Читать книгу "Королева Таврики - Александра Девиль"

Донато кивнул.

— А мне что делать, отец? — спросил Бартоло, бросив неприязненный взгляд в сторону Заноби, с важным видом стоявшего чуть поодаль.

— Возвращайся в Кафу, сын, как и собирался. Иди, седлай коня, а мы с Донато пойдем в горы пешком.

— Пешком? — удивился Донато. — А мой конь останется здесь?

— Да, пешком нам будет удобнее пробираться сквозь заросли и между камнями. А за своего коня не беспокойся, я дал ему корма, и здесь его никто не тронет. — Симоне повернулся к Заноби и почтительным тоном сообщил: — Синьор, мы пробудем в горах, наверное, до вечера, потому что трудно найти нужную траву. А вы со своими людьми пока располагайтесь у меня во дворе или в доме — как вам будет угодно.

— Значит, доверяешь нам свой дом, лекарь? — усмехнулся Заноби.

— Доверяю. Да и что таким богатым, знатным синьорам может понадобиться в доме такого скромного отшельника, как я?

Симоне сказал это с простодушным видом, но Донато заметил хитровато-насмешливый блеск в его глазах.

Заноби шагнул к Симоне и вполголоса спросил, кивая на Донато:

— А этот парень достаточно надежный? Может, лучше возьмешь с собой в горы кого-то из моих людей?

— Нет, мессер Заноби, этого делать не следует, — твердо заявил отшельник. — Те волшебные травы, которые я ищу, прячутся от обычных людей и даются в руки только посвященным. Донато — из посвященных, и у него магический взгляд, а ваши люди, синьор, только отпугнут то, что мы ищем.

— Ну ладно, раз уж этот малый тоже ведает в таких делах… — Заноби настороженно посмотрел на римлянина. — Идите, но возвращайтесь поскорей, у меня дело срочное.

Донато с удивлением отметил, что человек, которого Бартоло охарактеризовал как разбойника и проходимца, и который, судя по всему, и был таким, легко поверил в слова отшельника о волшебных травах и посвященных людях с магическими взглядами.

Скоро трое путников вышли со двора: Симоне впереди, за ним Донато и Бартоло, который вел свою лошадь под уздцы и время от времени с подозрением оглядывался на отцовскую усадьбу, где сейчас расположились чужаки.

— Ты не боишься, что эти висельники у тебя что-нибудь украдут или поломают? — обратился он к отцу.

— Нет, не боюсь, — улыбнулся Симоне. — Заноби не станет мне вредить, я ему нужен.

— Ну, если ты так в этом уверен… — пожал плечами Бартоло. — Ладно, будем прощаться. Ты, отец, не скучай, скоро к тебе приедет Томазо. А ты, Донато, завершай свои магические изыскания и возвращайся в Кафу, там для тебя скоро найдется служба.

Распрощавшись, Бартоло вскочил на коня и поехал по дороге на северо-восток. Симоне посмотрел ему вслед и обратился к Донато:

— А нам с тобой — в другую сторону, на юго-запад. Там, между Отузской долиной и Козио — много причудливых скал с пещерами, из которых самая известная — Ухо Земли, как называют ее татары. Только она очень глубокая, настоящий колодец, так что проникать в нее опасно, лучше посмотреть снаружи.

Путники двинулись вперед по тропинке между холмами, постепенно уходящей вверх.

— Я не люблю глубокие пещеры и предпочел бы осматривать более мелкие и не такие знаменитые, как это Ухо Земли, — сказал Донато.

— Да? — Симоне удивленно повел бровью. — Что ж, здесь в горах немало и простых разломов, где в трещинах можно найти залежи горного хрусталя и других самоцветов. Не их ли ты ищешь? Здешние камешки недурны, но на них не разбогатеешь, это ведь не алмазы с изумрудами.

— Нет, камней я не ищу, мне надо совсем другое.

— Да кто ж разберет, что тебе надо, — пробормотал Симоне.

