Читать книгу "Храм украденных лиц - Екатерина Красавина"

Дома майор решил не спеша рассмотреть каталог работ Лактионовой. Он выпил чаю с лимоном. Улегся на диван и включил настенное бра. Мягкий желтый свет освещал красивую сине-желтую обложку с надписью: «От мифа к мифологии». На обратной стороне каталога была размещена фотография Лактионовой. Какое-то время Губарев смотрел на нее. Потом раскрыл каталог. Вначале шла вступительная статья, написанная Нелли Павловной. В ней раскрывались «особенности художественного мышления Лактионовой и оригинальность творческого метода». Написанная вычурным искусствоведческим языком, статья была явно не для его мозгов. Из всей словесной мишуры он вынес главное: Лактионова больше всего любила писать натюрморты и «тем самым развенчивала миф, что природа — неживая». А также картины на мифологическую тему, в которых «свежо и остроумно интерпретировала легендарные сюжеты».

Губарев начал листать каталог. Вдумчиво, не спеша. Сперва шли натюрморты. В основном это были цветы. Но они оставляли странное впечатление: в них была какая-то тревога и напряжение. Если только так можно сказать о неодушевленных предметах. Но тем не менее это было так. Цветы как будто кричали, взывали, моли ли о чем-то. Цветовая палитра тоже была «напряженной»: лиловые, ядовито-розовые, малиновые, серо-синие тона нагнетали тревогу и смятение.

Губарев задумался. Недаром он сразу почувствовал в Дине Александровне какую-то тайну. Внешне она казалась спокойной, а в душе… И тому свидетельство — эти картины.

Дальше шла мифология. Под каждой репродукцией размещалось краткое пояснение. Изложение мифа. Никто не рассчитывает на продвинутость публики, усмехнулся майор. Поэтому и разжевывают сюжет. Вот Парис, присуждающий яблоко Прекрасной Елене, из-за чего и разгорелся весь сыр-бор — Троянская война. Вот Одиссей в плену у нимфы Каллипсо… Коварная нимфа хотела, чтобы он забыл семейный очаг, жену, сына и проводил все время только с ней. Диана-охотница, преследующая юношу, который осмелился увидеть ее обнаженной… Боги и люди на картинах Дины Александровны имели подавленный и угрюмый вид, словно были чем-то испуганы и растерянны. Мужчины на картинах были чем-то неуловимо похожи друг на друга. И кого-то напоминали. Но кого?

Губарев почувствовал, что он засыпает. Его неудержимо клонило в сон. Каталог выпал из рук. Он даже не стал его поднимать, а перевернулся на бок и тут же уснул.

С утра майор вызвал к себе Витьку.

— Как поход в галерею? — спросил тот.

— Отлично!

— Просветились?

— Еще как! А если серьезно, то я еще больше запутался.

— Почему?

— Мне кажется, я иду по ложному следу. Пытаюсь понять Дину Александровну.

— Зачем? Вы что, ее подозреваете?

— А черт его знает! Извини за ругательство…

— Разве это ругательство? — снисходительно заметил Витька.

Губарев невольно рассмеялся.

— Да, по сегодняшним временам, это — детский лепет… Короче, я копаюсь во вдове Лактионова, копаюсь. А что выяснил? То, что раньше она была серой мышью, по словам ее бывших коллег-музейщиков. « Типичная без пяти минут старая дева и синий чулок, мечтающий об ученой карьере. Она со своей подругой мечтала ездить на международные конференции и симпозиумы… Выступать с докладами. И вдруг — поворот на сто восемьдесят градусов! Она знакомится с Лактионовым, начинает встречаться с ним. Отбивает его от семьи и выходит замуж. А? Каково? Разве серая мышка способна на такое? Ее подруга утверждает, что Дина Александровна всегда была себе на уме и классно притворялась…

— И что, по-вашему, из этого следует?

— А то… — вздохнул Губарев. — Мне хотелось бы знать: насколько велико ее умение притворяться.

— Не понял.

— А если она только играет роль опечаленной вдовы. Если…

— У вас нет никаких доказательств, — прервал его Витька.

— Нет, — согласился с ним Губарев. — Поэтому я и хочу докопаться до истоков характера Дины Александровны, если так можно выразиться. Что скрывалось за ширмой этого брака? Так ли он был благополучен, как это казалось на первый взгляд… У Лактионовой был любовник. Или есть до сих пор. Мы этого не знаем. Что это? Минутное увлечение? Или настоящая страсть?

— Короче, вы считаете, что у Лактионовой был мотив убрать мужа?

— Считаю. Может, она захотела зажить полной жизнью без мужа. Устраивать выставки, тратить деньги по своему усмотрению. Ни на кого не оглядываясь. Директор галереи Нелли Павловна сказала мне, что свою выставку Дина Александровна спонсировала сама.

— И во сколько ей влетело приобщение народа к прекрасному?

— В тридцать тысяч долларов. Витька присвистнул.

— Деньги были предоставлены не сразу. Возможно, Дине Александровне пришлось уламывать мужа, который не был готов к таким тратам. Но это все, как ты понимаешь, мои догадки. Откровенничать на эту тему со мной никто не станет. Лактионова уже нет в живых, а Дине Александровне невыгодно рассказывать о семейных неурядицах. Это говорит не в ее пользу. Так что семейные баталии семьи Лактионовых на почве искусства, если таковые имелись, очевидно, так и останутся для нас тайной за семью печатями.

— Ну а картины Лактионовой какое произвели на вас впечатление? Вы хотели «понять ее изнутри» с помощью творчества? Получилось?

Губарев внимательно посмотрел на Витьку.

— Издеваешься?

— Что вы! — запротестовал напарник. — Это ваши слова.

— Разве я такое говорил? — засомневался майор.

— Говорили, говорили!

— Не помню. Ну ладно, не в этом дело. Могу сказать только одно. Картины Дины Александровны такие же странные, как и она сама. В них есть какое-то напряжение, тревога.

— И как вы собираетесь разгадывать эти искусствоведческие ребусы?

— Витька! — с восхищением воскликнул Губарев. — А ведь ты попал в самую точку! Мне действительно нужно расшифровать эти ребусы. Только вот как? Моих мозгов здесь явно не хватит…

— Привлекайте другие.

— А что, если мне посоветоваться с Маргаритой Александровной или Мариной Никандровной?

— Вашими главными экспертами? — ехидно поддел его Витька.

Маргарита Александровна была гадалкой, Марина Никандровна — психологом.

— А чего ты смеешься? Разве они не помогали мне распутывать трудные дела?

— И с кем же из них вы хотите посоветоваться?

— Пока сам не знаю, — почесал в затылке Губарев.

— А вы киньте монетку. Орел или решка. — Загадайте. Как выпадет, так и сделайте. Предоставьте этот вопрос решать не вам.

— Не балагурь! Что у нас там по «Велану»? — задал вопрос майор. — Глухо?

— Концы спрятаны тщательно. Фирма открыта на подставное лицо. Некоего Позднякова Кирилла Николаевича. Я разыскал его. Он и слыхом не слыхивал ни о каком «Велане». Пенсионер. Признался, что год назад потерял на улице паспорт.