Читать книгу "Завет - Гейл Линдс"

Росси вообще не терпел ничего, что казалось ему слабостью, а потому к женщинам относился с презрением. Но в Донателле он был всецело уверен, считая ее единственным исключением, и она не собиралась давать ему ни малейшего повода для разочарования.

Когда она увидела, как Браверманн Шоу вслед за стражем вошел в мавзолей Маркусов, сдерживаться стало очень трудно. Словно почувствовав ее возбуждение, Росси приблизился вплотную и, мягко сжав пальцами запястье Донателлы, тихо произнес по-итальянски:

— Ты ведь не сорвешься, верно?

Он встретился с ней глазами. В его взгляде она увидела воспоминания обо всех пережитых вместе ужасных событиях, всю боль и отчаяние, всю пролитую свою и чужую кровь. А он видел в ее раскосых лисьих глазах собственное отражение, все свои лучшие и худшие качества.

— У нас есть приказ, и мы должны следовать ему, так?

Она кивнула, но во рту у нее пересохло, и на шее, сбоку, учащенно билась жилка. Он положил подушечки пальцев на ее кожу, там, где проходила сонная артерия, словно прислушиваясь к звукам далекого землетрясения.

— Ты точно такая же, когда мы собираемся заняться любовью, — сказал он. — Твои глаза меняют цвет, кожа источает особый аромат, и я знаю, что ты готова. — Он склонился над ней, втянув затрепетавшими ноздрями воздух. — Да, точно. Но я до сих пор могу только догадываться, какие перемены при этом происходят внутри…

Донателла молча извлекла из кармана маленький матово-черный баллончик и ловко зажала его между большим и указательным пальцами. Росси улыбнулся и отпустил ее.

Готовая на все, она устремилась вперед, туда, куда ее неудержимо тянуло.

«Вера — это дерево, простирающее над нами новые ветви даже во время бури». Так сказала Эмма. «У Господа есть план для всех нас». «Были ли ее слова истиной, — спрашивал себя Браво, — или все это обман, иллюзия?»

Теперь наконец он начал понимать, ради чего Декстер вдохновлял его на занятия историей и почему был так горько разочарован, когда Браво оставил университет. Браво понял и причину антипатии отца к Джордану Мюльманну. Декстер винил именно его за то, что Браво сбился с предначертанного пути. Конечно, в отношении Джордана отец непростительно заблуждался. Как он хотел бы увидеть рядом с собой отца и объяснить ему, почему они с Джорданом так крепко сдружились!

— Ты сказала, что есть одна тайна, гораздо более ценная, чем остальные, — сказал он. — Что же это такое?

— Понятия не имею, — ответила Дженни.

Казалось, она говорила вполне искренне, но Браво все равно не поверил. Впрочем, подумал он, возможно, у нее есть веские основания, чтобы скрывать правду. Похоже, они оба до сих пор не слишком-то друг другу доверяли.

— Ты до сих пор не объяснила, зачем привела меня сюда. — Браво старался говорить совершенно безразличным голосом. Может, хоть это заставит ее выйти из себя. — Историю ордена можно было рассказывать и в любом другом месте.

— Абсолютно справедливо замечено. — Дженни стояла неподвижно, только пальцы скользили по неровной поверхности фальшивого мрамора с деликатностью опытного взломщика сейфов. — Это связано с посвящением.

— С посвящением?

— Прими мои поздравления. Ведь теперь ты — самый важный человек на этой земле.

Он уставился на нее, онемев от неожиданности, ничего не понимая.

Дженни обернулась к нему. Ее светлые, слегка раскосые глаза блестели в полумраке. Он увидел нечто очень знакомое в выражении ее лица, во всей ее позе. Заключенные в теплом чреве старинного мавзолея, они стояли так близко друг к другу, и все движения были словно подчинены древнему ритуалу. Их окружила ожившая история ордена. Но дело было не только в этом. Браво чувствовал, как перекликается все происходящее с тайной жизнью отца, о которой он так долго ничего не знал. Стоило подумать об этом, и слезы навернулись на глаза. Словно наяву он увидел рядом ушедшего отца.

