Читать книгу "Русские идут - Сергей Соболев"

Мокрушин хотел уже было сунуть цветок в компанию к другим розам, но опоздал: открылась дверь спальни и в гостиную вошла Лариса. Одета она оказалась просто, почти по-домашнему. На ней были вытертые джинсы с прорезами на коленках, сидевшие очень низко на крутых бедрах, отчего были видны и пупок с вдетым в него колечком с «камушком» и полоска коричневато-золотистой кожи между «топом» и джинсами в области талии…

Сверху – полупрозрачный топ нежно-бирюзового цвета, свободно облегающий ее довольно крупную и высокую грудь. Поверх топа некое подобие короткой майки из мелкоячеистой и тоже полупрозрачной ткани шафранового оттенка.

Формы у нее, как и предполагал Рейндж, оказались весьма и весьма привлекательными. Мокрушин, по правде говоря, избегал заводить знакомства с дохлыми, обкуренными, умученными диетами и комплексами «моделями». «Пышки» тоже не вызывают у него обычно желания познакомиться поближе… А вот Лариса… да, вот такие ему по нраву.

– Влад… можно, я вас так буду называть? – женский голос вывел его из секундного замешательства. – Спасибо, что откликнулись на мое приглашение. Если вы голодны, мы можем… Это вы – мне?

Мокрушин, растянув губы в вежливой улыбке, протянул ей розу.

– Да, это вам, Лариса. Кстати, я по вам уже соскучился.

– Спасибо, Влад, – она взяла розу и ответно улыбнулась. – Признаться, я думала, что вы…

– Это я должен признаться… – Мокрушин покосился на огромную охапку цветов в высокой фарфоровой вазе. – Я срезал розу в вашем саду… внизу, в зимней оранжерее.

– Для меня это ничего не меняет. Главное – душевный порыв, остальное – вторично.

Она посмотрела на застывшего в ожидании ЦУ помощника.

– Артем, спасибо, вы свободны.

Венглинская сама нашла высокую тонкую вазу из моравского стекла, набрала воды, затем поставила эту вазу с подаренной Мокрушиным розой на журнальный столик, отдельно от других цветов.

– Влад, если вы голодны, я могу попросить принести что-нибудь перекусить.

– Спасибо, Лариса, я уже поужинал. Как прошли переговоры? Удалось ли выйти на договоренность с Сайфутдиновым и его партнерами?

– С нашей стороны мы готовы к сделке на сто процентов. Выпьете что-нибудь?

– Не откажусь.

– Напитки в баре. Если не трудно, соорудите и мне… «маргариту».

Рейндж открыл дверцу встроенного бара. Осмотрев напитки, обернулся к хозяйке.

– Мартини «dry»… водка или джин?

– Там должна быть текила «Ольмека». И не забудьте бросить пару олив… Только зеленые, пожалуйста, а не маслины…

– Ага, нашел… Так, готово…Смешать, но не взбалтывать?

– Приятно иметь дело с умным, опытным мужчиной. Я сегодня встречалась сначала с Исметом в Ялте, а затем мы уже вместе с ним ездили в Бахчисарай, где прошли переговоры с еще двумя авторитетными людьми из числа его соплеменников…

Рейндж поставил напитки на журнальный столик. Лариса кивком указала на низкое кожаное кресло. Сама уселась по другую сторону, взяв в руку стакан с коктейлем. Она откинулась чуть назад в кресле, устраиваясь поудобней; забросила ногу на ногу, отчего в прорези джинсов показалась ее круглая загорелая коленка. Сделав глоток «маргариты», она, не выпуская стакан из длинных, с идеальным маникюром, красивых пальцев, принялась в общих чертах рассказывать, как отнеслись Исмет и его партнеры к тому, что сама Лариса назвала – «крымским проектом». И что – следует добавить – ее нынешний партнер уже успел обозвать в своих мыслях «крымским позором».

