Читать книгу "Женщины французского капитана - Жаклин Санд"

– И еще один вопрос, мадам, – сказал Сезар, – прежде чем мы уедем. Ваш муж, мог он узнать, что капитан де Эмон вступил в связь с вами, – и устроить так, чтобы Жана не стало?

Кажется, удивляться она уже не могла или не нашла ничего особенного в этом вопросе.

– Думаю, мой муж не знает, – просто ответила Вивиана, – иначе был бы мертв не Жан, а я.

Глава 11

Виконт начинает злиться

Дождь все-таки накрыл их на самом подъезде к городу, еще пришлось ждать, пока мимо пройдет часть обоза. Унылые волы тащили груженные камнями повозки, и, судя по этому шествию, за укрепления союзники взялись уже серьезно. Армия собиралась надолго здесь окопаться.

Проводив госпожу де Рюэль до квартиры подполковника и распрощавшись, Сезар направился к себе. Де Дюкетт и первый адъютант отсутствовали, ординарец сказал, что они в штабе полка. Прежде чем искать полковника и спрашивать для себя дальнейших распоряжений, а также выговорить свободное время, виконт решил выпить бокал вина и подумать. Но ни того, ни другого сразу сделать ему не дали.

Стоило Сезару появиться у себя в комнате, как навстречу бросился Флоран.

– Ваша светлость, я узнал! Есть новости!

– Тихо. Какие новости?

– Вы велели мне отыскать денщика капитана де Эмона, этого Мориса Канселье.

– Так ты его нашел?!

– Конечно. Поставил ему выпивку, а через полчаса знал все, будто я священник, а он на исповедь явился. Удивительно, как долго люди могут говорить о чужой смерти, – Флоран громко икнул. – Извините, ваша светлость. Это пиво…

– И сам на грудь принял, понятно.

– Я же для пользы дела! – обиделся Флоран. – И немного.

– Я шучу, – виконт бросил кивер на стол, развязал галстук и тяжело опустился на стул. – Слушаю.

– Ну, этот денщик у капитана был новый, – начал Флоран, – до него другой имелся. Только умер, едва эпидемия холеры началась, в день сгорел. И тогда капитан взял этого Мориса. Морис говорит, ничего так был человек, денег давал щедро, излишне не попрекал, сапогами не швырялся.

– О капитане де Эмоне и его исключительной доброте я уже достаточно наслышан. Что в тот день случилось?

– Вышло так, – послушно ответил Флоран. – Капитан денщику сказал, чтоб тот начистил вторую пару сапог, а после – свободен. Морис и отправился к друзьям в пятую роту.

– Во сколько это было?

Флоран, приученный задавать свидетелям такие вопросы, охотно ответил:

– Около семи часов вечера. Капитан собирался куда-то, напевал, даже слегка душился, словом, будто бы к свиданию готовился. Морису он сказал, что отправится в кабак сыграть по маленькой, а там уж как пойдет. Денщик ушел и полночи просидел с товарищами у костерка, травил байки, пел и пил. Все спать разбрелись лишь под утро, ну и Морис поплелся себе. Говорит, светало уже, когда возвратился. Вошел в комнату, а капитан лежит на полу, в руке у него пистолет, и крови целое море.

– Как лежало тело? Заметил ли денщик что-то необычное?

Камердинер скривился и вновь икнул, но уже тише.

– Да ваша светлость, разве ж такая дубина, как этот Канселье, может подробности запомнить! Только и твердил мне с пеною у рта, как страшно ему сделалось, как все вокруг мозгами капитана было забрызгано, да как сломя голову пришлось к полковнику бежать! Хорошо хоть не орал на весь лагерь, додумался промолчать.

– Никого он там не видел в округе?

– Нет. Прибежал, доложился караульному, тот разбудил полковника, а уж полковник послал за врачом. Дальше Морису приказали сидеть на улице и ждать, он и сидел. Потом велели молчать, но разве ж этот фонтан заткнешь! Он кому угодно рассказывает. Знает Морис немного, конечно, и верит, что его хозяин был пьян и потому самоубился. Только если капитан и напился, так точно не в кабаке, куда пошел.

Сезар цепко взглянул на него.

– А ты откуда знаешь?

– Так ведь я пошел в тот кабак, – объяснил Флоран, довольно улыбаясь. – Вернее, мы с Морисом пошли. Он ведь тот же, что и под Варной, те же люди пиво солдатне отпускают. Кто добровольно доходное место покинет? Ну, Морис свое выпил да на службу ушел, а я трактирщика порасспросил. И конечно, он де Эмона тем вечером помнил. Как всегда, говорит, был капитан, за столом в углу сидел, в карты играл со своим другом из двадцать седьмого, да ты его знаешь, говорит, он с твоим хозяином повздорил – Задира Пьер. Он часто, говорит, ссорится, в тот вечер даже с закадычным дружком поругался, с капитаном де Эмоном.

– Так, – сказал виконт, поднялся и все-таки прошелся туда-сюда по комнате, несмотря на тесноту. Флоран отступил в сторону, чтобы дать хозяину место. – Значит, ссора имела место быть.

– В точности как вы изволили выразиться, ваша светлость. Была ссора, и бурная. Сначала все ничего, тихо играли, а потом Задира Пьер вскочил да заорал на приятеля, что, дескать, не нанимался ему проигрывать и пусть тот возвращает денежки. Сильно оказался он пьян в тот вечер, Задира Пьер. Капитан тоже вскочил и заорал в ответ, что нужно быть честным и дружба дружбой, а денежки врозь. Слово за слово, отборной бранью друг друга осыпали. Наконец, капитан ударил кулаком по столу, аж так, что стаканы подпрыгнули, и сказал, что если Пьер протрезвеет и поймет, как был неправ, то знает, где его найти. Сгреб деньги, карты и ушел. А лейтенант де Бриссон остался, еще какое-то время сидел, пил, затем бутылку купил нераскупоренную и ушел с нею.

– Не ту ли самую, которой затем своего друга по голове огрел? – пробормотал Сезар.

Флоран развел руками.

– Кто его ведает, ту или нет! Теперь не узнаешь. Но вот была такая ссора.

– Понятно, – сказал виконт.

Задира Пьер… Неужели убийца – этот хмурый лейтенант из двадцать седьмого? Кажется, во всей армии никто его не любит. Что в нем нашел капитан де Эмон, остается только гадать.

– Мне нужно с ним поговорить, – произнес Сезар. – Но как это устроить, я пока не понимаю.

– Вызовите его на дуэль, – предложил Флоран, – подстрелите да все выпытайте.

Сезар в некотором удивлении посмотрел на своего камердинера, подозревая его в скрытом чувстве юмора, и явно не зря – слишком уж невозмутимым тот выглядел.

– Это отложим на крайний случай. Пока у меня и без того есть чем заняться. Плесни мне вина, и я отправлюсь в штаб.

– Я еще не все сказал, ваша светлость.

– Так договаривай, – нетерпеливо велел Сезар.

– Могла быть свидетельница убийства.

– Что?

– Могла быть – не означает, что была, – продолжил Флоран. – Видите ли, я сказал, что Морис Канселье стал новым денщиком де Эмона. Предыдущего звали Гислен Бопре, он приехал из Франции вместе с капитаном и был скорее камердинером его, как я вашим. А с собою этот Бопре привез жену, Кристель, которая стирала и штопала белье де Эмона, готовила ему и прибиралась. Когда Гислен умер от холеры, его жена осталась в услужении у капитана, исполняла все те же обязанности, держалась тишком да молчком.