Читать книгу "Мико - Гейл Линдс"

— Это на китайском, я знаю, — заметил Сато. — Точнее, на древнекитайском. Но не видя четкого написания иероглифа, не могу сказать точно, что он обозначает.

Николас обернулся; лицо его стало бледным. Кроваво-багровый знак предвещал несчастье.

— У-син, — медленно проговорил он, — это особая серия ритуальных наказаний китайского уголовного права.

В комнате воцарилось молчание. Сато посмотрел на распростертое тело своего друга и коллеги, потом перевел взгляд на Николаса и спросил:

— Значит, он не последний?

Николас кивнул. В его глазах была мука. Он не представлял, что ему когда-нибудь придется говорить нечто подобное. Николас не мог оторваться от иероглифа, вырезанного на человеческой плоти, от этого зловещего знака, вызывающего ужас насмешкой убийцы.

— Это “мо”, — сказал он, — татуировка на лице. А также — первое из наказаний с нанесением увечий, искусству которых обучают в “Тэнсин Сёдэн Катори”. — Резкая сердечная боль пронзила его, не было сил смотреть на иероглиф, он с трудом произнес: — Это школа ниндзя, я сам из нее вышел.

* * *

Николас уже собрался идти в номер к Томкину, когда раздался телефонный звонок — тонкая ниточка между ним и Жюстин. Ее далекий голос, искаженный электроникой:

— Я страшно по тебе соскучилась, Ник. Уэст-Бэй-Бридж без тебя совсем другой. Лучше жить в чужой стране, но рядом с тобой.

— Япония — не чужая страна, — не раздумывая, возразил он. — Скорее родная.

— Даже теперь? Ведь прошло столько времени...

Он уловил нотки ужаса в ее голосе, но было уже поздно:

— У меня японская душа. Я говорил тебе об этом при первой нашей встрече. Внешне я, может, и похож на отца. Но внутри... внутри у меня “ками” матери. Я не могу с собой ничего поделать. Да мне и не хотелось бы.

Оба замолчали, но даже жужжание линии было не в состоянии скрыть от него ее тревожное дыхание.

— Ты ведь не захочешь там навсегда остаться, правда? — детским тоненьким голоском спросила она. Он рассмеялся.

— Навсегда? Боже мой, конечно, нет. Что это тебе пришло в голову?

— Ник, ну разреши мне приехать! Я могу вылететь уже сегодня вечером. Обещаю, не буду тебе мешать. Просто мне хочется быть рядом. Обнять тебя.

— Жюстин, — сказал он так нежно, как только мог, — нельзя. У меня очень много дел. У нас с тобой не будет времени.

— Даже ночью?

— Это же не работа “с девяти до пяти”.

— Ты мне нравился больше, когда ничего не делал.

— Но теперь я счастливее.

— Ник, пожалуйста, разреши мне приехать. Я не буду...

— Нет. Нет. Нет. Я скоро вернусь.

Гудение в трубке продолжалось, колыхалось, словно “ками”, и непрерывно нарастало.

— Если честно, Ник, мне просто страшно. Я все время вижу один и тот же сон: что-то вроде... предчувствия. Я боюсь, с тобой случится что-нибудь ужасное. А я останусь здесь... — Голос ее прервался. — Тогда не останется никого.

— Жюстин, — сказал он спокойно, — все идет хорошо, и так же хорошо будет идти дальше. Как только я вернусь, мы поженимся. Ничто этому не помешает. — Жюстин молчала. Он старался не думать об убийстве Кагами. — Жюстин...

— Я все слышала. — Она говорила так тихо, что трудно было различить слова.

— Я люблю тебя, — сказал Николас и положил трубку. Что еще сказать? Он не знал. Жюстин непредсказуема. Ему чужды ее завихрения, ночные страхи, ему трудно понять ее власть над ним, потому что он совсем другой.

— Ник, что, черт побери, здесь происходит? — Бледный Томкин стоял в коридоре, прислонившись к двери, ведущей в ванную комнату. — Я приехал в Токио заниматься исключительно бизнесом, а нас тут втягивают в какое-то странное ритуальное убийство. Если бы я хотел поглазеть на это, я поехал бы в Южную Калифорнию.

В ответ на неудачную шутку Томкина Николас слабо улыбнулся и сел на угол огромной кровати. Они вернулись в “Окуру” поздно вечером, и никто из них не ел с завтрака, состоявшего из чашки чая и тостов, причем Томкина тут же вырвало.

— Давай сначала поедим, — предложил Николас. — А поговорить можно потом.

— Черта с два, — возразил Томкин и, пошатываясь, вошел в спальню. — Мне кажется, ты знаешь больше об этом... как ты его назвал?

— У-син.

— Ну да. Ты же эксперт. Вот и объясни мне.

Николас провел пальцами по волосам.

— По традиции, существует пять наказаний, назначаемых в зависимости от тяжести преступления. Каждое последующее наказание суровее, чем предыдущее.

— Ну и чем все это грозит “Сато петрокемиклз”?

— Я не знаю.

Некоторое время Томкин пристально смотрел на Николаса, затем медленно прошел к платяному шкафу и натянул потертые джинсы и голубую рубашку. Обувшись в черные мокасины ручной работы, он спросил:

— Ты, наверное, голоден как зверь?

Николас взглянул на него.

— А ты?

— Если честно, меня тошнит от одного только вида еды. У меня пониженная температура, и ничего удивительного в этом нет. Само пройдет. — Он помолчал. — Не смотри на меня так. Ты напоминаешь мне мою мать. Я в полном порядке.

Зазвонил телефон, и Томкин снял трубку. Какое-то время он с кем-то тихо разговаривал, затем положил трубку.

— Это Грэйдон. Спрашивал разрешения съездить в Мисаву к сыну. Мальчишка служит там на военной базе. Он военный летчик и будет впервые испытывать эти новые Ф-20, которые мы только что закупили. Я думаю, Грэйдон беспокоится, что это опасно.

— Он совершенно прав, — сказал Николас. — Эти сверхзвуковые реактивные машины разместили всего в трехстах семидесяти пяти милях от Тихоокеанского побережья Советского Союза и от Владивостока.

Томкин пожал плечами.

— Ну и что? Какой тут вред?

— Ф-20 могут нести ядерное оружие. Русские боятся их как огня. Отсюда и наращивание советских вооруженных сил на Курилах в вызывающих тревогу масштабах.

— На Курилах?

— На Курильских островах. Их там целая цепь, к северу от острова Хоккайдо. На нем в тысяча девятьсот семьдесят шестом году проводили Зимние Олимпийские игры. Фактически они соединяют юго-восток России и Японию, как ступеньки. Курилы были японской территорией, пока не были захвачены — и, как говорят японцы, незаконно — в тысяча девятьсот сорок пятом году. Естественно, они хотят их вернуть.

Николас поднялся с кровати.

— По последним сообщениям, на Курилах в настоящее время сосредоточено более сорока тысяч русских солдат и офицеров. Совсем недавно туда переброшена эскадрилья из двенадцати сверхзвуковых истребителей-бомбардировщиков МиГ-21, которые заменят устаревшие МиГ-17, уступающие по своим техническим данным Ф-20. У них воздушная база на Эторуфу или, как они его называют, Итурупе.