Мокрушин, слушая ее вполуха, потягивал из высокого, квадратной формы, с прозрачными кубиками медленно тающего льда стакана свой «Chivas Regal» восемнадцатилетней выдержки. Не то, что ему было неинтересно, нет. Просто его мысли были заняты другим. Вернее, он категорически не мог настроится на «деловой» лад. Его глаза то смещались к ее загорелой коленке, то поднимались выше, к чуть колышущимся в такт дыханию упругим полушариям, едва прикрытым тончайшей тканью, с просвечивающими острыми сосками, а затем и к ее сочным и в то же время резко оконтуренным губам… Какая-то часть его умственной энергии уходила на разные чисто иллюзорные предположения и пустые фантазии, а также еще на то, – одновременно шел как бы обратный процесс – чтобы побороть навеянное этими вполне определенного свойства фантазиями искушение. Не то, что он терял голову… этого не было. Да и про Венглинскую нельзя сказать, что это идеально его типаж, потому что с такими умными, знающими себе цену тетками не то, что «дружить», но даже общаться по делу довольно стремно. Тем не менее, факт налицо: неизвестно, как все сложится у них дальше, но пока что эта Венглинская на него действует, как добрый «косяк» на любителя дури – хорошо вставляет, создает приятную глазу картинку, но нутром понимаешь, что от следующего шага все ж лучше воздержаться.

– Влад, вы меня, кажется, не слушаете?

– Э-э… да. – Мокрушин сделал заинтересованное лицо. – То есть – нет. В том смысле, что я внимаю каждому вашему слову!..

– Да? А мне показалось, что вы витаете в своих мыслях… Кстати, что вы сами думаете о нашем «крымском проекте»?

Мокрушин пожал плечами.

– Думать… это не моя профессия. Я исполнитель, Лариса. Мне ставят задачу, я ее решаю. Остальное – от лукавого.

Венглинская поставила на столик стакан с недопитым коктейлем и чуть подалась вперед.

– А вот мне… когда я решала кадровый вопрос… аттестовали вас совершенно иначе. Если бы мне нужен был тупой, но квалифицированный спец, какой-нибудь служака без фантазии, я бы такого для себя и попросила. Вас, Влад, охарактеризовали совершенно иначе, как человека не только знающего свое ремесло, но и… творческого, скажем так. Ну а теперь я вас слушаю. Говорите прямо, здесь нет «прослушки».

– Буду краток, – Мокрушин усмехнулся. – Попытка перекупить местную верхушку…

– Перебить, нейтрализовать иное предложение более интересным, – поправила его Венглинская.

– …представляется мне занятием малоперспективным, если не сказать сильнее.

– Глупым?

– Ошибочным, – нашелся Мокрушин. – Знаете, я насмотрелся на такого рода личностей, как это ваш «контрагент» Сайфутдинов. Они забывают о принятых на себя обязательствах на следующий же день. И если они хоть что-то уважают, так это – силу и мощь, способную смирять и принуждать.

– Предлагаете пустить в ход силовые средства? – правая бровь Венглинской поползла вверх. – Вместо переговоров, пусть и трудных, устроить… массовый отстрел? Здесь, в суверенном государстве?

– По части «массовых отстрелов», это – не ко мне. Просто одними деньгами такие вопросы не решаются. Вот, например, пиндосы…

– Кто?

– Американцы, кто еще… – Мокрушин невольно скривил губы. – Сколько они своих зеленых рублей в Ираке на взятки тамошним вождям и муллам раскидали? Думали, что когда свалят Саддама, можно будет остальные вопросы там деньгами решить… Это ж их коронная тактика! Надеялись скупить на корню верхушку главных тамошних кланов, переманить их к себе деньгами и должностишками в новом правительстве, буйных и фанатиков острелить… И качать себе спокойно нефть по трубопроводам, куда им надо! Целая гора «зелени» была потрачена на эти цели! Но бабки эти растаяли, как снег в раскаленной пустыне. И что? Осталась лишь зловонная лужица, обитатели которой пожирают друг друга и тех же пиндосов с из союзничками… Ладно, – он махнул рукой. – Разговор ушел в сторону. Я свое мнение сказал. Одно мне непонятно, Лариса. Если все уже решено, так на кой мы тут сидим? Не то, чтобы мне здесь не нравилось… симпатично тут у вас… и ваша компания мне импонирует. То есть не какая-то там «компания», чьи интересы вы представляете, а вы лично… Хм, извините, кажется, я сказал лишнее.