживала невероятная активность сына перед уже решенным походом на Хазарский каганат. И он все время напоминал Неслыху об этом.

— Мои люди повсюду распространяют слухи, что великий князь Святослав готовится наказать вятичей и привести их в смирение, великий воевода.

— И в это верит Хазарский каганат?

— В каганате тоже есть мои люди.

— И все же, Неслых, меня это тревожит.

— Для этого пока нет оснований, великий воевода.

И вновь благолепие, спокойствие и любовь распустили розовые крылья над дворцом великой княгини. Был любимый сын, которого, правда, нельзя было признавать, были с юности любящие друг друга немолодые возлюбленные, заходил на дружеские пиры командир личной дружины княгини Ольги воевода Претич. Все было, и все рухнуло, когда дальние степные дозоры донесли о приближении к Киеву высокого Посольства Хазарского каганата.

— Посольство каганата?.. — встревожилась княгиня Ольга. — Зачем? Почему вдруг? Мы подписали все торговые и военные соглашения, мы соблюдаем их…

— Скажут сами, — буркнул Свенельд.

И пошел отдавать распоряжения об особо торжественной встрече.

Посольство встречали в Киеве ревом труб, барабанным грохотом и восторженными воплями толпы. Однако посольские слуги не разбрасывали, как обычно, подарков, а строго и молча шествовали прямо к дворцу.

Ольга встречала послов в тронном зале, как и предписывал этикет.

Вошел посол. К нему шагнули, чтобы принять верительные грамоты, но он, отстранив чиновников, выхватил меч.

— Великому кагану Хазарии стало известно, что киевские войска намерены ворваться в его пределы. И вот чем они будут встречены там!..

Швырнув тяжелый меч к подножию Киевского Великокняжеского трона, посол не оглядываясь неторопливо вышел из тронного зала.

3

Все онемели. Только Неслых выбежал за послом, все остальные словно замерли на своих местах. Вошедшие отроки неслышно подняли меч с ковра и тихо вынесли его из зала.

Великая княгиня Ольга вдруг вскочила и заметалась по тронному залу. Прижав руки к груди, она повторяла одну и ту же фразу:

— Нам не нужна война, Свенельд. Нам не нужна война…

— Война нужна Византии, — резко оборвал ее Свенельд. — Ее старая мечта — втравить нас в эту войну, чтобы по трупам наших воинов прорваться к Великому шелковому пути.

— Мы не выдержим этого…

— Выдержим. Мы все выдержим во имя спасения Великого Киевского княжения, моя королева.

Неизвестно, сколько бы времени они толкли воду в ступе, если бы неожиданно, вкрадчиво, без стука и дозволения не вошел Неслых.

— Я проводил хазарского посла до наших передовых постов, великая княгиня.

— А… А меч? Он же прилюдно швырнул меч к моим ногам.

— Меч — в его ножнах. Твои отроки передали его мне, и я уговорил посла вложить меч в ножны.

— Но ведь посол объявил нам войну.

— Он погорячился, великая княгиня. И весьма сожалеет об этом.