Читать книгу "Тротиловый эквивалент - Лев Пучков"

Потом тихо вскрыли замок, обошли датчики при помощи пары проводов, вообще никакого оборудования не понадобилось.

Я всегда с усмешкой относился к лихим кинобоевикам, в которых персонажи совершают чудеса мужества и героизма. Нохчи — сентиментальные люди, они тоже о своих моджахедах сочиняют сказки, делают из них былинных героев. Это все красивое вранье, не более. Сколько занимаюсь своим делом, всегда знаю: любая акция — это прежде всего тщательное наблюдение и кропотливая работа, которая требует безграничного терпения и аккуратности. Никакого героизма. Он тут просто противопоказан.

В эту ночную прогулку со мной был мой личный механик — пузатенький узбек Анвар, который и стрелять то толком не умеет, да два диверсанта для прикрытия и переноски груза. Диверсанты вообще в бокс не заходили, сидели на улице, за подступами смотрели. Мы с механиком тихо зашли и за полчаса «зарядили» бензобак «газели». Теперь там десять килограммов пластита под слоем герметика и радио взрыватель. Рашид может сунуть в бак щуп — под горловиной пусто, ничего не заметит. Потом мы так же аккуратно все закрыли и ушли. Вот и вся работа.

До утра не спали, соорудили десять «сюрпризов». Тоже никаких новшеств: килограмм пластита, два кило поражающего элемента в виде гаек, болтов и рубленых гвоздей, радиовзрыватель, все это расфасовано плоским блинчиком и запаяно в кусок автомобильной камеры. Вымазать камеру в грязи и бросить на обочине — пока вплотную не подойдешь, не заметишь. Самая дорогая составляющая здесь — радиовзрыватель. Это, по сути, портативная рация с выставленной частотой, которая в нужный момент примет сигнал с моего передатчика. Они здесь обычно делают так: ВУ (взрывное устройство) — две «мотороллы». Для простого моджахеда десять таких устройств не потянуть — это хорошие деньги. А я могу себе позволить и это, и даже на порядок больше, если понадобится. Приятно работать, когда заказчик не скупится и щедро финансирует все твои запросы.

Можно показать хорошие результаты.

Состав сегодняшней «труппы» невелик. Я, мои «тени» — Аскер и Курбан, два гранатометчика — тоже в двухстах метрах от «снайперского» дома, только юго восточнее моего места сидения, и две пары диверсантов в «Нивах»: одна на сорок пять градусов юго восточнее меня, по ту сторону дороги, вторая просто стоит за поворотом на обочине дороги на «Северный». Я нажимаю кнопки, Курбан документирует, гранатометчики отстреливают две «Аглени» и, тут же превратившись в мирных жителей, уходят пешком. Диверсанты, когда придет срок, развозят «сюрпризы» и тоже превращаются в мирных жителей. Хорошо у нас тут мирным жителям. Если при осмотре у тебя нет характерных мозолей на пальцах, синяков на плечах, кожа чиста от пороховой копоти, тебя нет оснований задерживать. Это устаревший способ определения принадлежности к НВФ (незаконным вооруженным формированиям). Это работает только с рядовыми моджахедами. Специалисты давно научились как маскировать данные признаки, так и вовсе не допускать их появления. На руки надеваются перчатки, используется специальная смазка, капроновые маски и так далее — нет необходимости раскрывать все тонкости, у каждого масса своих методов...

В 09.47 на КПП заезжает «газель» Рашида Бабаева.

— Экшн, — командую я Курбану, который примостился рядом со мной с видеокамерой в руках.

Курбан снимает. Когда нибудь километры пленки, которые он отснял, работая со мной, будут просматривать суровые люди в штатском и хмуро качать головами. А может, и не будут — это уж как Аллах распорядится. Я за славой не гонюсь, постараюсь сделать так, чтобы этот трогательный момент не наступил как можно дольше.

«Газель» минует шлагбаум, останавливается у здания, слепленного из бетонных блоков. Выходит Рашид, общается с омоновцами. Вот он достает упаковку с пивом... Прощай, Рашид. До встречи в аду.

Я вытягиваю руку с пультом в сторону КПП и нажимаю кнопку.

Пыххх!!! Да, взрыв не всегда бухает. У каждого взрыва есть своя тональность и неповторимый колорит. Сейчас он именно «пыхает». Мягко так, интимно. «Газель» неохотно подпрыгивает и стреляет во все стороны фрагментами кузова и трансмиссии. Стоящих вокруг людей легко разбрасывает, как тряпичных кукол. Взрывная волна мгновенно сметает будки на шлагбаумах и тенты палаток на базарчике. Кому то там не повезло. Не надо так близко с оккупантами торговать, это опасно для жизни.

Чу чуххх!!! Со стороны юго восточной пятиэтажки с интервалом в полсекунды стартуют «Аглени». Середина второго этажа «снайперской» «свечки» возмущенно плюется густыми сгустками рыжего крошева... Так-так, и что у нас там? Ага!

«Свечка», как будто несколько секунд поразмышляв, плавно и, как мне кажется, совершенно беззвучно складывается до самого основания. То есть не рушится с треском и гулом, как можно было бы ожидать, а именно складывается: аккуратно, как будто действительно свечка сгорела, только показано это на сильно ускоренной съемке. Через несколько мгновений КПП и местность на сто метров вокруг погребены в густом облаке рыжей взвеси. Из этого облака раздаются отчаянные вопли и крики о помощи. Но это уже норма при таком течении событий.

— Заводи, — командую я Аскеру.

Аскер спускается к машине. Мы с Курбаном не торопимся. Надо доснять завершающий эпизод. Это может занять от десяти минут и более, Аскер три раза успеет прогреть двигатель.

— Южнее, — корректирую я Курбана.

Курбан увлекся съемкой зоны разрушения, а там уже смотреть нечего, все скрыто монументальным столбом рыжей пыли. Надо снимать наши «Нивы», которые неспешно петляют по трассе (раскладывают «сюрпризы» по обочинам, в шахматном порядке — справа и слева), останавливаясь через каждые пятьдесят метров. Помощь можно ожидать с двух направлений — со стороны «Северного» (там госпиталь) и из местной горбольницы. Понятно, для чего понадобилось рушить «свечку»? Не только ведь из за амбиций и для пущего шума. Тут, напомню, везде подступы «лысые», сразу бы заметили. А сейчас они спокойно разложили «сюрпризы», за пару минут, и убрались восвояси. Все, осталось ждать дальнейших шагов противника.

Минут через семь из облака рыжей пыли выезжают две «БМП» и направляются прочь от города, в сторону «Северного». На броне разместили раненых. Хороший у них командир. Быстро все сделал. Наверное, и в первую войну тут был. Раньше, когда активные боевые действия были, все так делали — своих раненых самостоятельно транспортировали в госпиталь. Не ждали никаких медбригад и санитарных бортов, потому что это было бесполезно. Сам о себе не позаботишься, никто и не почешется.

У нас для командира сюрприз. Я достаю из сумки второй пульт, с десятью кнопками. Теперь главное, чтобы диверсанты последовательность не перепутали. Я каждый «сюрприз» пометил порядковым номером.

Головная «БМП» приближается к первому «сюрпризу». Меток нет, приходится работать по памяти, но я постарался хорошенько запомнить, в каких местах разложили «СВУ».

Пропускаю их дальше, жду, когда головная машина поравняется с третьей точкой.

Дух!!! — громко и хлестко звучит взрыв. «БМП» идут с маленьким интервалом, на обоих достается в разной степени всем бойцам — и раненым и сопровождающим.