Читать книгу "Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс"

— Возвращение домой не всегда бывает легким. — Магнам, казалось, ощутил его неуверенность.

Тол’чак долго молчал, а потом ответил:

— Меня тревожит не возвращение домой.

— А что тогда?

Огр покачал головой. Он покинул эти земли как убийца, изгой, последний отпрыск мерзкого Клятвоотступника. И возвращался теперь с исцеленным кристаллом, но с тяжестью в сердце. Ему предстояло встретиться с Триадой и поведать, о чем он, потомок Клятвоотступника, узнал. Его проклятый предок все еще жил. Клятвоотступник на самом деле являлся Темным Властелином этого мира, тем, кто носил такие имена, как Черное Сердце, Черный Зверь или, среди племен д’варфов, Неназываемый. Казалось, у каждого народа нашлось собственное наименование для его проклятого предка.

Это бремя Тол’чак нес в своем сердце, но не мог уклониться от исполнения долга. И ему еще предстоит испытать позор, если он хочет узнать побольше о своем предке и о связи между сердце-камнем и эбеновым камнем.

— Я должен через это пройти, — прошептал он Клыку Севера.

Хруст сучьев предупредил о том, что кто-то явился потревожить его утренние раздумья. Промокший, как мышь, человек шагнул из-под прикрытия отяжелевших от влаги ветвей кустарника. Пряди каштановых волос липли к лицу, наполовину скрывая его черты. Как был, нагишом, он забрался на скалу, нисколько не смущаясь отсутствием одежды, и подошел к ним грациозной походкой.

— Солнце взошло, — сказал вновь прибывший.

— Фардейл? — поинтересовался Магнам.

Человек кивнул. Хотя он и находился в обличии Могвида, но на самом деле был его братом-близнецом. Когда-то они находились в разных телах, но теперь вынужденно делили одну оболочку. Могвид занимал ее ночью, а Фардейл — днем. Единственным преимуществом этой загадочной перемены в их судьбах стало возвращение способностей к перевоплощению.

— Я сбегаю вперед, разведаю дорогу, — сказал Фардейл.

Прищурившись, он изучал долину, а носом втягивал порывы влажного ветра.

Внезапно дернувшись, оборотень упал на землю. Руки и ноги его вытянулись, «потекли», словно лишившись костей, а потом приобрели очертания лап, принявших на себя вес тела. Одновременно кожа сморщилась и вытолкнула из себя густую темную шерсть. Рычание перешло в волчий вой. Шея преобразилась в мощный загривок, а лицо вытянулось в длинную оскаленную морду. Вскоре на месте человека стоял крупный древесный волк. Только пылающие во мраке янтарные глаза оставались неизменными.

Янтарные глаза Тол’чака, доставшиеся ему в наследство от матери, такой же изменяющей облик си’луры, как Могвид и Фардейл, встретили пристальный взгляд волка, и в мозгу огра замелькали образы. Хотя он и не мог преобразовывать тело, ему вполне удавалось обмениваться мыслями с си’лурами.

Картины-сообщения волка ворвались в его разум: «Четкий след, в конце размытый… Одинокий волк, обнюхивающий тропу».

Тол’чак понимающе кивнул.

Словно смазанное темное пятно, волк исчез в лесу. В который раз уже Фардейл отправился разведывать путь для друзей.

— Неплохо бы ему задуматься о разнообразии, — проворчал Магнам. — Волк мне уже надоел. А что ты думаешь о барсуке?

Тол’чак поглядел на д’варфа.

— Большой наглый барсук, — Магнам посасывал нераскуренную трубку. — Хотел бы я на это посмотреть.

— Не будоражь Фардейла. — Огр нахмурился и выпрямился. — К телу волка он привык и хорошо его знает. — Он поглядел вслед си’луре. — Думаю, это его успокаивает.

— Я бы тоже нервничал, — пожал плечами Магнам, — если бы делил свое тело еще с кем-то… Особенно с таким, как его брат. — И д’варф покачал головой.

— Могвиду тоже нелегко.

— Позволь не согласиться. Он не слышит собственного хныканья каждую ночь.

Тол’чак поднялся со скалы. У него все равно не хватило бы терпения объяснить, почему Могвид так раздражителен. Вместо этого он кивнул на лес за спиной.

— Надо помочь остальным свернуть лагерь.

Они вступили под сень деревьев. С сосновых игл капала вода. В нескольких шагах от опушки яркий свет выдавал место их ночевки. Под скальным выступом все еще потрескивал небольшой, но жаркий костер, выглядевший неуместно в мглистом лесном полумраке. Магнам присоединился к оставшимся спутникам — капитану элв’инского корабля Джеррику и пожилой слепой целительнице Маме Фреде, которые скатывали одеяла и собирали припасы в мешки.

Большинство вещей оставалось на корабле-разведчике, который они надежно пришвартовали на просторном горном лугу в одном дне пути отсюда. Ближе к горам подходить не стоило из-за непрекращающихся ветров. Кроме того, Тол’чак не мог предсказать заранее, как его соплеменники воспримут появление в их землях такого странного сооружения. У огров имелась скверная привычка — вначале нападать, а уже потом задавать вопросы. Поэтому в целях безопасности было решено покинуть корабль и сделать последний переход пешком.

Тол’чак смотрел, как друзья сворачивали лагерь, и покачивал головой.

— Я по-прежнему считаю, что для вас было бы лучше остаться на судне.

Он опасался за безопасность маленького отряда. Ладно, Фардейл сумел бы спрятаться в лесу в облике волка, но шагающие через земли огров элв’ин, человек и д’варф могли поплатиться жизнью.

— Остаться? — Мама Фреда выпрямилась, сжимая в пальцах небольшую сумочку, наполненную целебными травами и снадобьями. — Судьба Аласеи может зависеть от того, что мы здесь обнаружим! Кроме того, оставаться в горах ненамного безопаснее, чем идти в твои земли.

Возразить Тол’чак не сумел. С борта летающего корабля они видели разрушенные деревни, слышали от местных жителей о страшных чудовищах, которые бродили в лесу по ночам. Пересекая предгорье, они не единожды натыкались на группы вооруженных селян, которые приказывали им огибать местности, зараженные смертельными болезнями. Однажды ночью корабль пролетал над пылающим городом. Растянувшаяся по дороге армия, освещенная факелами, вытекала из него, будто огненные муравьи. Джеррик внимательно рассмотрел их и заключил, прежде чем убрал зрительную трубу: «Не люди…»

Поэтому, приземлившись, они решили идти вместе. Со спутником-огром можно было чувствовать себя уверенней.

Джеррик засыпал влажной землей костер и вытер руки. Старый капитан казался бледным, что еще больше подчеркивалось длинными белыми волосами.

— Мы готовы.

Желтовато-коричневый зверек размером с небольшую кошку спрыгнул с ветвей. Выгнул спину и отряхнулся. Его крошечная голая мордочка в обрамлении пушистого воротника из огненного меха сморщилась.

— Плохо, сыро… промерз до костей… — пропищал он, подражая голосу Могвида.

— Сюда, Тикал, — позвала Мама Фреда и подставила плечо.

Ее любимец вскарабкался на него и крепко вцепился лапками. У знахарки и тамринка Тикала был единый разум на двоих. Они разделяли чувства друг друга, и благодаря такому единению слепая старуха видела окружающий мир глазами зверька.