Читать книгу "Техника победителей - Владимир Воронов"

В поединке с тяжелыми машинами ключ к победе на «Бегуне» был в использовании скорости и маневренности. С последующим максимальным сближением с противником. И применении термитного оружия с кинжальной дистанции. Либо — заманивании врага на сильнопересеченную местность. Где его более тяжелый противник рисковал просто сломаться. Упав с обрыва на каменные глыбы. К сожалению, Фридрих просто отказался от боя с вражеским 36-тонным «Шмелем». Хорошо бронированной для своего класса, но достаточно медленной машиной. Ввиду явного неравенства сил. Не желая даже думать о том, что в бою, как и в жизни, случается всякое. Иногда приходится сражаться с вражеской бронетехникой вообще голыми руками. То есть, в первую очередь, перед боем нужно думать, как именно можно добиться победы.

Вместо размышлений доблестный курсант не придумал ничего лучше, как обвинить преподавателя в подтасовке результатов жеребьевки. С целью его (Фридриха) унижения. Что и было заявлено проводившему занятие лейтенанту Висбергу. В воспитательных целях лейтенант пересадил Мюллера-младшего на «Шмеля». После чего аккуратно заманил противника под обвал. Тем самым снова доказав, что самое главное в боевом мехе — опыт и знания его пилота.

После поминутного разбора произошедшей схватки курсант Фридрих был передан патрулю. Который, после непродолжительного разбирательства, доставил нарушителя в карцер. Где за ним была (неофициально) закреплена именно эта камера. Вмешиваться в происходящее ни я, ни Отто Карлович не стали. По Уставу, невыполнение приказа начальника подчиненным — воинское преступление. Военно-полевой суд в тот же день выносит приговор, исполнение которого происходит незамедлительно.

Таким образом, когда все юноши бригады пьянствовали, танцевали и налаживали интимные отношения со специально нанятыми профессионалками противоположного пола, обиженный на весь белый свет курсант отбывал заслуженное наказание. К сожалению, отсидка не освободила его от присутствия на занятиях на следующий день. Потому что, после лекций, Фридрих Оттович не придумал ничего умнее, чем подойти к воротам и потребовать (!), чтобы его выпустили наружу как сына начальника штаба и шурина командира подразделения! Осознав сказанное, дежурный по КПП дал команду подчиненным. И те уложили не по возрасту наглого юношу мордой в бетон. Ушибив при этом о дверной косяк.

О случившемся было немедленно сообщено руководству. И вот теперь я задумчиво рассматривал своего родственничка, неприязненно взиравшего на мир правым глазом. Потому что левый — заплыл от столкновения с каким-то твердым и тупым предметом. Каменным полом, например. Или — носком армейского сапога.

— Макс! — При виде меня курсант очнулся от летаргии, вышел из нирваны, вскочил с табуретки и начал жаловаться на несправедливость жизни. — Скажи, чтобы меня освободили! Они… — По моему жесту в рот Фридриху был аккуратно вставлен кляп.

— Максом меня имеет право называть только моя жена, — смерив вынужденного замолчать собеседника презрительным взглядом от запыленных сапог до наливающегося густо-фиолетовым окрасом кровоподтека на скуле, начал я лекцию о субординации. — Что же касается тебя, курсант, то обращаться ко мне следует: Патриарх Мак Сим. Все понятно? Тогда разрешаю обратиться как положено.

Под презрительными взглядами присутствующих обратиться ко мне «как положено» Фридриху удалось только с третьего раза, после того как он получил возможность говорить.

— Значит, вас не выпустили поразвлечься с девками? — уточнил я, снова оглядывая фигуру «жертвы несправедливости». — Курсант! Вы вообще на себя в зеркало смотрели? Что это за вид? Небриты! Форма не наглажена! Сапоги не начищены! А сапоги, между прочим, следует чистить с вечера! Чтобы утром надевать их на свежую голову! — Грубая шутка несколько разрядила обстановку. Во всяком случае, присутствующие изо всех сил пытались сохранить серьезное выражение на лицах. — Я бы, на вашем месте, сказал спасибо дежурному. За то, что он не позволил такому чучелу опозорить своих товарищей в глазах всяких штатских! Ведь именно по вам в городе будут судить обо всей бригаде!

