Читать книгу "Свобода даром не нужна - Андрей Дышев"

Глава 11

Дыхание постепенно успокаивалось, перепуганное сердце замедляло свой галоп, и Кабанов прислушался. Вокруг было тихо, темно. Но почему темно? Где солнце? Где веселое чириканье воробьев? Значит, сейчас ночь? Он приподнялся на руках, огляделся по сторонам. Он забыл о том, что на свободе, помимо дня, бывает и ночь. В его представлении здесь всегда должно было светить солнце. В кромешной тьме с трудом можно было разглядеть сосновый редут да сугробы, похожие на морские волны. Кабанова трясло от холода. Он был в одной рубашке, и мороз уже принялся пощипывать у него между лопаток… Неужели это свершилось? Неужели это не сон?

И только сейчас Кабанов осознал, что он свободен. Сво-бо-ден! Ему хотелось кричать от радости, но не было сил, и он лишь раздавил в кулаках комочки снега да беззвучно заплакал. Вот он, волшебный мир, который ему столько раз снился во сне, о котором он мечтал как о царстве бесконечного наслаждения. А какой тут воздух! Это даже не воздух, это огромное озеро, наполненное ледяной, кристально чистой водой, и Кабанов лежит на его дне и пьет, пьет, пьет. А сколько открытого, безграничного пространства! Кабанов может идти в любом направлении и никогда не упрется лбом в сырую глиняную стену! А сколько здесь разнообразных, неповторимых предметов – деревьев, сугробов, палочек-веточек, и бесчисленное множество следов на снегу! И все это богатство принадлежит ему, Кабанову! Ему принадлежит этот волшебный лес, и сахарные сугробы, и огромное черное небо. Да вся земля принадлежит ему! И он может пользоваться ее лесами, ее воздухом, смотреть на ее небо и встречать рассвет!

Обливаясь слезами, Кабанов брел по лесу. Он трясся от холода и крепко обнимал себя за плечи. Но даже ночной мороз как одна из составляющих свободы доставлял ему радость. Это было уже почти забытое ощущение, когда холод колючим языком проникает под одежду и облизывает тело, заставляя сжиматься и дрожать. Кабанов мерз – следовательно, он жил, и он был свободен. О, сколько удивительных наслаждений ждало его впереди! Они стояли в длинной очереди к нему, чтобы ублажить его плоть и дух. И впереди этой бесконечной очереди плескала ароматизированной водой горячая ванна, шелестела чистая одежда, поскрипывала широченная мягкая постель, шкворчали на сковородках безумно вкусные блюда, дзвенькали бутылки с напитками, скидывала с себя халатик красавица-жена, и дальше, до самого горизонта, теснились друг за другом парикмахерская, автомобили, кафе и рестораны, бильярдные, казино, девочки, международный аэропорт, кресло бизнес-класса, мягкая посадка, пятизвездочный отель, услужливые метрдотели, тайский массаж в четыре руки, просеянный песочек пляжа, ласковое море, коктейли со льдом и… и не было конца этой очереди. И предстоящее свидание с ней согревало Кабанова и поддерживало в нем силы.

Вскоре лес кончился, и Кабанов вышел на большое заснеженное поле. Медленно светало, и Кабанов различил вдалеке темный срез шоссе, по которому изредка пробегали автомобили. Сейчас он остановит попутку и подъедет на ней прямо к подъезду собственного дома. Хорошо бы предупредить Ольгу, чтобы она заранее наполнила ванну горячей водой да сбегала в магазин за свиными отбивными и водкой. Нет, водка – это слишком буднично. В честь такого события пить надо что-нибудь покруче. Например, французский коньяк «Го…», «Гор…», «Горье»… Нет, «Гобье»… Как же называется его любимый коньяк? Ну, если не коньяк, то виски. Например, «Клен Глу»… Нет, «Глейн Клу»… Из головы вылетело! Столько раз Кабанов заказывал эти напитки в казино, он называл их так же уверенно, как свои фамилию, имя и отчество. Вся память протухла в поганом подвале!

