Читать книгу "Итальянская свадьба - Ники Пеллегрино"

Признаться, мы почти не встречались с остальными девушками, которые жили у синьоры Люси. И вообще, похоже, надолго никто из них здесь не задерживался. Иногда мы видели, как кто-нибудь из них разговаривает по телефону в коридоре на первом этаже. Они всегда были очень эффектны: броский макияж, вызывающе яркие платья и туфли на шпильках. Как и синьора Люси, многие красили волосы в медно-рыжий цвет. Иногда они улыбались нам и приветливо здоровались, но мы все, даже Одри, почему-то их побаивались.

— Почему бы нам не дать объявление в «Il Messagero», что мы даем уроки? — предложила я. Эту газету, как я заметила, читали многие. Я не сомневалась, что мы незамедлительно получим ответ.

Так мы и поступили на следующий день. В объявлении говорилось, что мы, три девушки из Лондона, готовы давать уроки английского языка, и указали телефонный номер пансиона, потому что были уверены, что синьора Люси не будет возражать. Единственное, что ее действительно волновало, — это то, чтобы ни одна особь мужского пола не проникла на территорию здания. У нее случалась истерика всякий раз, когда какой-нибудь мужчина пытался это сделать.

Телефон начал звонить и звонил часто, но, поскольку мы жили на самом верхнем этаже, а телефон помещался на нижнем, какая-нибудь итальянка обязательно нас опережала. Пару раз мы слышали, как кто-нибудь из них предлагал «fare una passeggiatta»[24], а потом назначал свидание звонившему. Ни одна из нас толком не могла разобрать, что происходит.

А потом Маргарет услышала, как одна из них сказала абоненту:

— Нет-нет, они приличные девушки. Вместо них с тобой встречусь я.

Анастасио от души расхохотался, когда мы спросили его, что, по его мнению, все это значит. Выяснилось, что все «эффектные» девушки в пансионе синьоры Люси были проститутками: они останавливались там, когда не могли позволить себе ничего лучшего. Наше объявление об уроках английского было истолковано в корне неверно. Мы все пришли в ужас, особенно Одри. Она тотчас же пошла и, купив огромную бутыль дезинфицирующего раствора, несколько часов отскребала нашу комнату.

— Но ведь здесь не было мужчин, — заметила Маргарет. — Синьора Люси ни за что бы этого не допустила.

— Знаю, но рисковать не собираюсь, — ответила Одри, разбрызгивая раствор по комнате.

В итоге английскому мы так никого не научили, но и от синьоры Люси не съехали. Наша комнатка была милой, и мы чувствовали там себя в безопасности. К тому же с некоторыми девушками мы довольно близко сошлись, и они оказались довольно приятными. Как-то вечером синьора Люси попросила нас приютить одну из них на ночь. Это была симпатичная провинциальная девушка, и я не думаю, что она очень долго работала в этой сфере. И все-таки, едва за ней затворилась дверь, Одри снова извлекла свою бутыль с дезинфицирующим раствором.

Чтобы раз и навсегда показать всем, что мы по-настоящему порядочные девушки, Одри натянула бельевую веревку над колодцем между зданиями. Потом она приказала мне развесить на ней все мои панталоны — как флаги в праздничный день. У меня имелось шесть пар панталон, и все они были огромные, белые, мешковатые. Позже мы слышали, как итальянки от души смеялись над ними. Сами-то они носили откровенные узенькие полоски из яркого шелка. Не думаю, что когда-либо в своей жизни они видели что-то похожее на мое нижнее белье.

10

Анастасио на самом деле был очень добрый человек. Иногда мы видели, как он по утрам подкармливает молоком и хлебом пожилых посетителей, если ему казалось, что они голодны или неважно выглядят. Должно быть, он догадался, что мы на мели, когда мы перестали заходить к нему в бар выпить кофе и потанцевать под музыкальный автомат. Как-то раз он окликнул Одри на улице.

— В Англии вы ведь работали в кафе, так? — спросил он. — Так почему бы вам не поработать у меня?

Одри разом погрустнела.

— Я бы с удовольствием, но мой итальянский по-прежнему очень плох. Как насчет Маргарет? Она говорит на нем намного лучше меня.

Но Анастасио интересовала только Одри. Я предполагаю, он знал, что она, с ее белокурыми волосами и красивым личиком, будет как магнит притягивать к его заведению всех молодых людей в округе. И он оказался прав. В часы ее смены народ стекался в его маленький бар особенно охотно. Казалось, никто не обращал внимания, если она что-то не так понимала или путала заказы. В теплые погожие вечера, когда там становилось по-настоящему тесно, Анастасио прибавлял громкость своего автомата, и посетители вываливали на узенькую улочку, чтобы потанцевать джайв без помех.

Одри стала зарабатывать хоть какие-то деньги, и нам, безусловно, стало полегче, но все равно недостаточно, чтобы держаться на плаву. Мы все порядком поистрепались и отчаянно нуждались в новой одежде, так что я купила на рынке немного недорогой материи в цветочек и взяла напрокат у синьоры Люси ее швейную машинку. Я сшила три юбки, причем каждая была со своей изюминкой. Юбка Маргарет расширялась книзу, мягко облегая ее бедра, юбка Одри была несколько уже и короче, а у меня — юбка-клеш. Когда я танцевала свинг, она надувалась колоколом. При виде наших обновок постоялицы синьоры Люси удивились. Маргарет объяснила, что сшила их я, и они начали приносить мне рулоны материи, умоляя сшить им юбки и платья. Я даже изготовила наволочки для подушек-думок и занавески для синьоры Люси. Молва о моих успехах докатилась и до соседей, и вскоре я уже проводила дни напролет за швейной машинкой. Я брала недорого, но честно зарабатывала свою долю.

Маргарет призналась мне, что чувствует себя ужасно, потому что она единственная, кто не вносит вклад в наш общий бюджет. Она начала одалживать у Анастасио утреннюю газету и просматривать объявления в разделе «Требуется помощь».

— Вот то, что надо, — сказала она как-то утром, когда мы пили кофе, закусывая одним на троих пирожным. — Графиня Цецилия Де Бортоли ищет няню для двух ее очаровательных ребятишек, а также для выполнения нескольких необременительных хозяйственных обязанностей. Просто прекрасно! Я немедленно позвоню ей, прежде чем она наймет кого-нибудь другого.

На поверку все оказалось не так уж идеально. Ребятишки были отнюдь не всегда очаровательны, да и графиня важничала не в меру. Она приказала Маргарет носить длинную форменную юбку белого цвета, а в ее «необременительные обязанности по хозяйству» входило приносить гостям кофе и кексы — будто она горничная. Но Маргарет уверяла, что квартира очень красивая, с высокими потолками и мраморными полами, что там прохладно даже в самые жаркие дни. А иногда по утрам она водила детей на прогулку в сады Виллы Боргезе и сидела у фонтана, а они играли или катались на велосипедах.

Недели проходили быстро, и мы были так заняты, что практически друг с другом не виделись. Я каждый день по многу часов проводила за шитьем в нашей маленькой комнате, и признаться, иногда мне делалось одиноко.

— Знаете, где мы еще ни разу не были? — спросила меня Одри в один из редких воскресных дней, когда мы собрались все вместе. — Мы ни разу не были ни в одном из этих уличных кафе на Пьяцца Навона, в котором Кэтрин мечтала посидеть еще в наш первый день.