Читать книгу "Лакомый кусочек - Джорджет Хейер"

Во вторник до полудня Финч только тем и занимался, что открывал и закрывал парадную дверь. Люди подъезжали один за другим, передавали цветы и записки для Фэй. Почти все сочувствующие визитеры говорили Финчу, как глубоко они потрясены; почти все полагали, что леди Биллингтон-Смит пока не в состоянии никого принимать, и, получив вежливое подтверждение своих догадок, печально удалялись восвояси.

Миссис Чадли не приезжала и не оставляла цветов. Она позвонила, но не ограничилась разговором с дворецким. Сказала, что ей нужно поговорить с мисс Фосетт по важному делу. Когда Дайна неохотно подошла к телефону, о важном деле как раз и зашла речь. Миссис Чадли сказала, что священник поручил ей позвонить, так как не решается навязываться в такое время, однако хотел бы повидать Фэй. Для духовного утешения. Дайна от имени сестры отказалась.

— Вы, разумеется, можете говорить за леди Биллингтон-Смит, мисс Фосетт, — проскрипел резкий голос на другом конце провода. — Хотя должна сказать, я предполагала — в такое время... Но могу вас уверить, что ни муж, ни я и не подумаем приезжать, если она не захочет нас увидеть. Вас, конечно, осаждают визитеры? Уж я-то знаю, до чего люди любопытны просто до вульгарности, потому и звоню, а не оставляю записку. Полагаю, будет производиться дознание?

— Боюсь, что да, — кратко ответила Дайна.

— Как это мучительно для семьи! — вздохнула миссис Чадли. — Надеюсь, слух о том, что полиция хочет призвать на помощь Скотленд-Ярд, не соответствует истине? Сама я пропустила эти толки мимо ушей, но вы, конечно, знаете, что констебль Хэммонд помолвлен с помощницей горничной миссис Дарси?

— Я этого не знала, — ответила Дайна, — но...

— Словом, понятно, откуда пошел слух. Естественно, я сказала миссис Дарси, что удивляюсь ее вниманию к подобной сплетне. Полагаю, это полнейший вымысел?

— Нет, — сказала Дайна. — Это чистая правда. Простите, миссис Чадли, но я сейчас очень занята и...

— Вполне понимаю, — заверила ее миссис Чадли. — Там наверняка все вверх тормашками. Вам, конечно, будет очень неприятно пускать в дом сыщиков. И репортеров...

— Да, — подтвердила Дайна. — В высшей степени неприятно. Я передам Фэй, что вы звонили, миссис Чадли. Очень любезно с вашей стороны! До свидания!

Позднее позвонила миссис Твининг. Она лишь пожелала узнать, как чувствуют себя Фэй и Джеффри и не требуется ли ее присутствие.

— Пока нет, — ответила Дайна. — Сыщик пока что не появлялся. Мне кажется, его приезд будет встречен с большим облегчением. Это ожидание всем действует на нервы. Заглянете к нам сегодня, миссис Твининг?

— Думаю, нужно будет, — спокойно ответила та. — Со слов Фэй я поняла, что нужно быть готовой ответить на вопросы, которые этот сыщик пожелает мне задать. Я не особенно сведуща в этикете подобных дел. Сыщик должен сам приехать ко мне или мне надо к нему?

— Не знаю, — сказала Дайна. — Но хочу, чтобы вы приехали. Нам... нам здесь очень не хватает нормального человека.

— Тогда я приеду во второй половине дня, — пообещала миссис Твининг.

За ленчем миссис Холлидей объявила, что у нее раскалывается голова, придется пролежать в постели до вечера, и если сыщик все же заявится, пусть не надеется увидеться с ней, она слишком скверно себя чувствует для разговоров с кем бы то ни было.

В ответ на ее слова Лола обратила на нее свой безмятежный взор и протянула:

— Не понимаю, отчего это сыщику надо с вами видеться. Позвольте сказать, что вы ничего собой не представляете и глупо разыгрывать перед нами сцены.

Побледневшая от гнева Камилла выдавила дрожащим голосом, что не намерена выслушивать оскорбления, и бросилась прочь из комнаты. После секундного колебания Бэзил резко поднялся и последовал за ней.

— Я довольна, что они ушли, — спокойно сказала Лола. — Очень несимпатичные люди, к тому же я почти уверена, что волосы у нее крашеные.

Никто не нашелся, что ответить, и трапеза продолжалась в тягостном молчании.

Когда ленч окончился, Дайна крепко взяла Фэй за руку и отвела в спальню.

— Полежи до чая, моя девочка, — сказала она. — Сколько ты спала прошлой ночью?

— Мало, — ответила Фэй с вымученной улыбкой. Не без помощи Дайны она сняла платье и, слегка дрожа, набросила халат.

Дайна взбила подушки на кровати и приглашающе по ним похлопала:

— Иди сюда, моя прелесть. Тебе станет лучше, если сможешь хоть немного поспать.

Фэй послушно легла, взглянула на сестру расширенными глазами и опустила веки.

— Да, наверное, смогу. Дайна...

Та взяла ее холодную руку.

— Что, милая?

— Как думаешь, — неуверенно спросила Фэй, — когда приедет сыщик, мне надо будет присутствовать? Конечно, он захочет поговорить со мной, я прекрасно понимаю. Но так ли уж необходимо мне его встречать? Не возьмешь ли ты это на себя? От Джеффри толку мало, а... а он, думаю, рассчитывает, что его кто-то встретит?

— Не имею ни малейшего представления, — ответила Дайна, — но я буду внизу. Не волнуйся об этом!

— Спасибо, — поблагодарила Фэй.

Мисс Фосетт вышла из спальни и спустилась к телефону. Она вспомнила, что никто не сообщил о случившемся их матери.

Миссис Фосетт восприняла это известие так, как и следовало ожидать. После междометий, долженствующих выразить ее изумление и ужас, она слабым, обиженным голосом простонала, что не стоило сообщать ей о смерти Артура по телефону; для нее это слишком большое потрясение. И Дайна поняла, что родительница пребывает в расстройстве, поэтому отговаривать ее от немедленного приезда в Грейндж не придется. Миссис Фосетт так долго ставила свои удобства превыше всего, что вряд ли чем-то можно было сломить эту укоренившуюся привычку. Жалобным голоском, словно на последнем издыхании, она протянула, что очень хочет немедленно приехать к своей дорогой Фэй. Только стоит ли тащиться в такую долгую, изнурительную поездку, если по приезде она сразу же сляжет? Это было бы сущим безрассудством, она и так очень нездорова, а Дайне пора бы уж знать, что ее совершенно выбивает из сил даже малейшее напряжение.

Дайна, положив наконец трубку, усмехнулась. Теперь у матери начнется блаженное время, подумала она, представляя, как миссис Фосетт уже плетется к ближайшему дивану. Мать созовет всех своих приятельниц и станет сетовать, как ужасно быть прикованной к своему ложу, когда она готова отдать все на свете, лишь бы оказаться рядом с несчастной доченькой.

Ожидание затянулось, и Дайне опять пришла на ум приемная зубного врача. Обвинить в убийстве ее не могли, но она испытывала присущее всем женщинам безотчетное недоверие к полиции, притом суперинтендант произвел на нее такое впечатление, что предстоящий визит его коллеги мог вызвать только дурное предчувствие. Тем не менее она твердо решила, что если этот тип из Скотленд-Ярда станет задавать ей вопросы в грубой, угрожающей манере, то пожалеет об этом.