Дженни опустила голову; непокорные, огненно-рыжие в свете пламени пряди снова выбились из-за уха, отчетливо выделяясь на фоне едва различимого в темноте лица. Она взяла Браво за руку, наверное, пытаясь передать ему хотя бы частичку своего внутреннего спокойствия. Но нет, он почувствовал не спокойствие, а решимость, настолько глубокую, что кровь быстрее побежала по его жилам: Дженни была напряжена, точно стрела, готовая сорваться с тетивы, — точь-в-точь как та юная женщина с картины в гостиной ее дома.

— Нам так много нужно сделать. А времени, похоже, в обрез…

Словно в подтверждение ее слов, раздался гулкий звук, неприятный, пугающий, и маленький матово-черный баллончик, ударившись о камни, покатился к ним по полу. Входная дверь с грохотом захлопнулась.

Браво побежал к выходу, навалился на дверь, но она не поддавалась. Их заперли в склепе. Услышав тихое шипение, он обернулся и увидел, как из баллончика, медленно заполняя помещение, струится слезоточивый газ.

Глава 5

Донателла и Росси ворвались через бронзовую дверь внутрь мавзолея. Черно-серебристые противогазы превратили их лица в чудовищные маски. Они выждали около трех минут, прежде чем приступить к делу. С трудом открыв тяжелую дверь, они торопливо бросились внутрь, держа наготове оружие, и заняли заранее оговоренные позиции: Росси встал сразу за дверью, Донателла — в западном углу.

Внутреннее пространство мавзолея выглядело так, словно недавно здесь полыхал пожар. Газ заполнил помещение целиком. В воздухе, полностью скрывая потолок, висели напоминающие промышленный смог белесые полосы. Росси и Донателла явно были единственными живыми существами в этом склепе. Они посмотрели друг на друга. Даже толстые стекла противогазов не скрывали удивления и ярости, написанных на их лицах.

— Они должны быть где-то здесь, — приглушенно проговорил Росси.

Донателла пошла вдоль западной стены, рассматривая имитирующий мрамор затейливый рисунок на штукатурке.

— В ордене все помешаны на потайных ходах. — Она мотнула головой. — Ты знаешь, что делать.

Росси стоял в дверном проеме, освещенный лучами солнца.

— Теперь, когда пришло время, я понял, что не хочу оставлять тебя здесь одну.

Она подняла пистолет на уровень глаз и принялась простукивать рукоятью заднюю стену мавзолея.

— Теряешь время.

Он хмыкнул и исчез.

— Ну, — мягко произнесла Донателла, направляя все свое внимание на решение вставшей перед ней проблемы, — и где же вы прячетесь, мои бедные маленькие таракашки?

Когда баллончик с газом упал на пол, Дженни и Браво одновременно задержали дыхание. Но все равно почти сразу у них защипало глаза, потекли слезы, и мучительно засаднило в носу. Дженни повернулась к бронзовым дверцам в стене и, раскинув руки, нажала на потайные кнопки, совершенно незаметные на фоне мраморного рисунка.

Одна дверца отворилась, и за ней Браво увидел вовсе не деревянный гроб, как можно было ожидать, а неопределенный темный провал. У него уже болели легкие: тело судорожно требовало кислорода. Он понимал, что этого последнего глотка воздуха им с Дженни хватит ненадолго. Очевидно, она думала так же, потому что резко махнула рукой в сторону открывшегося отверстия. Браво осторожно втиснулся внутрь, вжав голову в плечи, чтобы не стукнуться головой. Подняв руки, он нащупал потолок, отчаянно борясь с приступом клаустрофобии. Почувствовав, что Дженни вслед за ним забралась в стенную нишу, он еще немного продвинулся вглубь. Пальцы Дженни, окруженной мерцающим ореолом света, плясали по стене, управляясь с каким-то механизмом. Тяжелая дверь с щелчком закрылась. Вслед за этим раздался необычный звук, похожий на шипение проколотой автомобильной камеры. Браво, чувствуя приближение очередного приступа паники, догадался, что сработала система герметизации двери. Наверняка когда-то ее установили для лучшей сохранности покоящихся в нише останков. Иррациональный страх уже почти полностью завладел им, когда Дженни включила карманный фонарик. Браво увидел, как по ее лицу пробежала удовлетворенная улыбка, и тут же понял, что герметично закрытая дверь — единственное, что может спасти их от отравления газом. Неважно, насколько насыщен ядом будет воздух в основном помещении; сюда он не проникнет.