Читать книгу "Охотники на русалок - Галина Куликова"

– Обязательно. Ты сам-то как?

– Мне что? Я нормально, – невесело усмехнулсяВадим. – Только вот не могу научиться говорить об Артеме в прошедшемвремени.

* * *

– И что все это может значить? – озадаченно спросилаМарина.

– Понятия не имею. – Вадим, едва пригубив виски,поставил стакан на столик. – Вот зараза, даже алкоголь не идет. А так хотелосьнемного снять напряжение.

Баратынский провел целый день, общаясь с милицией,прокуратурой, членами съемочной группы. Он был в морге на опознании, а потомчаса два сидел у следователя на допросе. Поэтому на свидание приехал уставший ираздосадованный. Может быть, поэтому его рассказ получился немного сумбурным ивесьма эмоциональным.

– Никто не знает, что произошло на самом деле. Мы рассталисьс Артемом вчера поздно вечером, примерно в половине двенадцатого. Посиделинемного, обсудили новости, потом он сказал, что ему нужно идти, но вроде быникуда не торопился. Через два дня он должен был улетать в Москву – уже былизаказаны билеты на самолет для всей группы.

– Все-таки от чего умер Артем, известно? Его убили?

– Следователь разговаривает на эту тему весьма неохотно.Вроде бы утонул. Может быть, был неосторожен. Или нетрезв. Экспертиза должнаустановить, убийство это или несчастный случай. Но они всегда так говорят. А яи без экспертизы коечто знаю. Во-первых, Таран был классный пловец, у негоразряд по плаванию. Во-вторых, Артем очень осмотрительный и острожный человек.Жизнь и профессия приучили. И в-третьих, пьяным он не был. Во всяком случае,когда мы с ним расставались.

– Но он мог выпить потом?

– Мог, но... Понимаешь, я видел Тарана в разных ситуациях. Итвердо знаю – если бы он напился, то никогда не пошел бы к воде.

– Почему? – удивилась Марина.

– Артем считал это непозволительной глупостью. И сам мне обэтом много раз говорил. Странно, конечно, но именно так и было. Мы когда вместездесь отдыхали, то иногда... Ну, что там объяснять, ты и сама все понимаешь. Вобщем, компании разные, гулянки. Частенько у некоторых спьяну возникало желаниеискупаться ночью, порезвиться в воде. Женщины, кстати, к этому очень склонны.Так вот, Артем всегда категорически возражал. А если его не слушали – уходил. Именя уводил, не давал идти с ними. Он как-то рассказал, что у многих пловцовотношение к воде почтительное, как к живому существу. Плюс интуитивное чувствоопасности.

– Ты говорил об этом следователю?

– Разумеется.

– А он что?

– Следователь тот еще фрукт. Ухмыльнулся так гаденько иговорит – знаем, мол, вашего брата, журналиста. Выпить и потрепаться любите,вот и сочиняете всякие небылицы. Вы зачем сюда из Москвы слетелись? Русалокловить? Вот и доигрались.

– При чем тут русалки?

– Без понятия. Но он именно так и сказал.

– И этот тонкий психолог будет расследованием заниматься?

– Это меня и печалит. Слишком он равнодушный и циничный.Даже для человека, который постоянно сталкивается с трагедиями.

– А девушка, про нее что известно?

– Практически ничего. В новостях что говорят?

Марина вкратце пересказала основные тезисы.

– Да, совсем слабо, – констатировал Вадим. – Дажеимя и фамилию ее не установили. Впрочем, это неудивительно. Девушка, когда еенашли, была абсолютно голая.

– В купальнике? Или топлес? – уточнила заинтригованнаяМарина.

– Абсолютно голая, – с нажимом произнесБаратынский. – Без купальника, без ничего. Причем ни вещей, ни документовв окрестностях обнаружить не удалось.

– Об этом в новостях не говорили.

– Милиция фильтрует информацию. В общем, правильно, а тосейчас же кривотолки начнутся – телезвезда и голая барышня на пляже, ночью.Впрочем, все равно пресса узнает. Свидетели, те люди, которые нашли тела,обязательно проболтаются.

– А откуда ты узнал?

– Случайно услышал разговор оперативников. В любом случаеэто уже загадка с одним неизвестным. Кто она такая, эта девушка? Связана ли еесмерть со смертью Артема? Сейчас милиция будет носом землю рыть, чтобыустановить личность погибшей. Иначе – тупик.

– Следователь считает, что она тоже утонула случайно?

– Эту тему мы не обсуждали. Меня он вообще расспрашивалтолько про наши взаимоотношения с Тараном да про вчерашний вечер. И еще про то,чем мы тут в городе занимаемся.

– Слушай, я ведь тебя даже не спросила. А как ты вообще всвидетелях оказался?

– Очень просто. Я приехал к гостинице, где вся съемочнаягруппа собралась в ожидании милицейского автобуса. Поехал с ними в отделение,потом в морг. А уже потом объяснил следователю, что я не сотрудник канала,просто мы коллеги и друзья. Особенно его заинтересовало мое сообщение о том,что накануне мы с Артемом встречались. Очень вероятно, что я последний, ктовидел его в живых.

– Как это ужасно звучит – последний, кто видел в живых.

Марина поежилась. Хотя был удивительно теплый вечер, еепробирал озноб.

– Для меня ужас наступил при опознании. Когда они снялипростыню.

Вадим взял стакан и с усилием протолкнул в себя глотокплескавшегося на донышке янтарного напитка.

– Тяжелое зрелище. Тем более что Артем для меня все ещеживой. Никак не могу смириться, что именно он лежал на том цинковом столе вморге.

Вадим на минуту грустно замолчал. Потом, как будтоспохватившись, торопливо сказал:

– Знаешь, у него очень странное выражение лица было. Такаязастывшая маска веселого удивления.

– Он улыбался? – вздрогнула Марина, живо представивсебе эту картину.

– Нет, не то. Спокойное лицо, но эта зарождающаяся улыбка –я хорошо ее помню. Как будто Артем вдруг увидел что-то неожиданно приятное.Кстати, девочки из его группы со мной согласились. Им тоже показалось, что ещесекунда жизни – и Таран должен был улыбнуться своей фирменной улыбкой. Впрочем,следователю я об этом не сказал. Его интересовал единственный вопрос – ктолежит на столе в морге. Между прочим, тот же вопрос он задал нам относительнопогибшей девушки.

– Так ты ее видел? – Марина сочувственно глянула наВадима. – Слушай, как у тебя нервы выдержали? Я бы умерла со страху.

– Ничего, пережил. Я ведь немого повоевал, разное видел.

– То есть как – повоевал? Где? – непроизвольновырвалось у Марины. – Ты же сказал – был спортсменом, потом сталжурналистом. Так ты еще, оказывается, кадровый военный.

– Нет, не военный. Так получилось, что между спортом ижурналистикой я несколько лет проработал в одной очень известной силовойструктуре. Ничего особенного, рядовой сотрудник. По роду службы быликомандировки в горячие точки. Вот и все.