Читать книгу "Леди Искусительница - Эйлин Драйер"

Прошлое и настоящее встретились, соединились, и Гарри снова был в их горной долине, где деревья нашептывали свои секреты, а внизу бежала река. Она была девочкой, а он ее героем, таким высоким, сильным, уверенным.

Кто-то кашлянул и развеял чары.

Оторвавшись от Кейт, Гарри заглянул в ее полные тревоги глаза.

— Я обещаю, — повторил он и на прощание поцеловал ее в лоб.

Не говоря ни слова, Кейт взяла накидку из огромных рук Финни и последовала за своим братом к двери. Все это уже было. Он уже прощался с ней раньше с мучительным долгим поцелуем. Обещал ей, совсем как сейчас, что спасет ее. И не спас.

Что бы случилось, если бы он выполнил обещание? У нее не было бы тех ужасных шрамов на груди? Был бы он счастлив, несмотря на ее ложь? Или оба они стали еще более несчастными?

Нет. Он знал тогда, знал и теперь. Он не мог сделать то, о чем она просила. Сейчас может. И сделает это. Если не для нее, то для спасения страны, которое, возможно, зависит от нее.

Леди Би зарыдала.

— Моя девочка, моя девочка. Персефона.

Гарри чувствовал себя ужасно. Он обнял старую женщину. Она плакала, положив голову на его плечо.

— Мы вызволим ее, — горячо обещал он, похлопывая старую леди по спине.

— Что сказала леди Кейт на латыни? — спросил Мадж. — Почему дала себя увести?

— Она сказала мне, что глупо писать против ветра. — Гарри сдерживал непривычные угрызения совести. — Нам придется приняться за это дело с другой стороны.

Он оглядел приведенную в беспорядок комнату. Ему требовалась помощь, причем немедленно.

— Мадж? Ты отвечаешь за сохранность дома. Финни? Мне нужен кто-то, кто доставил бы сюда подругу леди Кейт Грейс Хиллиард, чтобы она побыла с леди Би, Последний раз я видел ее в Оук-Гроув в Суссексе. Шредер? Присмотрите за леди Би, пока не приедет Грейс.

— А я? — спросил Трэшер.

— Ты будешь при мне, — сказал Гарри, уже выходя из комнаты.

— Как это — вы ничего не можете сделать? — часом позже наступал Гарри на Маркуса Дрейка в библиотеке его городского дома на Чарлз-стрит.

Гарри понимал, что ему следовало бы проявлять больше осторожности, встречаясь с Дрейком. Но у Гарри не было времени осторожничать. Выбор у него был небольшой — или настоять, чтобы Дрейк пришел к нему, или самому идти к Дрейку. Так что пока люди Кейт сторожили ее дом, он, как воришка, проник в дом Дрейка.

— Я хочу сказать, что правительство ничего не может сделать. — Налив себе и Гарри виски, Дрейк протянул Гарри стакан и опустился в коричневое кожаное кресло. — Это семейное дело, Гарри, — сказал он, придерживая стакан на ноге, положенной на другую ногу. — К нам это не имеет никакого отношения.

Гарри нетерпеливо мерил шагами темный индийский ковер. С тех пор как Кейт вышла из своего дома, в голове его, казалось, тикали часы, отсчитывая секунды.

— Это, конечно же, имеет к нам отношение, — возразил он. — Вы в самом деле считаете простым совпадением то, что ее брат заявился в тот самый день, когда ее пытались убить?

— Вполне возможно. Вы же знаете, Ливингстон давно угрожал ей. И зачем «львам» сажать ее под охрану?

— Вам не кажется, что так легче всего покончить с любым? Черт, старина. Кто говорит, что они обязательно должны убить ее? Они могут просто подождать, когда она сойдет с ума. Нужно только позаботиться об этом.

— Немного мелодраматично, вам не кажется? — спросил Дрейк. — Вы в самом деле думаете, что герцог Ливингстон является одним из «львов»?

Гарри снова принялся мерить комнату шагами.

— Может быть, кто-нибудь подсказал ему, как подчинить себе сестру, он так и сделал. Но Кейт не вынесет этого, Маркус. Вы не видели, что с ней стало после того, как ее заперли в подвале.

Боже, если Кейт узнает, сколько всего он рассказал Дрейку, она вполне может испробовать на нем один из ножей Маджа. Ну и пусть. Как еще заставить Дрейка понять, что медлить нельзя?

— В последнее время появились очень неплохие заведения для душевнобольных, — напомнил ему Дрейк.

Гарри рассмеялся.

— Вы считаете герцога Ливингстона человеком доброжелательным и предусмотрительным?

— Не совсем. Нет. Но боюсь, что у правительства нет возможности вмешаться. Прежде всего это наведет на след «повес». Если мы вмешаемся в то, что является исключительным правом государства, мы не сможем остаться незамеченными. Второе, герцог, нравится ли нам это или нет, очень могущественный человек.

Гарри остановился у глобуса.

— Тогда что мы можем сделать?

Не отрывая глаз от Гарри, Маркус глотнул виски.

— Учитывая, что вы раньше говорили о ней, на этот раз вы очень обеспокоены.

— Она просила меня позаботиться о леди Би Ситон. Не хотите ли вы заняться этим?

— Ну уж нет! Я не понимаю ни единого слова из того, что говорит эта женщина.

— Еще труднее ее понять, когда она рыдает.

Дрейк принялся рассматривать свое виски.

— Кейт в самом деле не позировала для той картины?

— Нет, не позировала. Я сумею доказать это, но пойду на это, только если положение станет безвыходным.

— Как вы думаете, это «львы» заказали картину?

Гарри толкнул глобус, заставив его вращаться.

— Кто знает? Если учесть, что герцог всегда жаждал заполучить ее загородное имение, то «львам» представилась прекрасная возможность убрать ее чужими руками и ничем не выдать себя. — Он смотрел на мелькавшие названия стран на вращающемся глобусе. — Маркус, я не думаю, что у нее есть что-то, что им нужно. Я думаю — ей что-то известно и они не хотят, чтобы это стало известно другим.

Маркус поднял на него глаза:

— Что?

Гарри покачал головой:

— Я не знаю, что именно, и она сама не знает этого. Я только знаю, что если мы не сможем быстро вызволить ее, будет уже поздно.

— Кейт очень крепкая девочка.

Гарри смотрел на вращавшийся глобус.

— Я в этом не уверен.

Гарри начал подозревать правду, когда увидел клеймо. Когда он стоял перед тем зеркалом — псише — в ее будуаре, подозрение перешло в ужасную уверенность. Как она и похвалялась, зеркало было достаточно высоким и широким, чтобы, проходя мимо, она могла видеть себя в нем полностью. Прекрасная возможность насладиться собственной красотой и показать ее окружающим. Но за все время, пока она находилась в комнате, она ни разу не взглянула в него. Казалось, она намеренно избегала этого.

Глядя, как Кейт носится по комнате, Гарри понял, что зеркало было несбывшейся мечтой. Как и вся ее жизнь. Он видел, как она отреагировала, когда он заметил клеймо на ее груди. Она почувствовала себя униженной и оскорбленной. Если она не хотела, чтобы Гарри увидел его, если она избегала случайно поймать его отражение в зеркале, как бы она посмела показывать свои шрамы каждому второму человеку в Британии?