Читать книгу "Корни зла - Сара Рейн"

А теперь Трикси Смит разбудила эти сны, так что, вернувшись после похорон Деборы за свой рабочий стол и решительно стараясь сосредоточиться на презентации фильмов ужасов для «Квандам», Люси поймала себя на мыслях об Альрауне. В наши дни можно узнать все что угодно, стоит лишь щелкнуть мышью: даты рождений и смертей, свадеб и разводов, списки избирателей и налоговые отчеты домовладельцев — полную перепись населения. Это все так, но будет ли Альрауне в этих списках? Если да, то под каким именем, ведь, вероятно, никто не хотел бы носить такое имя, если была бы хоть малейшая возможность его поменять. Мандрагора. Представьте, каково ребенку с таким именем на перекличке в школе. Представьте, каково это — называть подобное имя, получая водительские права, или записываясь на прием к дантисту, или забирая заказ из химчистки. И даже если Люси найдет верное имя — а она уже приняла решение начать поиски, — то с чего ей начинать? Если бы Деб не умерла так внезапно, рассказала бы она ей об этой Альрауне или нет? Интересно, захотела бы она раскрыть хотя бы одну из семейных тайн? У Люси порой создавалось ощущение, что Деб хотела рассказать ей о семье, но так никогда этого и не сделала. Возможно, потому, что Эдмунд всегда был поблизости?

В доме, где Люси провела свое детство, хранились коробки с материалами о Лукреции и ее жизни: перевязанные веревкой сундуки и коробки, забитые газетными статьями, фотографиями, плакатами, — все было убрано на чердак. Мать Люси однажды сказала, что, когда Лукреция умерла, вся ее жизнь была упакована в эти сундуки и коробки. «После ее смерти никто не мог смотреть на это, — говорила она. — Прошлое некоторых должно умирать, никогда не забывай этого».

— Марианна, ты все драматизируешь, — колко замечала тетушка Деб. — Ты любишь истории о Лукреции, на самом деле ты наживаешься на них — я слышала, как ты рассказываешь своим друзьям сказки о баронессе, — добавила она.

И Люси, которая надеялась услышать историю о загадочной Лукреции, увидела, как выражение лица ее матери немедленно изменилось.

— О да, разумеется, я рассказываю, — нервно возразила Марианна. — Это все так забавно. Дорогая Лукреция и все ее любовники и скандалы. Что остается делать, кроме как наживать на ней капитал. Но есть и другие истории, верно? — Она притворилась, что сильно напутана. — Истории о том, что она шпионила для немцев в войну...

Тетя Деб начала:

— Марианна...

Но мама Люси не остановилась, будто не хотела, чтобы тетя Деб возразила, подумала Люси.

— Но, разумеется, война закончилась много лет назад, и все мы об этом забыли. В любом случае, Люси еще слишком мала, чтобы понять что-либо из этого, не так ли, мой ягненок?

Однако Люси понимала достаточно много. Пока она была маленькой, люди все еще говорили о Лукреции. Иногда они называли ее «эта женщина» и использовали такие словечки, как «бесстыдница» и «безнравственная». Однажды Люси услышала нечаянно, как некая женщина с поджатыми тонкими губами съязвила, что Лукреции повезло, поскольку ее не казнили за предательство. Люси думала, что измена — это такая вещь, за которую людей сажают в Тауэр, а затем сжигают заживо или вырезают все их внутренности. Это было в равной степени противно, и никому не хотелось бы, чтобы такое случилось с его бабушкой.

Сундуки и коробки были убраны в дальний угол чердака. Как говорила Марианна, такие затхлые вещи и должны храниться там. Она не хотела, чтобы эти коробки захламляли ее красивые комнаты! Абсурд, но лестница, ведущая на чердак, была не такой уж узкой, просто надо было умудриться протащить коробки через узкую лестничную площадку на второй этаж. Весь этот скарб прекрасно подходил для игр на воображение, которыми развлекались Люси и Эдмунд, запертые в этом доме наедине со старым скучным отцом. Надо будет поискать для детей старые платья и костюмы. Возможно, на это Рождество они организуют игру в шарады.

После смерти родителей Люси поклялась никогда не забывать их: не забывать, как они выглядели и как звучали их голоса. Но с годами воспоминания померкли и стали смутными. Она могла вспомнить, как много смеялись ее папа и мама. И еще она помнила ярко одетых людей, потягивающих напитки по вечерам и на выходных. Однако спустя так много лет все это казалось каким-то нереальным: будто все это произошло не в жизни Люси, а на сцене. Была своеобразная ирония в том, что чердачные записи сохранились в ее памяти более ярко, чем лица и голоса ее родителей.

Но еще большая ирония заключалась в том, что если бы эти битком набитые сундуки и неподъемные коробки были доступны сейчас, то Люси смогла бы добыть улики об Альрауне. Она нахмурилась и прогнала эти мысли прочь, потому что воспоминание о том, когда и как эти кипы газет были потеряны, было одним из самых опасных. Оно было одним из кусочков прошлого, которое следовало оставить мертвым.

Люси подумала, что даже если бы она и смогла что-то найти, то на самом деле не захотела бы делиться этими сведениями с Трикси Смит. Люси показалось, что она захотела бы сохранить секрет Альрауне, Она вновь ощутила острую боль после потери тетушки Деб. Ведь с тетушкой можно было посоветоваться.

«Тем не менее, кем бы ты ни была, — мысленно обращалась Люси к Альрауне, — независимо от того, существовала ты на самом деле или нет, ты стала причиной моих ночных кошмаров, так что теперь, когда ты возродилась, мне хочется узнать о тебе побольше. Я почти ничего не знаю, я даже не уверена в том, занимаешь ли ты какое-то место в нашем фамильном генеалогическом древе. И действительно ли тебя родила Лукреция, или у меня просто сложилось такое впечатление, потому что ты была названа в честь ее фильма?»

Так какова же была правда об этой химере, Альрауне? Что ж, Альрауне предположительно родилась в начале Второй мировой войны и еще в младенческом возрасте была эвакуирована в Швейцарию. Ходило множество историй о том, как людей вывозили из Германии. Одни истории были правдоподобны, другие казались фантастическими. Были рассказы о том, как люди пересекали границу на машинах без номерных знаков, и о том, как противников нацистского режима перевозили в корзинах с капустой или в гробах, как во времена французской революции. Вот такие сюрреалистические рассказы и делали существование Альрауне не чем иным, как чистой выдумкой. Но, кроме этих легенд, у Люси не было ничего, на чем ее расследование могло бы основываться.

Все члены семьи всегда избегали разговоров об Альрауне. Тетушка Деб однажды сказала, что детство Альрауне было глубоко трагично, но также она сказала, что об Альрауне лучше забыть. Но «глубоко трагично» могло что-нибудь значить. Если связывать легенду с событиями Второй мировой войны, то ребенок мог быть в заточении, как та девочка Анна Франк, спрятанная на чердаке, в то время как немецкие штурмовики обыскивали дом, но в более приземленном случае это просто могло значить раннюю смерть от некой неумолимой болезни.

Если вы собираетесь искать Альрауне, то с чего нужно начать? Старое правило логики гласит, что невозможно доказать отрицательное утверждение. С чего же тогда начать поиск, если вы не уверены в точности имени и если вы не уверены, что человек, которого вы пытаетесь найти, вообще существовал?