Читать книгу "Палач в белом - Михаил Серегин"

Признаться, у меня мурашки пошли по коже. Какие дела у Лешки могут быть в похоронном бюро? Найти хоть какой-то ответ на этот вопрос я не успел – дверь отворилась, и Лешка вышел на улицу, держа в руке небольшой пакет. Когда он входил туда, пакета у него не было. Он снова сел в «восьмерку», она сорвалась с места, следом запыхтел и «Москвич».

«Восьмерка» довезла Виноградова до ночного клуба «Восток». Он расплатился – при этом я заметил, что деньги Виноградов достает из своего пакета – и спокойной, уверенной походкой направился к клубу.

Я потоптался на месте, видя, как закрылась за ним дверь, и думая, что же делать дальше. Если я начну еще и ходить по ночным клубам, то тогда мне точно пора менять место работы. Позволить себе такую роскошь я просто не мог.

Устало опустившись на лавочку в сквере напротив клуба, я стал смотреть, как подъезжают к клубу автомобили, из них выходят солидные, респектабельные мужчины, ведя под руку женщин в шикарных нарядах, коротко стриженные ребята в одежде спортивного стиля и с массивными цепями на бычьих шеях, одинокие молодые люди щеголеватого вида – типа Лешки Виноградова.

Глядя на них, я понимал только одно – мне в этот клуб путь закрыт. И остается только сидеть и ждать, что будет дальше. А дальше ничего интересного и не произошло.

Примерно в первом часу ночи, когда я почти засыпал на своей лавочке, умирая при этом от голода и проклиная Лешку Виноградова, он сам появился в дверях клуба. Под руку он вел высокую, стройную девушку с высокой прической из светлых волос. На ней было длинное вечернее платье темно-зеленого цвета. Она слушала Виноградова, который с ироничной улыбкой рассказывал ей что-то, и мило улыбалась в ответ.

Они перешли через дорогу и остановились у обочины, рядом со сквером, чтобы поймать машину. Лавочка моя находилась совсем близко к этому месту. Я уже приготовился проститься с остатками денег, но тут услышал, как Лешка спросил девушку:

– Я надеюсь, тебе не нужно торопиться?

– Нет, – покачала головой девушка. – Только надо позвонить домой и предупредить, что я не приду ночевать.

– Это без проблем, – кивнул Лешка, целуя девушку в губы.

Вскоре они сели в машину, Лешка назвал свой адрес, и они уехали. Я остался сидеть на лавочке. Ехать за Виноградовым не имело смысла. Очевидно же, что он повез девушку к себе с определенной целью, поэтому до утра там ничего интересного – для меня по крайней мере – происходить не будет. Так что сидел я здесь, пожалуй, зря. Но зато не зря поехал за Виноградовым с работы. Теперь я знал, что у него какие-то дела в похоронном бюро. И это наводило на очень нехорошие мысли. Решив, что поговорю с Лешкой при первой же возможности, я поплелся домой.

* * *

Вениамин Павлович Светлышев только что вернулся с вызова и прошел в кабинет, как его позвали с вахты:

– Вениамин Павлович, вас там какой-то человек спрашивает.

Спустившись, он увидел в вестибюле своего одноклубника. Тот стоял с озабоченным видом и в нетерпении покусывал ногти.

Это был маленький, плюгавенький мужичонка лет сорока, с редкими волосами непонятного, какого-то серого цвета и водянистыми глазами. Было в этих глазах что-то такое, что заставляло думать, будто у их обладателя не все в порядке с головой. И фамилия у него была такая же непонятная и безликая – Мелин.

Светлышев не любил этого человека, но сейчас, увидев его у себя на работе, понял, что случилось нечто важное.

– Вениамин Павлович! – Увидев Светлышева, он ухватил его своей маленькой потной ручонкой. – Срочное дело. Мне нужно было связаться с вами именно сегодня.

– Что за спешка? – поморщился Светлышев. – Я, знаете ли, не очень люблю, когда меня отрывают от работы, уж извините.

– Это вынужденно, вынужденно, – заговорил Мелин и добавил, понизив голос: – Меня прислал гуру.

Светлышев смягчился.

– Но ведь у нас завтра занятия, – напомнил он. – Неужели нельзя было подождать?

– Нельзя, – категорично заявил Мелин. – Вы же знаете, раз гуру сказал...

– Хорошо, что он просил передать? – нетерпеливо спросил Светлышев.

Мелин вытащил из-за пазухи белый конверт и протянул его Светлышеву.

– Вот здесь все написано, – многозначительно сказал он. – И постарайтесь, чтобы было готово к завтрашнему дню.

– Хорошо, я постараюсь, – принимая пакет у Мелина, ответил Светлышев и поспешил уйти, бросив на ходу: – Всего доброго.

Мелин ничего не ответил. Он постоял немного, глядя вслед Светлышеву своими маленькими глазками, затем вышел из клиники.

Поднявшись к себе, Светлышев вскрыл конверт. Записка была короткой. В ней были лишь проставлены цифры и еще несколько слов. Но Светлышеву этого было достаточно. Он прекрасно понимал, что это означает. И понимал, что действительно успеть нужно до завтра, иначе... Иначе ему будет очень плохо.

Ему уже сейчас было плохо. Светлышев чувствовал, что попал в западню, но боялся признаться в этом даже самому себе. До последнего момента не осознавал, как он, врач, мог дойти до такого...

Он с тоской посмотрел на ясное светлое небо, потом бросил взгляд на конверт и подумал, как отличается радостная картина за окном от той мерзости, что царит сейчас у него в душе.

* * *

Всю дневную смену он чувствовал себя как на иголках. Не мог дождаться конца рабочего дня и одновременно страшился его. Утром, в начале смены, его позвали к телефону. Ничего не подозревая, он взял трубку. Смутно знакомый голос с вопросительной интонацией выговорил его фамилию, имя и отчество.

Екнуло сердце, и доктор, помедлив, с тревогой спросил:

– Да, а вы кто?

– Это говорит Артур, – медленно и внятно произнес голос. – Сообразили? Ну так слушайте внимательно...

У него перехватило дыхание и застучало в висках. Он ждал появления этого загадочного Артура уже несколько дней – с тех пор как окончательно попал в мышеловку. Ожидание тяжело давалось ему. Он отмечал за собой нервозность и раздражительность, ранее ему не свойственные, стал невнимателен и рассеян в работе, с трудом выслушивал больных и путался в назначениях – это почти скандал. Нужно было взять себя в руки. Но запутавшийся врач никак не мог справиться с пугающей неизвестностью, которая окружала его со всех сторон, потерял аппетит, стал плохо спать. В каждом сотруднике больницы ему мерещился Артур. Взгляд у доктора сделался подозрительным и измученным.

Он так долго ждал и готовился, что, когда неведомый Артур наконец дал о себе знать, врач растерялся. Потной рукой прижимая трубку к уху, он вслушивался в этот странно знакомый голос и не понимал ни слова. В результате получился конфуз.

– Все поняли? – произнес Артур, закончив речь.

– Простите... э-э... – беспомощно протянул доктор, с ужасом сознавая, что не понял ничего. – Нельзя ли... повторить?