Кабанов выбрался на дорогу, когда рассвело окончательно и света больше не прибавлялось. Шлепая по снежной кашице, он отчаянно махал рукой проезжающим мимо фургонам. Машины с грохотом проносились мимо, обдавая его мокрой грязью и запахом сгоревшей солярки. «Это запах цивилизации!» – оптимистично говорил себе Кабанов.

Машины проезжали мимо, даже не притормаживая. Должно быть, водители не замечали его в серой мгле. Тогда Кабанов выдернул из-под снега кусок гнутой ржавой жести и принялся размахивать им. Грязный, страшный, с горящими фарами «КамАЗ» оглушительно посигналил, предупреждая Кабанова об опасности, и прогромыхал мимо. Кабанов сошел на обочину, сел на торчащий из-под снега пенек и только сейчас подумал, что пенек здорово напоминает ступицу автомобильного колеса. Он вскочил, оглядел сугроб, из которого торчали гнутые и ржавые куски железа, и с невыразимой тоской узнал в этих обломках свой «Мерседес». И тут на него нахлынули воспоминания: туманное утро, пустынная дорога, старик-попутчик: «До Кукушкина подвези!» Кабанов физически ощутил ту неподъемную массу времени, прошедшую с тех дальних времен. Это ж сколько жизни прошло впустую! Сколько загублено счастливых дней и ночей! Нет, Кабанов не полетит на тропические острова в пятизвездочный отель. Он будет искать того гада, который подложил в «Мерседес» бомбу. Собственно, найти его нетрудно. Кабанов знает, кто это мог сделать. Во-первых, Яшка Цымбал, владелец автосервиса, которому не нравились гаражные мастерские Кабанова. Сколько раз Яшка угрожал взорвать их! Потом Гарик Чумовой. Тот открыл кузовной цех, и ему очень не понравилось, что Кабанов построил рядом с ним шиномонтажную точку. И, конечно, Санек Белогорячкин. У того на краю города была мастерская по электрике. А Кабанов возьми и поставь рядом с ним подвижную лабораторию с компьютерной диагностикой инжекторов. И накрылся Санькин бизнес. Тоже обиделся человек, запросто мог подложить Кабанову бомбу.

У Кабанова сменилось настроение. Теперь он жаждал не столько плотских и душевных удовольствий, сколько мести. За все ответят, гиены! За его унижения, лишения и загубленные месяцы жизни!

Вибрируя от холода, словно контрабасная струна, Кабанов продолжил свой путь. Он уже устал махать рукой, призывая водителей остановиться, скукожился весь, как ежик во время зимней спячки, и напористо двигался в сторону города. Незаметно он вошел в город, словно надел его на себя вместе с домами и улицами, и завладели им восторженные чувства от лицезрения прохожих. «Какие в нашем городе красивые люди! – думал Кабанов, принюхиваясь к чудесным запахам, которые шлейфом тянулись за каждой женщиной. – Какие они все холеные, аккуратненькие, словно нарисованные!»

Он не замечал, что ему уступают дорогу, что на него стараются не смотреть, а если смотрят, то как-то странно.

– Братан! – радостно крикнул Кабанов, заглядывая в окошко свободного такси. – До Пермской подкинь!

Таксист оказался ненормальным. Ничего не ответив, он стал крутить ручку стеклоподъемника, а потом еще и дверь изнутри заблокировал. Кабанов стучал в стекло костяшками пальцев, но таксист сначала делал вид, что не видит Кабанова, а потом стал махать рукой и ругаться:

– Пошел вон, скотина! И машину не лапай!

«Совсем таксисты обнаглели!» – думал Кабанов.

Он добрел до остановки автобуса. Большая, похожая на мешок с картошкой кондукторша встала в дверях, не позволяя Кабанову зайти в автобус.

– До Пермской идет? – спросил Кабанов, открыто выказывая свои естественные пассажирские намерения, но кондукторша все равно не впустила его да еще начала лягаться валенками.