Читать книгу "Братство обреченных - Владислав Куликов"

Некоторые начальники не знали истинной подоплеки дела Куравлева, потому равнодушно отнеслись к визиту журналиста. Дочкин был посвящен в тонкости, но не мог же он каждому генералу (и тем более полковнику) объяснять такие деликатные вещи. Тем более что знать им было не положено.

Рассчитывать на помощь Москвы не приходилось. Нужные люди (те, которые обладали всей информацией) были в тот момент недоступны.

«Где же вас носит?! — мысленно ругался Дочкин. — Потом еще наезжать будете. Хотя сами проморгали, а я тут отдувайся за всех. Оно мне надо?!»

О том, чтобы подложить журналисту женщину, Борис подумал практически сразу. Однако лично у него не было на связи агента, способного выполнить подобное поручение. («Как же я раньше не подумал?! — корил он себя. — Давно надо было кого-то подобрать для этих целей!») Борис попытался решить этот вопрос по-дружески: через знакомых офицеров из отдела по работе с иностранцами. Но вышел облом.

— Ты бы хоть вчера подошел, — обругал его товарищ. — Мы бы нашли кого-нибудь. Сейчас горячку придется пороть. Ведь международная конференция проходит. У всех есть задания на вечер. Это на вашем направлении одни бездельники. А наша агентура без дела не сидит. Постараюсь кого-то подыскать, но не обещаю.

Друг честно попытался помочь. Но у единственной сотрудницы, которая могла бы поработать в этот вечер, как назло, оказались критические дни.

Борис решил действовать напролом. Выяснить, в какой гостинице остановился Ветров, не составило труда. Офицер переговорил с администраторами. Те дали знак, когда к Ветрову пришла гостья. Заодно и рассказали, кто она такая.

После разговора с Аней Борис бросился на работу, где настрочил несколько справок и донесений. Звонком поднял с постели Трегубца, выслушал полный отчет о встрече.

— Ты все это запиши, передай мне завтра с утра, — сказал Борис.

— Ты с ума сошел? Как я тебе завтра передам?

— Сам сможешь приехать?

— Нет.

— Придумай что-нибудь. Давай хотя бы к обеду.

— Да ты что?! Мы к проверке готовимся, я не могу даже на минуту отойти. А ты говоришь — в Оренбург съездить! — воскликнул Трегубец. При этом в его голове мелькнуло: «Разбежался! Все брошу и поеду в Оренбург. Пошел ты к черту, еще бумагу писать. Тебе надо, ты и пиши».

— Хорошо, давай так: завтра утром созвонимся, и ты по факсу скинешь, — с нажимом произнес Борис. — А оригинал потом подвезешь.

Трегубец, которому очень не хотелось составлять отчет (тем более что он и не обязан был писать отчет Борису), мысленно выругался. Но Дочкин своим напором загнал его в угол.

— Ладно, напишу, — скрепя сердце произнес Трегубец. — Позвони завтра в одиннадцать.

Утром Борис связался со следователем Финиковым.

— Он звонил уже? — поинтересовался Дочкин, имея в виду конечно же Ветрова.

— Нет еще.

Накануне Борис встретился с Финиковым. Тот очень удивился, узнав, что делом Куравлева заинтересовалась газета, тем более — через столько времени. Обсудив эту проблему, они решили (точнее, Дочкин подвел разговор к этому), что неплохо было бы следователю встретиться с журналистом и постараться переубедить. Фиников сказал, что это хорошая идея.

— Где же его носит? — вырвалось у Дочкина.

После этого разговора Борис составил еще несколько бумаг. Ветрову он присвоил псевдоним Футболист. Долго ломать голову не пришлось: разговор с Аней еще вчера натолкнул на эту мысль. А вообще Дочкин всегда маялся, придумывая оперативные псевдонимы. Ведь по традиции ими надо награждать и тайных агентов, и объектов разработки.