Путники вышли на верхнюю дорогу, откуда хорошо просматривались причудливые рисунки гор, окаймлявших бухту. В утренних лучах сочетание морской синевы, зеленых рощиц и желтых горных склонов казалось особенно ярким и торжественным.

— Здесь красивые места, — заметил Донато. — Не правда ли, чем-то похоже на Италию?

— Не знаю, я в Италии не был, моя родина — Таврида, здесь я родился и прожил всю жизнь. Здесь познал и счастье, и горе…

Симоне вздохнул и, опираясь на посох, зашагал вперед с удвоенной быстротой, словно энергичная ходьба могла облегчить ему груз печальных воспоминаний.

— Наверное, вы спешите поскорее выполнить поручение этого Заноби Грассо? — спросил Донато, стараясь ни на шаг не отставать от своего почтенного спутника. — Я понял, что вначале вы займетесь его делами, а уж потом — моими.

— Мы совместим эти два дела. — Симоне внезапно остановился и, посмотрев прямо в глаза Донато, внушительным голосом сказал: — Сейчас я должен кое-что тебе объяснить, чтобы потом просить тебя о содействии. Впрочем, если ты не согласишься мне помочь — я не обижусь.

— Думаю, что соглашусь, — слегка улыбнулся Донато. — Вряд ли такой человек, как вы, может кого-то подбить на плохое дело.

Симоне снова двинулся вперед, но уже медленным шагом и, поглядывая на своего спутника, принялся объяснять:

— Да будет тебе известно, Донато, что здесь, в Таврике, сейчас ведется то явная, то скрытая борьба за земли между генуэзцами и греческим княжеством Феодоро. Генуэзцы вытесняют феодоритов от берега, чтобы те оставались горным народом и не имели выхода к морю. А феодориты не хотят упустить свою долю в черноморской торговле, где первенствуют генуэзцы.

— Да, я об этом уже слышал от Бартоло и от других. А греки рассказывают какую-то сказку о героической принцессе Феодоре, которая стойко оборонялась от генуэзцев. Но, откровенно говоря, меня все эти местные распри не интересуют. В Италии тоже хватает подобных междоусобиц. Но какое это имеет отношение к вам, отшельнику и философу?

— Дело в том, что Заноби Грассо враждует с одним греческим князьком-феодоритом по имени Василий. Причина этого спора — полоса земли на границе их владений. Заноби хочет отобрать ее у грека, но пока ему это не удается, потому что на стороне Василия — местный татарский бей Яшлав, человек очень влиятельный. Вот Заноби и задумал устранить этого Яшлава, да еще так, чтобы подозрение пало на Василия. Если все случится по его замыслу, татары изгонят или даже убьют Василия, спорные земли перейдут к Заноби, а консул будет только рад, что генуэзцу удалось отобрать имение у феодорита.

— И Заноби приехал, чтобы поделиться с вами этим замыслом?

— Конечно, нет. Но о его замысле я сам догадался, когда Заноби попросил меня приготовить ему одно особенное зелье, от которого человек умирает не сразу, но в течение суток.

— Почему же вы думаете, что он хочет отравить татарина, а не грека?

— Во-первых, Василий очень осторожен и никогда не примет ни подарка, ни угощения от генуэзца. А во-вторых, даже в случае смерти Василия его наследники не лишатся поддержки Яшлава. Другое дело, если после визита к Василию бей вдруг скоропостижно скончается. Тогда, понятно, все подозрения падут на грека. Яшлав собирается посетить замок Василия в ближайшие дни, и Заноби стало об этом известно, вот он и спешит добыть отраву и каким-то образом подсыпать ее татарину, когда тот будет на пути к греку. Я даже знаю, где он это может сделать — у источника святой воды, возле которого татары обязательно остановятся. Яшлав — ревностный мусульманин, и кто-то из людей Заноби может приблизиться к бею под видом нищего дервиша и подсыпать зелье в его сосуд. А плохо татарину станет уже в доме грека, после застолья.