Читать книгу "Гробница Наполеона - Наталья Андреева"

— А ты остроумный парень! Ну, хватит упрямиться! Пойдем.

И Сид пошел. Была причина. Потому что у Сидора Ивановича Коровина тоже имелась своя маленькая тайна. А вдруг Грушин ее узнал? Ну, разумеется, узнал! И заявил об этом публично: «Здесь присутствуют шантажируемые и шантажисты…»

Зайдя в спальню Ольги, Грушин покачал головой:

— Ай, яй, яй! Машка получит у меня! Называется, уборку сделала! Надеюсь, женское белье тебя не смущает?

— Еще чего!

— Понимаю: особенности профессии. Скажи, а много старух тебе пришлось трахнуть, прежде чем тебе сделали брачное предложение? А? Сидор?

Еще немного, и они бы сцепились. Грушин нарочно его провоцировал. Говорил грубо и называл именем, которое записано у парня в паспорте. Сида надо вывести из равновесия. Раскачать как следует.

— Твоя жена… Я расскажу… — хрипло сказал Сид.

— О чем? О наркотиках? Мне это не страшно. Ты присядь. Да хоть в кресло.

Грушин брезгливо поддел пальцем прозрачный бюстгальтер, принадлежащий жене, и швырнул его в угол, сказав:

— С глаз долой. Садись.

Сид опустился в кресло. Уставился на хозяина своими маленькими глазками и с вызовом спросил:

— Ну?

— Личико у тебя… Ты бы глазки слегка подвел.

«Так… Качай его, качай. Выводи из себя», — мысленно подбодрил себя Грушин. И Сид обиженно засопел. Потом сказал с сожалением:

— Черт! Очки остались в кармане куртки! Надо спуститься, взять их оттуда. Раз свет включили. Ты давай по существу.

— Скажи, ты когда-нибудь читал книги своей жены?

— Чего-о? — уставился Сид на Грушина. — Я похож на больного?

— Жаль. Узнал бы для себя много интересного! Погоди…

Грушин подошел к тумбочке, стоящей у кровати, и выдвинул верхний ящик со словами:

— Я знаю: здесь есть. Опусы Златы Ветер. Ольга думает, что я не знаю. Черт, где же? Куда засунула?

Грушин растерянно оглянулся. Потом хлопнул себя по лбу:

— Ага! Ну, конечно! Где ж еще это хранить, как не под подушкой?

И, засунув руку под подушку, вытащил книгу в яркой обложке. И сказал, словно ища у Сида сочувствия:

— Она думает, что я не догадываюсь! Бабы — дуры. Начитаются всякой дряни и млеют. Потом еще кое-чем занимаются. Ну не железная же она! Из мяса и костей. А плоть, она слаба… Вот, смотри! «Накал страстей». И картинка заманчивая.

Грушин протянул книгу Сиду. Тот взял ее в руки и с откровенным недоумением спросил:

— И что? Ну, книга. Че я, книг никогда не видал?

— Книга твоей жены, — с нажимом сказал хозяин дома. — Открой.

Сид открыл книгу, где прямо под названием размашистым почерком было написано посвящение, которое он зачитал вслух:

— «Очаровательному соседу Данечке, который для меня больше, чем просто сосед. Злата Ветер».

— И что? — спросил Сид.

— А если она — моя любовница?

— Ха!

— Что, не верится?

— Ты ж не дурак!

— Разумно. Зато ты дурак. Надо было хоть разок почитать, что пишет твоя жена.

— Еще чего!

— Эх, Силушка… Пока не вразумишь тебя… Впрочем, я не уверен, умеешь ли ты читать. Потому зачту вслух. Хотя это может прозвучать несколько неприлично, гм-м-м… Но мы же с тобой мужчины? Чего мы не знаем? А? Я надеюсь, ты не девственник?

Сид ухмыльнулся:

— Че там? Порнуха? Плевать, лишь бы бабки платили!

— Ну так слушай… Сейчас… Гм-м-м, я сейчас покраснею… «…его сильные пальцы, поросшие черными волосами, заскользили по перламутровым пуговичкам ее блузки. Она застонала и…» Черт, где же это? Ага! Вот! Примечательно. Главный герой знакомится в ночном клубе с мулаткой. Откуда взялась мулатка? Папа — бывший студент Института имени Патриса Лумумбы. Девушку зовут Анжелой. У нее смуглая кожа, короткие курчавые волосы и колечко в пупке.

Сид слегка напрягся. Грушин пролистал несколько страниц и зачитал:

— «…Моя шоколадка, — ласково сказал он и тронул губами кольцо в ее пупке. Потом легонько потянул за кольцо, просунув в него кончик языка, а девушка в это время потянулась к его волосам и сняла с них резинку. Густые темные волосы мужчины рассыпались по мускулистым плечам. «Повернись спиной», — негромко сказал он. Девушка послушно выполнила просьбу. Потом мужчина лег на нее и…»

— Сука! — с ненавистью сказал Сид. — Я убью ее!

И вскочил, сжимая кулаки. Его лицо налилось кровью, маленькие глазки гневно сверкали. Флегматичного плейбоя как подменили. Так подействовал на него эпизод с мулаткой.

— Погоди! Я ж еще не дочитал! Там дальше про блондинку, у которой волосы на этом самом месте выбриты в форме сердца, и по этому поводу между ней и главным героем происходит живейший диалог. Как с натуры писано!

Сид пулей вылетел из спальни. Бухнула дверь. Грушин расхохотался. Потом довольно потер руки:

— Кажется, у нас будет еще один труп! На этот раз известной писательницы! Теперь за жизнь Златы Ветер я и гроша ломаного не дам!

Он еще немного посидел в спальне жены, прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора. Хлопнула дверь, потом еще раз. Кто-то торопливо пробежал по лестнице. Грушин поднялся и подошел к двери между спальнями. Невольно усмехнулся: символическая дверь между супружескими обязанностями, исполняемыми чисто символически.

Он повернул в замке ключ, приоткрыл дверь и тихонько позвал:

— Кира? Ты здесь?

В спальне ее уже не было. Ушла. Грушин вошел в комнату, со вздохом подобрал валявшийся на полу пустой шприц. Неряха! Совсем не соблюдает конспирацию! За пару доз героина он получил от Киры исчерпывающую информацию о том, что происходит в семье известной писательницы. Потом она приходила сюда, как корова на водопой, с новой порцией откровений.

Ему нравилось слушать Киру. У нее было богатое воображение, и не случись семейной трагедии, кто знает, могла бы получиться хорошая писательница. Уж получше, чем Злата Ветер! Даниил читал ее опусы и хохотал. Бедный Сид! Парень думает, что хорошо устроился, а его держат в клетке как подопытного кролика! И изучают его рефлексы! И мозги у него жалкие, кроличьи! Инстинкт размножения доминирует над инстинктом самосохранения. А потом приходится за это платить.

Что будет, когда Сид узнает всю правду? От начала и до конца? Грушин не выдержал и вновь расхохотался. Нет, надо пойти посмотреть, как развивается семейная драма. И, улыбаясь, вышел из спальни…

ДАМА БУБЕН

Настало время заняться вплотную Прасковьей Федоровной. Ибо, не зная характера этой дамы, трудно понять, почему она подчас совершает странные поступки. И откуда такое самообладание?