Читать книгу "Электронный бой - Сергей Зверев"

К Мэй Муоно тут же бросаются ее люди. Но медиков среди них нет, находится лишь пара человек, способных более-менее прилично сделать перевязку. Впрочем, оказывается, что ранения не слишком серьезны. Одна пуля скользнула по голове, сорвав кожу, другая прошла насквозь через предплечье, не задев кость. Но крови она потеряла многовато. Лавров воспользовался чудом уцелевшим набором первой помощи. Все-таки риск заражения в таких условиях велик. Спиртом, отыскавшимся у кого-то из пиратов, майор промыл раны и перевязал Мэй Муоно руку, на висок налепил полоску пластыря. И в этот момент королева пиратов открыла глаза — сказалось действие антидота. Пираты едва не подпрыгнули от восторга, видя свою королеву живой, пусть и не слишком здоровой. Все они настроены на то, чтобы доставить Мэй Муоно на остров на болоте. Пираты даже попытались соорудить примитивные носилки — после того, как Лавров с помощью Рината объяснил им, как это сделать. Но сам майор отнесся к этой идее с сомнением, о чем сказал Ринату. Тот согласился — тащить ее несколько километров по джунглям, а потом еще и через трясину — это совсем не то же самое, что перевезти на глиссере.

Мэй Муоно, которая уже окончательно пришла в себя, широко раскрытыми глазами смотрела на Лаврова — кто-то из ее подчиненных уже просветил предводительницу, кому она обязана жизнью.

Батяня тем временем предложил не тащить раненую через джунгли, а дождаться, когда исламисты уйдут, и найти хотя бы один мало-мальски целый глиссер и уже на нем доставить Мэй Муоно на остров.

План понравился всем. Тем более что наверняка те пираты, чьим катерам удалось вырваться из ловушки, попытаются вернуться за своей королевой. Так что, может быть, искать глиссер и не придется. Перестрелка внезапно стихла — похоже, исламисты стали покидать поле боя.

Прибежавший с огневого рубежа пират своими словами подтвердил это предположение. Люди Ахмад-хана, постреливая для острастки, действительно скрылись, не оставив ни раненых, ни убитых. Так что определить их истинные потери не представлялось возможным. Как бы то ни было, Лавров полагал, что пиратам досталось куда сильнее — помимо самой Мэй Муоно, на берег выбралось только чуть больше двух десятков человек, большинство из которых были ранены. Неизвестно, сколько еще смогло вырваться из-под обстрела на глиссерах, но вряд ли много: аэроглиссер — это вам не бронекатер.

Они стояли на краю зарослей, готовые броситься обратно под их прикрытие. Но никто по ним не стрелял. В воде все еще плавали трупы пиратов, но течение реки понемногу начинало уносить их в океан. Обломки взорванных или сгоревших суденышек так же неспешно дрейфовали прочь. По-хорошему, следовало бы вытащить и похоронить погибших, но живых, даже с учетом раненых, было слишком мало. Несколько глиссеров прибило к обоим берегам. Отсюда, с гребня пологого склона, невозможно было определить, насколько сильно они повреждены. Но вполне можно ожидать, что один-два удастся восстановить.

Мэй Муоно тоже осматривала место недавнего побоища. Но думала она не о тех, кто погиб. Жизнь пирата такова, что не знаешь, когда она оборвется. И как — тоже.

Мэй думала о мужчине, который совсем недавно спас ей жизнь, хотя совершенно не обязан был это делать.

Глава 23

Тем временем не только пираты возвращались на свой остров на болоте. Отряд, отправленный Ахмад-ханом, тоже держал путь в свой лагерь. Боевики забрали даже трупы не просто так — чтобы не дать врагу возможность оценить их потери. А они были значительны — из двадцати человек, отправленных в засаду, четверых скосили пиратские пули. А из семерых раненых один явно не доживет до возвращения на остров. Хасан, правая рука Ахмад-хана, командовавший засадой, тоже был ранен в руку.

Обратный путь оказался долгим. После того, как убитые были преданы земле — мусульманин должен быть похоронен до конца дня, — а раненые размещены в здании медпункта, моджахеды безо всякого приказа собрались у штаба. Ахмад-хана уважали и боялись, но после событий, случившихся за очень уж короткое время, у многих терпение готово было лопнуть. Мало того, что погибли многие достойные защитники ислама, так еще и платить за службу, похоже, никто не собирался.

В таких ситуациях часто ищут козла отпущения. В этот раз наибольшие шансы оказаться крайним были у самого Ахмад-хана. Вдобавок англичанин, которого многие считали виновником свалившихся на них бед, тоже сейчас находился здесь.

Ахмад-хан, который только-только выслушал отчет Хасана о результатах вылазки и уяснил настроения среди вернувшихся, к проявлению недовольства был готов. И поэтому не стал медлить, услышав доносящиеся с улицы крики недовольства. Он поднялся и подошел к окну, посмотрел в щель между планками жалюзи. Положил руку на кобуру.

— Хасан! — позвал он.

— Что ты собираешься делать? — спросил Паркер. Он уже понял, что происходит снаружи. Хасан тотчас оказался рядом со своим начальником, готовый выполнить любой приказ. Паркер невольно восхитился быстротой его перемещений.

— Ты, главное, не высовывайся, — бросил ему Ахмад-хан и повернулся к Хасану: — Еще кто в доме?

Помощник с невозмутимым видом перечислил нескольких боевиков. Паркер не знал наверняка, но по реакции дагестанца решил, что все они входили в число тех, кому Ахмад-хан доверял больше других, при этом все как бы случайно оказались в здании штаба. Что ж, тем лучше — больше шансов выбраться отсюда живым и невредимым.

Ахмад-хан вышел на крыльцо. Навскидку оценил число собравшихся. Выходило — практически все, кроме раненых и караульных. Особо недовольных не так чтобы много, но основная масса вполне готова к ним присоединиться. А это плохо.

— Что привело вас сюда? — зычным голосом поинтересовался он и еще раз обвел всех взглядом. Так и есть — Джамал, который привез умника, никак не мог забыть своей сладкой жизни в Эмиратах. И теперь мутил воду, явно претендуя на его, Ахмад-хана, место. Жаль, что нельзя его просто взять и пристрелить — очень уж родня влиятельная у него в Дубае.

— Ты отвернулся от ценностей ислама! Ты служишь неверным! Ради них ты губишь жизни мусульман! — завопил Джамал, прямо намекая на дружбу начальника лагеря с этим англичанином. Толпа, окружавшая дубайского гостя, нервно загудела. Джамал прямо подобрался весь, явно почувствовав себя дирижером этого оркестра. И тут кто-то испортил ему всю музыку:

— Когда нам заплатят?!

На этот «вопль души» боевики отозвались куда более громким и рассерженным гулом. Финансовый вопрос все-таки был им гораздо ближе, чем высокие духовные материи — многие из них даже главные суры Корана знали только в изложении муллы, который сам в большинстве случаев особой грамотностью не отличался. Зато доллары, евро и британские фунты считать умели все. Толпа, похожая на растревоженный пчелиный рой, ломанулась к крыльцу. Не то чтобы Ахмад-хану изменила выдержка, просто он лучше всех знал, на что способна хорошо подогретая толпа. И он с неожиданной резвостью отпрыгнул внутрь тамбура и захлопнул за собой дверь. Стоявшие наготове охранники тут же придвинули к двери тяжеленный сейф. Ошеломленная бегством начальника толпа безмолвствовала лишь пару секунд. Разъяренные боевики бросились к дверям. Кому не хватило места на крыльце, кинулись к окнам. Зазвенело стекло.