Читать книгу "Юродивый - Сергей Шхиян"

Я объяснил, что не знаю здешних мест, и побоялся в темноте лезть в воду. Мужик засмеялся и уверил, что речка в этом месте мелкая, всего по колено и, переезжая верхом, я не замочу даже ног.

— Поехали со мной, — предложил он, — я покажу дорогу, и заночевать сможешь у меня, места хватит.

— У меня нет денег, — предупредил я.

Он сказал, что позвал меня просто так, а не ради заработка. Я был тронут таким бескорыстием, и с удовольствием принял приглашение. Мы привязали к задку телеги мою лошадь и без труда переехали мелкую речку. На другой стороне крестьянин соскочил с облучка и пошел пешком, чтобы лошаденке было легче подняться в гору. Мы шли и разговаривали о том, о чем обычно говорят случайные попутчики. Мой новый знакомый оказался крепостным московского боярина, но на помещика не жаловался, может быть потому, что видел его всего один раз в жизни. Боярин был богат, знатен, принадлежал к древнему княжескому роду, имел много вотчин и постоянно жил в Москве. Я его помнится, несколько раз встречал при дворе, но что он собой представляет, не знал.

Поговорив о помещике, мы перешли к более жизненным темам. Новый знакомый с редким именем Иван, был женат. Несмотря на молодой возраст, было ему слегка за двадцать, имел уже троих детей и казался взрослым, положительным и надежным человеком.

Жил Иван в середине сельской улицы в избе окруженной прочным, прямо стоящим плетнем. Это уже само по себе было почти чудом. Не знаю почему, от суровости климата или по какой-то мистической причине, но все заборы у нас обычно кривые, косые, а то и просто поваленные. Дальше чудеса продолжились: его изба оказалась чистой, да еще и с печью, а жена приятной молодой женщиной с добрым лицом. И все это чистая правда, а не фантастика.

Пожалуй, за последнее время я впервые попал в такую хорошую атмосферу. Пока хозяйка хлопотала, накрывая на стол, муж пристроил в конюшню лошадей и вскоре мы сели ужинать. Меня тут же развезло от ощущения безопасности и горячей пищи. Хозяева заметили, что я клюю носом, и пригласили ложиться. Я как лег на лавку, сразу же провалился в глубокий сон. Пожалуй, это было единственное, что мне сейчас нужно было от жизни.

Глава 9

Я все дальше уезжал от Москвы. После вчерашнего отдыха, физическое состояние почти восстановилось. Разбитая голова окончательно зажила, и чувствовал я себя способным противостоять любым противникам. На мое счастье, пока их просто не было.

Утром, проснувшись в избе симпатичной крестьянской четы, я первым делом проверил свой новый кафтан, пытаясь понять, почему он так лег на сердце вчерашнего помещика. Все оказалось просто. В его полах были зашиты золотые и серебряные монеты.

Скорее всего, крестьяне, служившие под началом покойного разбойника, догадывались, что у него в камзоле могут быть спрятаны ценности и сказали об этом помещику. Зачем не знаю. В сложных отношениях барства и холопства разобраться так непросто, что я даже никогда не пытался.

Зашитых денег оказалось достаточно, чтобы не чувствовать себя бедняком. Мало того, их вполне могло хватить на пару лет безбедной жизни. Однако столько времени оставаться в этой эпохе я не хотел. И не только два лишние года, даже лишние два дня. Не знаю, была ли это пресловутая ностальгия или достали обстоятельства, но меня мучительно потянуло домой.

Однако до возвращения мне пока было как до локотка, который и близко, но не укусишь. Сначала необходимо было добраться до заповедного леса, который находился недалеко от реки Оки и деревни Коровино. Там у меня был знакомый крестьянин, знающий в это лес дорогу. Лес считался у местных нечистым, а на самом деле там была расположена «диспетчерская станция», через которую меня перенесли сюда, в семнадцатый век. Сама станция располагалось в глухомани, среди непролазных болот. Защищала ее очень сложная охранная сигнализация, гарантирующая от несанкционированных проникновений.

Бродить самому в поисках болота, в глубине которого была укрыта замаскированная под лесную избушку станция, было почти бесполезно. Я был здесь всего один раз и то ранней весной, и запомнить дорогу, само собой, не смог. Надежда была на коровинского крестьянина Гривова и его сынишку, хорошо знавших здешние леса.

Пока же я не торопясь, ехал по дороге на юг, руководствуясь исключительно азимутом и интуицией. Пытаться разобраться в хитросплетении лесных проселков, совершенно для меня одинаковых, было просто нереально.

Встречные попадались редко и, как велось, ничего толком не знали. Показывали в разные стороны и занимали пустыми разговорами.

Для примера, расскажу такой случай. Как-то смотрю, едет мне навстречу мужик на скрипучей телеге, везет стог сена. Сам сидит наверху и ему там скучно. Видит меня, незнакомого человек, останавливает лошадь и таращится как на чудо морское.

— Здравствуй, добрый человек, — окликаю его я, — не подскажешь, как проехать к деревне Коровино?

Мужик молчит, долго меня рассматривает. Я повторяю вопрос, чем привожу его в возбужденное состояние. Он суетится у себя на верхотуре, кивает головой, потом просит подождать, Я жду, надеясь на лучшее.

— Куда, говоришь, едешь? — спрашивает он и начинает торопливо спускаться, цепляясь за веревки, которыми увязано сено.

Наконец он внизу и теперь смотрит на меня снизу вверх. Говорить с ним так «свысока» невежливо, и я спешиваюсь.

— Не знаешь, как в Коровино проехать? — повторяю я.

— В Коровино? — озадачено переспрашивает он. — А сам-то ты откуда будешь?

— Из Москвы.

Первое время, когда я только попал в семнадцатый век, мне сначала приходилось прикидываться глухим, что бы не путать московитов непонятным акцентом. Потом я начал называться приезжим из далекой окраины. Постепенно говор мне дался, потому и отпала необходимость каждый раз придумывать объяснение своему произношению. Говорил я на тогдашнем русском языке не хуже, чем местные жители.

— Из Москвы, говоришь! — восклицает крестьянин с таким удивлением, как будто встретил выходца с того света. — А зачем тебе в Коровино?

— К знакомому еду, по делу, — кротко объясняю я.

— В Коровино? По делу? — поражается он.

— Так знаешь дорогу или нет? — пытаюсь я направить разговор в нужное направление.

— В Коровино? — уточняет он. — А кто тебе там нужен, может, я его знаю?

— Мужика одного, Гривовым кличут, — отвечаю я, начиная сердиться.

— Гривов говоришь? — надолго задумывается он. — Это какой Кривов, не Ванька ли, что на Лукерье женат?

— Нет, не Ванька, так ты скажешь мне, как в Коровино проехать или нет?

— Так нет здесь никакого Коровина, а вот Ваньку Кривова я знаю, и бабу его Лукерью знаю. Может тебе их нужно?

— Нет их не нужно, — обреченно отвечаю я. — А какие здесь есть поблизости деревни?

— Разные, — отвечает крестьянин, — А что у вас в Москве говорят?