Читать книгу "У принцессы век недолог - Наталья Резанова"

– Бежим! – крикнула я Гверну, срывая с плеч поволчанский плащ.

И побежала. Но не назад, как добрые граждане, а вперед.

Гверн угадал мои намерения, и мы успели растянуть плащ за мгновение до того, как смерч исчез и епископ грянулся вниз.

Хорошие все-таки делают в Поволчье плащи. Прочные. Ткань треснула, полезла по швам, но выдержала Кавардака. Ишак-Мамэ! Я и не подозревала, что в старике окажется так много веса. Или это облачение такое тяжелое?

Затем мы подхватили епископа и спустили его на землю. Он был в чувствах, но не скажу, чтоб в сознании – глаза выпучены, губы тряслись, он силился что-то выговорить, но не мог.

Тем временем добрые граждане, обнаружив, что нас с Гверном не поражает неведомая сила, а епископ жив, устремились туда, откуда убежали, и мы обнаружили себя посреди толпы. Вокруг нас оказалась свита епископа, покинувшая своего пастыря в трудную минуту, горожане, подоспели и наши спутники, окруженные слугами. Все кругом галдели, мешая расслышать, что же говорит де Кавардак. Я наклонилась, почти что приложив ухо к его губам.

– Кол... кол... – шептал он.

– Какой еще кол? – переспросила я. Еще вампиров мне тут средь бела дня не хватало.

– ...довские чары... темпсстария... – а потом у него вырвалось нечто похожее на поволчанское «телега». Выговорив это, он, наконец, лишился чувств.

– Госпожа, госпожа, вы не пострадали? – меня дергала за рукав малютка Сорти, растрепанная, хромающая – здорово ее помяли в общей свалке.

Но я не успела ответить. Служанку тут же оттер шустрый молодой человек, чрезвычайно бледный, с как бы стертыми чертами лица.

– Что, что сказал его преосвященство?

– А вы, собственно, кто такой?

– Я брат Удо, епископский викарий.

– Ну вот и сопровождали бы своего господина, тогда не пришлось бы спрашивать.

– Но мне необходимо знать...

– Не зарывайтесь, юноша, – услышала я чистый голос герцогини. – Их сиятельства спасли жизнь его преосвященству, в то время как вы пошло струсили. Или вы думаете, что сумеете оправдаться перед Благим Сыском, обвинив моих друзей в ереси?

Викарий стушевался и поспешил кликнуть слуг, которые переложили епископа на носилки и повлекли его прочь.

– Вот видите, как просто все уладилось, – мило улыбаясь, произнесла герцогиня.

Я подняла с земли плащ и с прискорбием заметила, что он совершенно испорчен. То есть по прежним моим понятиям его вполне можно было отстирать и заштопать, но по здешним, гламурным – никак.

Герцогиня Такова-Селяви продолжала:

– Не огорчайтесь. Пожертвовав сегодня плащом, вы приобрели в будущем довольно многое.

– Так, на чем мы остановились? Ах да, сеньор граф, я собиралась представить вам даму, которая мило беседовала с моим мужем. Граф Равиоли – маркиза... а где она?

Мадам де Каданс отсутствовала. Решительно, сегодня мне не везло на представления.

– Что же вы? – укорила я графа. – Я доверила дам вашему попечению, а вы упустили ту, с кем так жаждали свести знакомство.

– Виноват, принчипесса. Я столь увлекся удивительным зрелищем, что не заметил, когда исчезла маркиза. Кстати, белла дюшесса, в ваших краях часто случаются такие смерчи?

– В первый раз вижу.

– И еще мне что-то говорили про дождь из лягушек.

– Фи! – герцогиня ударила его веером. – Кто же в приличном обществе говорит о подобных вещах?

Я продолжала оглядываться. Маркизы де Каданс по-прежнему не было видно. Должно быть, она загрузилась в носилки и приказала гнать со всей возможной скоростью. Зато я, хвала богам, увидела Смака, успокаивавшего наших лошадей. По соседству с ним у коновязи высилось такое монументальное сооружение, перед которым меркли достоинства кареты мадемуазель Монбижу.

Герцогиня проследила за моим взглядом – и за ходом мысли тоже.

– Наши дороги, увы, не слишком годятся для карет. Поэтому я предпочитаю конные носилки. Они столь же вместительны и более удобны.

Насчет вместительности она, безусловно, была права. А вот насчет удобств... я бы не рискнула.

– А для наших, поволчанских дорог и конные носилки не подойдут. – Это было чистой правдой. – Поэтому мы путешествуем верхом. Даже по городу. Кстати, не хотите передохнуть от треволнений нынешнего дня в отеле дез Инсект, где мы живем?

– Ах, боюсь, что это невозможно, – вздохнула герцогиня. И опять-таки была права. Улица Кота-Ворюги не самая узкая в Мове-сюр-Орер, но конные носилки семейства Такова-Селяви вполне могли застрять между домами. – Придется отдыхать в пути. Но я прощаюсь с вами ненадолго! Помните, князь и княгиня, – вас ждут на большом балу в Тур-де-Форс!

Опираясь на руку графа Равиоли, она направилась к носилкам. Оттуда спустили лесенку – не трап какой-нибудь худосочный, а солидную, с перильцами, по какой могла подняться дама в тяжелом парадном платье.

А мы пошли к лошадям. Сорти по-прежнему хромала, оказалось, что в давке она потеряла туфлю. Пришлось усадить ее в седло позади Гверна, причем она дико смущалась и рассыпалась в извинениях.

– Это мне совсем не нравится, – сказала я Гверну, когда мы вернулись в отель дез Инсект. Относилось сие не к потере обуви служанкой.

– Ну, знаешь! Сама вечно в обществе каких-то мужчин, а мне нельзя с дамой перемолвиться!

– Ты о чем?

– А ты о чем?

– Где мы, там покушение! Можно сказать, это наше новое имя. Мы еще и недели здесь не пробыли, а покушений было уже три.

– Но, заметь себе, никто не погиб.

– Вот именно. Каждый раз получается, что мы кого-то спасаем. Думай что хочешь, а по мне, так очень похоже на подставу.

Гверн помолчал, не находя доводов супротив моих. Потом сказал:

– И епископ, похоже, ума лишился. Нес какую-то чушь...

– Отчего же? Трудно отрицать, что смерч, натворивший это безобразие, не имеет естественное происхождение. Обрывок слова, которое произнес Кавардак, вполне понятен. «Темпестарий» означает «вызывающий бурю». Или, в женском роде, «темпестария». Он же не договорил.

– Он еще что-то лепетал.

– Про телегу. Слышал такое поволчанское выражение «накатать телегу»? В смысле, донос. Он хотел донести в Благой Сыск на того, кто колдовством вызвал смерч. Или на ту.

– Но с чего моветонскому епископу употреблять поволчанское выражение?

– А он нас с тобой увидел. Здесь все уже знают, что мы из Поволчья. А образованные люди обычно знают иностранные языки. Кавардак, как утверждают, человек ученый... Нет, это мне не нравится еще больше! Расследовать уголовное преступление, за которым скрываются колдовские чары – такое уже было в моей биографии, причем сравнительно недавно, и я не хочу повторяться!