Читать книгу "Японская пытка - Максим Шахов"

Странно выглядели столбы помоста, их было три. Где-то в метре от земли их опоясывали жестяные раструбы, обращенные широкой стороной вниз. Охранник — холуй Ихары, густо смазывал их густым рисовым клейстером, макая малярную кисточку в жестянку из-под тушенки.

— Чего он делает? — поинтересовался американец.

Николай и сам толком не знал. Затем ему вспомнилось устройство противокрысиного порога. Раструбы тоже походили на какое-то защитное устройство.

— Могу ошибаться, но, кажется, Ихара боится каких-то насекомых. Вот и мажут клеем, чтобы они не добрались до него, прилипли.

— Так можно же и просто столбы клейстером намазать, чтобы букашки не проползли, — прищурился Ричард и сразу стал смотреть под ноги, но никаких букашек на снегу не наблюдалось.

И тут Галицкого осенила догадка.

— Не все насекомые ползают или летают. Есть еще такие, которые прыгают.

— Блохи, что ли?

— Они самые.

— При чем здесь блохи? Откуда они здесь возьмутся?

— Блохи чуму переносят. Они их на крысах выращивают и заражают.

— Так, значит, нас решили заразить чумой? — не поверил Ричард. — Зачем?

— Эксперименты у них такие. То с крысами, то с блохами. Дай бог, чтобы я ошибался.

Еще один охранник, тяжело ступая по снегу, пошел с керамическим контейнером к столбу, вкопанному посреди степи. Сверху столба виднелось что-то вроде столика — прибитый к верхнему срезу деревянный щит. На него и был установлен контейнер.

Пленников погнали к металлической клетке. Охранник закрыл решетчатую дверь на замок и заспешил обратно к Ихара.

— Может, и не чумные блохи в этом контейнере? — метался в клетке, безуспешно дергал дверцу Ричард.

— У Ихара фантазия богатая, мог еще что-нибудь придумать.

Николай ощущал, как страх поднимается в душе. Контейнер поблескивал в лучах солнца. Японец в клетке принялся молиться. Китайцы держались за прутья и пытались рассмотреть, что творится на помосте.

Ихара положил на стол секундомер, остро отточил перочинным ножиком карандаш, навел в артиллерийском перископе на треноге резкость. Оптика была хорошей, он видел контейнер на столбе в мельчайших подробностях.

— Двадцать килограммов, — пробормотал он и обратился к солдату: — Начинайте.

Солдат вскинул карабин, положил ствол на поручни настила, тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Начальник отдела выживания щелкнул секундомером, стрелка побежала. Но выстрел оказался фальстартом — пуля прошла мимо.

— Целься лучше, — пробурчал Ихара, двойным щелчком головки секундомера возвращая стрелку к нулю.

Солдат вновь прицелился, на этот раз попал. Керамический контейнер разлетелся вдребезги. Стрелка начала отсчитывать время. Ихара припал глазами к окулярам перископа. Возле разлетевшегося на осколки контейнера образовалось темное облачко. Двадцать килограммов черных блох какое-то время находились в воздухе. Ихара делал пометки карандашом в блокноте. Облачко быстро осело на снег, превратившись в темное пятно, оно пока никуда не двигалось, лишь менялись очертания его краев.

— В первые двадцать секунд после оседания, — проговаривал Ихара себе для памяти будущий текст отчета об эксперименте, — блохи еще не определяют для себя направление движения. Возможно, это последствия выстрела.

Пятно принялось хаотично перемещаться по снегу, вытягивалось, сжималось, расползалось, словно среди блох шел спор, в какую сторону им двинуться, и верх брали то одни, то другие. Пятно сдвинулось на десяток метров в сторону помоста, а затем уверенно пошло к клетке. Черные блохи почуяли запах добычи.

— Точно, это блохи, — проговорил Николай, глядя на приближающееся пятно.

— Они чумные? — еле выдавил из себя американец.

— Кто ж его знает? История болезни покажет, — невесело пошутил Галицкий. — С таким же успехом можно предположить и оспу.

— Надо что-то делать.

— Ничего ты не сделаешь. Их много, миллион, а может, и больше голодных кровососущих тварей, жаждущих напиться человеческой крови.

— Из каждой ситуации должен быть выход, — паниковал Ричард.

— Только не из этой. Если они заражены чумой, нам конец.

Китайцы отпрянули от решетки, сбились в угол, один повис, ухватившись за металлический прут над головой, и поджал ноги.

— Видишь, можно же и так спастись, — засуетился американский летчик, подпрыгнул и тоже закачался на пруте-перекладине.

— Это если и поможет, то лишь на несколько секунд. Блохи хорошо прыгают.

Пятно было совсем близко. В душе у Николая похолодело. Он смотрел то на приближающихся блох, то на бездушно поблескивающую над помостом оптику перископа. Он не сомневался в том, что Ихара сейчас внимательно рассматривает пленников, пытаясь по их поведению четко, с точностью до секунды зафиксировать момент, когда смертоносные блохи набросятся на людей.

Пятно вползло в клетку, ржавый пол стал черным. От блох было невозможно отбиваться, как от крыс, они мгновенно проникали к телу, прыгали по одежде. Американец завертелся волчком и истошно завопил. Николай видел, как волосы у Ричарда пришли в движение. Насекомые в первую очередь рвались туда, где кожа потоньше, где можно укрыться в растительности. В клетке творилось ужасное, люди катались по полу, бились о прутья, грохот ударов по железу летел над степью. Галицкий и сам обезумел от укусов. К тому же он был почти уверен, что блохи заражены чумой. Ведь производство бацилл, бактерий и вирусов он видел собственными глазами, смотрел и учебный фильм про распыление зараженных блох, где были показаны и последствия распыления. Увиденное впечатлило и запало в память. Как понимал Николай, до конца жизни. Вот только он не мог поручиться, что конец этот далеко. Блохи кусали непрерывно, их было столько, что руки у него стали черными, словно покрытые зернистым хитином. Возможно, с каждым укусом в его организм попадала и смертельная зараза. Галицкий не выдержал, тоже стал кататься по полу, хотя и знал, что это ему не поможет, лишь слегка уймет зуд.

Ихара торопливо записывал в блокнот данные. Затем махнул рукой. Трое вольнонаемных в балахонах неторопливо направились к клетке. За спинами у них были тяжелые ранцы типа огнеметных, в руках они держали форсунки на длинных трубах, соединенных с ранцами шлангами. Они стали с наветренной стороны, зашипели форсунки. Из них потек белесый дым. Он окутал беснующихся в клетке подопытных людей.

Николай закашлялся, дым раздирал горло, вызывал спазмы рвоты. Но блохи кусали уже меньше. Галицкий догадался расстегнуть одежду, пустить дым к коже. Блохи дохли, сыпались на металлический лист, похрустывали под ногами. Американец тряс головой, бил пальцами по волосам, вытрясая из шевелюры мертвых насекомых.

— Они чумные? — кричал он вольнонаемным. — Да скажите же наконец!