Читать книгу "Великолепная пятерка - Сергей Гайдуков"

— Вот и славно, — пробурчал Шеф, уткнувшись в бумаги. То ли его действительно тянуло в сон, то ли шрифт был слишком мелким.

— Я могу идти?

— Куда?

— Домой.

— А работать кто будет?

— Неужели опять я?

— Ну не я же, — хмыкнул Шеф иронически. — Смотри...

Он пододвинул к краю стола лист бумаги. Морозова взялась двумя пальцами за уголок, поднесла к глазам. Распечатка телефонных переговоров. Переговаривались двое мужчин. Точнее — перекрикивались. Это было ясно безо всяких ремарок. Собеседники то и дело посылали друг друга далеко и надолго, а всех третьих лиц без затей именовали «этот м...» или «тот п...». Оставалось лишь непонятным, из-за чего так психуют два этих уважаемых человека.

— Я не поняла, — честно призналась Морозова. — Я не поняла, какой вывод я должна отсюда сделать?

— Главный вывод, — пробурчал Шеф, — это то, что не надо слишком много трепаться по мобильнику. Тём более о важных вещах.

— А где там важные вещи? Они там есть? — Морозова снова пробежала глазами распечатку, но, кроме заковыристых матюгов, ничего особо важного не обнаружила. — И кто это вообще разговаривает?

— Хороший вопрос, — оценил Шеф, взялся за карандаш и написал на листке бумаги короткое слово. Морозова укоризненно покачала головой — и это на шестом этаже, в секторе особой безопасности... Это уже паранойя.

Тём не менее листок она взяла и слово прочитала. Брови удивленно взметнулись вверх, и Шеф, заметив эту реакцию, довольно хихикнул. Это удивило Морозову даже больше, чем слово, написанное карандашом на бумажке.

— Извини, — тут же исправился Шеф.

— Это серьезно? — Морозова вернула ему листок. — Это точно?

— Что значит — точно... Тоноскопию не делали, но дали послушать паре людей, которые знают его лично, слышали его голос, в том числе и по телефону. Они говорят — да.

— Это прокол, — оценила Морозова. — Люди его уровня обычно не допускают таких ошибок. А если — деза? Если — провокация?

— Нет, — Шеф скомкал листок, бросил в пепельницу и поджег. — Все очень натурально... Да и вышли мы на этот разговор чисто случайно. Не через него, а через другого. Его частоту мы давно отслеживали, а вчера вдруг нам такой подарочек подбросили...

— Допустим, — Морозова положила на стол Шефа листок с распечаткой телефонного разговора. — Но здесь ведь нет ничего...

— Информация никогда не приходит сама по себе, — нравоучительно сказал Шеф. — Информация собирается по кусочкам. Кое-что у нас имелось, а этот разговор все поставил на свои места...

Морозова обратилась в слух, но Шеф вдруг заерзал на стуле, будто сомневался, делать ему что-то или не делать... Потом решение все же пришло, Шеф выдвинул скрытую панель и нажал верхнюю кнопку, включив шумовые генераторы, которые должны были подавить все враждебные радиозакладки — если таковые имелись.

— Сегодня же вторник, — сочувственно посмотрела на Шефа Морозова. — Здесь же только вчера чистили...

— На всякий случай, — пробормотал Шеф. Морозова хотела было предложить перенести разговор сразу в кузнечный цех машиностроительного завода, чтобы их уж наверняка никто не услышал... Но тут Шеф стал говорить.

— В пятницу, — сказал он, — во второй половине дня мы зафиксировали повышенную активность в главном офисе «Рослава». Слишком много телефонных переговоров, слишком много перемещений людей и машин. Особенно много для вечера пятницы. К семи часам вечера эта активность распространилась и на структуры СБ. Причина была непонятна. Едем дальше. Совершенно по другому делу мы вели одного товарища из «Рослав-банка». Заместитель начальника отдела. Поставили за ним наружное наблюдение. Так вот, в пятницу вечером он вернулся домой на четыре часа позже обычного. На четыре часа, — со значением повторил Шеф. — Где он был? Что он делал? Дома у него стоит «жучок», само собой... Так вот, жене он сказал, что их задержали на работе. Какое-то срочное дело. Больше он ей ничего не сказал.

— Запарка на работе, — предположила Морозова. — Сверхурочные...

— Ничего подобного. Когда жена стала ему задавать вопросы, что и как, все-таки четыре часа, и не позвонил, не предупредил, то он, во-первых, разнервничался, во-вторых, сказал, что ему не дали позвонить, в-третьих, сказал, что достали уже его сегодня всякими дурацкими вопросами... Жена дома задала ему только два вопроса: «Почему так поздно?» и «Почему не позвонил с работы?». Таким образом, мы сделали вывод — ряд сотрудников «Рослава» были задержаны в пятницу вечером для допроса. Причем достаточно подробного допроса. Четыре часа — это тебе не абы что... А с наступлением темноты стало очевидно, что руководство СБ «Рослава» не покинуло свои кабинеты. Они оставались там до двадцати трех — двадцати четырех часов. Вывод — у них там что-то стряслось. Когда мне положили на стол эту распечатку и я прочитал, как Челюсть только что башкой о стену не колотится...

— У него там серьезная истерика, — согласилась Морозова. — Из-за пустяков он так переживать не будет. Так что — «это ж-ж-ж неспроста».

— Абсолютно согласен, — кивнул Шеф. — Теперь посмотрим, что его беспокоит. Его беспокоит, что «...на меня же потом и все шишки посыплются! Потому что идея была моя!». Что за идея — непонятно.

— Может, это насчет истории с программистом? — вдруг вскинулась Морозова. — Может, это Челюсть подрядил подольских убрать программиста? А санкции сверху ему никто не давал! Теперь он и дергается...

— А при чем тут банковские работники, которых четыре часа кряду допрашивали? Нет, твой программист, мир его праху, тут вроде бы ни при чем. Давай посмотрим еще: «Нормальная идея была, но все должно было пойти по-другому... Если бы не этот...» Н-да, если бы не какой-то нехороший человек, который загубил Челюсти всю идею. А как он мог ее загубить? Что он тут у нас говорит: «Никакая это не случайность... Уже сколько времени прошло!» А говорили они в воскресенье вечером, то есть прошло уже сорок восемь часов после вечера пятницы.

— Идея Челюсти могла быть связана только с безопасностью, — включилась в процесс осмысления телефонных истерик Морозова. — А виновного искали среди банковских работников. Получается, что Челюсть пытался усилить секретность банковских операций «Рослава», но ему помешали, и все пошло по-другому.

— А как ему могли помешать? Завернули идею? Но это могло произойти только на самом верху, а по телефону Челюсть говорит будто о подчиненном, о какой-то мелкой сошке... Его поэтому и колбасит так — от неожиданности.

— Ему могли помешать, выкрав какой-то документ, — предположила Морозова. — Этот документ ищут в пятницу до самой ночи. Не находят.

— Украсть документ? — Шеф скептически поморщился. — Это же наш профиль, а я документы за последние две недели не воровал. Ну а какой смысл кому-то из «Рослава» воровать? Чтобы Челюсть подставить? Может быть, но... У меня такое ощущение, будто здесь что-то более серьезное. Все эти допросы, разъезды на машинах, сидение до полуночи в кабинетах, истерика Челюсти... Тут что-то более крупное.