«Слава богу, что хоть что-то легко сделать в этом деле», — подумал Борис, направляясь в техническую службу с завизированной у начальства заявкой на звукоснимающую аппаратуру.

Однако на складе, как назло, оказались одни присоски, которые надо было прикреплять к окну или подоконнику. Но это была допотопная аппаратура. К тому же легко с ней было разве что на первых этажах. А номер Ветрова располагался на третьем.

— Куда я с этим пойду? — воскликнул Борис. — Ей же сто лет. Шипеть будет, как патефон. Дай бластер.

Бластером называли аппарат, снимавший лазерным лучом звук с окна.

— Молодой человек, надо заранее заказывать, — недовольно проворчал пожилой технарь, которого все называли дедом, — а не в последний момент, когда жареный петух в одно место клюнул. Сейчас у нас в наличии только один. Но его в ремонт хотели сдавать. Что-то барахлит.

— Совсем барахлит или чуть-чуть дышит?

— Да вроде дышит.

— Ладно, дед, давай. Там разберемся.

В одиннадцать Борис позвонил Трегубцу, но принять факс не смог: кончилась бумага. Подполковник рвал и метал, однако все впустую. Оказалось, что во всем управлении остался единственный рулон бумаги для факса, который лежал в сейфе у начальника материально-технической службы, а тот, как назло, уехал.

— У нас в конторе все через задницу, — вполголоса ругался Борис. Он давно заметил, что в управлении можно было относительно легко выбить деньги на что-нибудь дорогое и значимое. На тот же факс, на компьютер, на принтер. Но потом семь потов сойдет, прежде чем получишь деньги на мелочевку, вроде бумаги для факса, картриджа для принтера. Причем ляжешь костьми, выбьешь несчастные три копейки, пополнишь запасы, а через пару месяцев они закончатся. И вновь надо идти в бой. Наверное, с ветряными мельницами бороться было бы легче, чем с финансистами. Вот и стояли в управлении повсюду новенькие факсы без бумаги, суперсовременные принтеры без картриджей. Все дорогое и красивое, но ни черта не работало!

«Ну Ветров, ну сукин сын! — в бешенстве думал взмыленный Дочкин. — Футболист хренов! Я тебя все равно достану!»

Но Андрей Ветров, разумеется, ничего не знал об этой суете. Он сладко выспался. Встал часов в десять. Посмотрел новости. Не торопясь помылся.

«Не буду в такую рань тревожить следователя», — подумал он, спускаясь в ресторан для завтрака.

Там Андрей отведал эскалоп из свинины, который таял во рту. Лениво сдвинул на край тарелки слипшийся недосоленый рис. («Странно: эскалоп замечательный, а кашу варить не умеют».) Посетовал, что чай был не заварной, а из пакетика. («Это же дрова одни».) Поразмыслил, стоит ли брать мороженое с шоколадной крошкой. («Не буду себя баловать».) И лишь после этого поднялся назад в номер и позвонил следователю.

— Добрый день, вас беспокоит Андрей Ветров из газеты «Советский труд». Нас очень заинтересовало дело Куравлева. Помните такого? Я бы очень хотел с вами встретиться…

На самом деле Андрей не особенно-то и жаждал встречи со следователем. По крайней мере, он не собирался искать его. Но Трегубец загнал Ветрова в угол, дав номер телефона. Как профессионал, Андрей понимал, что должен позвонить Финикову. И потому позвонил без всяких раздумий. Но как человек, предпочел бы не знать номер его телефона. Потому что боялся трех вещей (точнее, одной из трех, которая могла бы произойти). Первый вариант: следователь оказался бы полным мерзавцем, тогда встреча получилась бы нервной и бестолковой или пуще того — закончилась конфликтом. (Уж чего-чего, а конфликтов Ветров на дух не переносил.) Правда, статья при таком раскладе только бы выиграла. Ведь хороший конфликт — украшение материала.