Не давая подчиненному опомниться, я продолжил разнос:

— Кстати, а кто вообще дал вам право на увольнительную? Что-то я не припоминаю, чтобы в оформленных штабом списках было ваше имя. Я жду ответа, курсант!

— Меня не допустили на праздник! А теперь меня и в город не пускают! Это — несправедливо! — Очередной правозащитник на мою голову выискался! Неужели отец ему не рассказывал, что случается с теми, кто слишком хорошо знает свои права? Принципиально не желая понимать, что права — не более чем производная от обязанностей…

— Несправедливо — это когда виновного в мятеже не вешают при скоплении народа, а продолжают делать вид, что ничего не случилось. Вот это — действительно несправедливо.

— Капитан, — обратился я к Олиферу, мрачно разглядывавшему борца за справедливость. — Что говорит Закон по поводу обсуждения подчиненным приказа своего командира в боевой обстановке вместо беспрекословного его выполнения?

— Статья 136-я Кодекса Наемника, — четким голосом начал лекцию начальник аналитического отдела, — классифицирует данный поступок как акт мятежа. Данное преступление относится к разряду особо тяжких… — Посмотрев на курсанта, капитан прервал лекцию. Похоже, Фридрих так и не додумался взглянуть на происходящее с этой точки зрения. И теперь на его лице отражались глубокие внутренние раздумья. Которые незамедлительно превратились в длинную и крайне эмоциональную гневную речь. О несправедливости жизни вообще. И нашей исключительной несправедливости по отношению к нему, в частности.

Риторический вопрос: почему каждая сволочь отлично знает о своих неотъемлемых правах, которые она имеет от рождения? Но никогда ничего даже не слышала об обязанностях? Судя по лицам окружающих, конкретно этот индивидуум достал уже всех инструкторов центра. Так что если мне немедленно не принять мер, через пару дней вместо самого младшего Мюллера у нас будет его труп. И любое расследование сделает вывод: причиной случившегося было грубейшее нарушение данным курсантом правил техники безопасности. Впрочем, я, кажется, знаю, какие именно шаги следует предпринять!

— Приведите себя в порядок, курсант! — приказал я Фридриху.

А когда того отправили в уборную, предложил окружающим давно рассматриваемую мной идею. На предмет окончательного выяснения: у данного индивида никак не пройдет полоса невезения, когда все происходит не так, как задумано? Или он просто дурак?

Кто сказал, что военные — тупые солдафоны, не понимающие элементарных вещей и совершенно чуждые чувства юмора? Мысль разыграть жертву понравилась всем. А первоначальная идея — была творчески переработана коллективом, нашедшим в ней массу нераскрытых тем. Самый важный штрих внес полковник Варго. Вернее — его жена, психолог по образованию. Буквально парой фраз четко обрисовавшая ситуации, в которых обязательно должен оказаться испытуемый. И почему со стен комнаты, где идет разговор, не надо убирать развешанную на них коллекцию оружия.

Розыгрыш, конечно, получался несколько… жестковатым. Можно сказать, даже жестоким. Ну, так здесь у нас и не институт благородных девиц. Да и вообще, обижаться на шутку в армии не принято. Тем более что садистов здесь нет. И все случившееся делается для блага самих же бойцов. Поэтому, когда новобранец, впервые совершающий трехсуточный переход с полной выкладкой, на привале обнаруживает в своем рюкзаке, собранном вчера добрым ротным сержантом, вместо личных вещей и сухого пайка аккуратно сложенные пакеты с песком, он очень быстро понимает старую как мир истину: не перекладывай свою работу на других, если не хочешь лишних проблем. И помнит этот урок всю свою жизнь. Опять же, у испытуемого есть выбор: принять участие или — отказаться.