Читать книгу "Магия в скорлупе - Энн Доунер"

Она открыла рот и попробовала засмеяться. Получилось вымученное, слабое «ха-ха», которое повисло в комнате, как печальный, сдувшийся воздушный шарик. Еще несколько дней назад неожиданный взрыв человеческого смеха заставил бы демона спрятаться за ближайшим углом. Она сделала еще вдох и попыталась снова. На этот раз получилось громче и лучше: «Ха-ха-ха, ха-ха-ха, ха-ха-ха».

Фебрис начала понимать, для чего нужен смех. Он абсолютно не похож на чары, но в нем есть особая сила.

В недоразвитом мозгу демона стал зарождаться план. Идея зашевелилась, как маленькая замерзшая жаба в прибрежном оттаивающем иле. Фебрис побрела в комнату Микко, а там, на туалетном столике, поблескивая в лучах света из окна, стояла дюжина крошечных бутылочек лака для ногтей всех цветов радуги.

Детеныши виверн рождаются необычно большими. Они весят почти как треть взрослого дракона и очень быстро растут. За день малыш Уикки открыл глаза, и его мягкий клюв начал твердеть. Он поднимал еще плохо державшуюся голову и хлопал крыльями, чтобы они окрепли.

Уикка тщательно вылизала своего детеныша и решила, что он готов к первому полету, хотя и в качестве пассажира. Ей надо было найти еду, но виверна-мать никогда не бросит малыша одного. Оставить на несколько часов хорошо спрятанное яйцо не так уж опасно, но крики маленькой виверны могли привлечь нежелательное внимание — животного, волшебника или демона.

Она слетела с башни. Детеныш прижался к животу матери, вцепившись в ее чешуйки длинными, хорошо развитыми когтями. При внезапном порыве ветра новорожденная виверна фыркнула от удивления, схватившись еще сильнее, и прижала мордочку к матери. Когда она поняла, что падение ей не грозит, то осмелилась посмотреть вниз, на места, над которыми они быстро пролетали. Детеныш видел корабли, возвращавшиеся к причалу Лонг-Уорф после наблюдения за китами, шумные и суетливые фруктовые и овощные ряды на рынке Хэймаркет, толпы туристов на Фэнейл-холл.

Они быстро летели из делового портового района в сторону реки. Уикка ловко использовала восходящие потоки воздуха, чтобы подниматься все выше и выше, подальше от любопытных человеческих глаз. Она собиралась свернуть к кондитерской фабрике, когда почувствовала, как ее резко дернули за хвост.

Уикка так испугалась, что перешла в свободное падение. Перепуганный малыш закричал и крепко вцепился в мать коготками. Виверна быстро пришла в себя и, убедившись, что детеныш прочно держится, обернулась, чтобы посмотреть, что у нее на хвосте.

Это были не чары, с которыми Гидеон научил ее бороться, не чертенок или гремлин и даже не обыкновенная ворона со своими надоедливыми проказами. На привораживание это не похоже. И опять она почувствовала, как ее будто схватили за хвост.

Не нужно быть опытным хакером, чтобы нарушить работу компьютера, банка колы, пролитая на клавиатуру, сделает то же самое. Простая палка в спицах колеса перевернет даже самый дорогой горный велосипед. Так и с заклинанием Теодоры. Бессмысленных для нее слов, соединенных с дымом розмарина и вполне реальной силой козыря виверны, оказалось достаточно, чтобы создать настоящие чары. Они были слабыми и неумелыми, не выдержали бы проверки Гильдии, но все-таки это были чары.

Уикка не могла противостоять им, так как раньше не встречала ничего подобного. Она легко справилась бы и с более сильными и искусными чарами, если бы уже знала их. Но эти сильно отличались от всех, известных ей прежде. Они напоминали какой-то новый вирус, с которым она не умела бороться. Вскоре виверна ощутила ужасную тяжесть на хвосте, она распространилась на крылья и придавила их, будто свинцом. Дракониха едва могла ими двигать.

Она быстро теряла высоту. Ей с трудом удавалось избегать столкновения с проводами, спутниковыми антеннами и трубами, а улицы Кембриджа казались опасно близкими. Надо было приземлиться, но где?

И тут она увидела внизу небольшой пруд с водяными лилиями, похожими на те, которые росли во рву у замка в ее собственном времени. Уикка решила сесть на воду. Тормозя изо всех сил, она направилась к цели. Земля быстро приближалась, дракониха почувствовала, что обезумевший от страха детеныш пытается половчее уцепиться за ее чешуйчатый живот. И все. Прежде чем мать успела схватить его когтями, малыш исчез. И тут она упала в пруд.

Уикка не могла знать, что глубина там всего четыре фута. Она влетела в пруд, как пушечное ядро, со скоростью двадцать пять миль в час. Получившийся всплеск опустошил его, лилии и дорогие японские карпы взлетели в воздух.

Виверна сильно ударилась о бетонное дно, ощутила резкую боль и услышала неприятный треск в правой передней лапе. Но боль была ничем по сравнению со страхом за детеныша. Дракониха с трудом вылезла на берег и громко позвала. Ответный крик раздался из двора по соседству с домом Оглторпов, частично закрытого густо растущим декоративным бамбуком. От жуткого удара хозяева выбежали из дома. Женщина первой достигла места происшествия и оторопело смотрела на дюжину карпов, бьющихся на земле. Вскоре к ней присоединился мужчина в одних шортах, с кремом для бритья на лице. Они стояли и глядели на то, что осталось от их пруда с лилиями, потом стали торопливо собирать задыхающихся рыбок.

Едва они успели опустить последнего карпа в их временное пристанище, под которое приспособили бак для мусора, как женщина схватила мужа за руку и указала на соседский сарай для садовых инструментов.

— Милый! Что-то только что скрылось за углом сарая Оглторпов.

— Да это кошка. Или опять ребята бросили в пруд что-то взрывчатое. На этот раз я вызываю полицию.

Он пошел в дом. Женщина последовала за ним, оглянувшись на сарай. То, что она видела, не могло быть кошкой. У них не бывает таких длинных скользких хвостов, а у кого они есть, ей страшно было и подумать.

Уикка завернула за угол маленького сарая. Она еще раз позвала малыша, но удар при приземлении оглушил ее и лишил способности ориентироваться. Мать поворачивала и туда, и сюда, но не могла определить, откуда доносился крик детеныша. Но она услышала другой звук: внезапный щелчок и металлический стук разматывающейся цепи, а затем безумный собачий лай, становящийся все ближе и громче. Дракониха забилась подальше под сарай, свернувшись в гнезде, в котором прошлой весной обитало семейство скунсов. Она повернулась лицом к врагу. Вспышка огня покажет ему, где раки зимуют!

Но когда Уикка попыталась послать предупредительное пламя в оскалившуюся морду, получилось лишь несколько жалких искр. Погружение в пруд с карпами потушило ее пламя. Собака лишь вздрогнула, и виверне пришлось вытянуть шею и сильно укусить ее за ухо, чтобы до той дошло, с кем она имеет дело. Собака убежала.

Уикка устало легла в старой норе скунсов, слабым голосом призывая своего малыша. Она сказала, что скоро придет за ним, когда силы к ней вернутся и вновь загорится ее огонь.

На этот раз ответа не было.

Теодора сидела за столом и осторожно ковыряла вилкой диковинный омлет. Микко взглянула на нее, оторвавшись от еды, и нахмурилась. Тоном, символизирующим, что ее чувства могут быть задеты, она спросила: